Вячеслав Шалыгин - Лучшая защита Страница 66

Слева от Олега рухнул близорукий Лютер. Когда ефрейтор Граббе скомандовал ему «вперед», рядовой даже не пошевелился. Сполохов приподнял голову и взглянул на Лютера. Он был жив, но выполнить команду не мог. У него не осталось сил. Граббе выругался и повторил приказ. В эту минуту несколько вражеских выстрелов вздыбили почву перед самым носом у Лютера, и он начал отползать.

— Лютер, куда?! — крикнул Олег. — Вперед! Прыгай вперед и вправо, там траншея!

Лютер его не услышал или не захотел услышать. Он бросил винтовку и продолжал пятиться, будто рак. Скоро он оказался метрах в десяти-пятнадцати позади примерной линии взвода, и Олег понял, почему фамилии солдат были написаны не на груди или передней поверхности шлемов, а сзади. Голова Лютера дернулась, и он уткнулся забралом в радиоактивную пыль. В затылочной пластине шлема чернела круглая обугленная дыра. Заградотряд действительно существовал, и праздновать труса было так же смертельно опасно, как идти в эту безумную атаку.

— Сполохов, вперед! — приказал Граббе.

Олег поднялся и в один прыжок преодолел расстояние до неглубокой траншеи. Задерживаться в месте приземления он не стал. Ров вел примерно в сторону вражеских укреплений, и Сполохов двинулся по нему на четвереньках. Он почти добрался до основания одного из бетонных дотов противника, когда впереди громыхнуло, и в лицо Олегу ударила тугая взрывная волна. Сполохова отбросило назад, и он упал навзничь, приложившись затылком о бруствер. В глазах на мгновенье потемнело, но шлем спас от больших неприятностей. Приходя в себя, Олег уныло взглянул в серое небо. Сквозь завесу пепла и пыли проступали два небольших светящихся круга. Спутники или местные солнца? Интересно, что это за планета? Явно далекая, хотя трудно сказать наверняка.

— Доктор, не спать! — раздался искаженный помехами голос Тарана. — Радиометры зашкаливают! Еще пять минут — и кранты!

Олег поднялся и, пошатываясь, бросился вперед. Траншея закончилась перед покореженным люком. Кто его взорвал, Сполохов так и не понял. Может, и сержант. Олег навалился на крышку, она со страшным скрежетом подалась на несколько сантиметров вправо и застряла. Кто-то пришел ему на помощь, затем в поле зрения появились еще две пары рук, и крышка уступила натиску, вовсе слетев с креплений. Сполохов поначалу удивился, но потом вспомнил, что рассказывали в мобилизационном департаменте об устройстве боевого костюма. Это было на обязательных ежегодных лекциях для неслуживших мужчин призывного возраста. Кроме защитной, у костюма была еще одна функция — вспомогательная. Он автоматически включал сервоусилители или, наоборот, гравикомпенсаторы, в зависимости от потребностей владельца. На планетах с повышенной гравитацией или когда требовалось «подналечь», срабатывали усилители. На «легких» планетах комп костюма включал компенсаторы и ослаблял эффект от мышечных усилий, чтобы солдат не подпрыгивал и не шагал шире, чем требуется. На этой планете гравитация была почти такой же, как на Земле, но бойцам позарез требовалось попасть в бункер, к тому же они устали от полевой акробатики, и комп-координатор дал всем костюмам команду включить «усиление».

Внутренний люк входа в бункер располагался на двадцать шагов дальше по коридору. Его было хорошо видно, но еще Олег успел рассмотреть две угловатые тени по бокам от люка. Сполохов интуитивно отпрянул, уходя из просвета, и в ту же секунду два мощных импульса ударили точно в грудь замешкавшемуся воину, тому, который первым вызвался помочь Олегу разобраться с неподатливым наружным люком. Бронепластины на груди солдата взорвались, и на забрало Сполохову брызнула черная, кипящая кровь. Олег в полной растерянности вжался в бетонную стену справа от люка. Как стрелять из-за угла, он себе не представлял. Выставить в просвет коридора винтовку и поливать, пока не кончится батарея? А если не попадешь? Или если враги прицелятся и ответят? Остаться без руки ему не хотелось. Но и раздумывать долго тоже было нельзя. И дело не в снайперах из заградотряда. Радиометр — его пиктограмма была спроецирована на внутреннюю поверхность забрала — уже давно показывал, что Олег получил критическую дозу облучения и без немедленного приема лекарства очень скоро загнется.

— Сколько их там?! — Сержант Таран съехал на пятой точке с бруствера и вжался в стену слева от люка.

— Двое! Только они какие-то… не такие, как мы. Больше. Может, в усиленной броне?

— Молодец, наблюдательный, — похвалил сержант.

Он поднял с земли кусок отвалившейся от доспехов погибшего солдата титановой пластины, потер ее о бедро и буквально на две секунды выставил в просвет люка. Новые выстрелы из глубины коридора ушли по траншее и вспороли землю метрах в сорока, там, где ров слегка изгибался влево.

— Роботы, кибермать их так-растак! — заявил сержант. — Граббе, ракету с наведением на процессор компьютера! Координатор, выруби шлемы и отключись сам на десять секунд!

Ефрейтор тут же появился на бруствере прямо над Тараном. В руках он держал небольшой угловатый ящик счетверенной ракетной установки. Сержант дал отмашку и что-то сказал. Олег не слышал его команды, комп-координатор наступающего взвода отключил радиосвязь, и на десять секунд солдаты «оглохли» и «онемели». Ракета с боеголовкой, хитро наводящейся исключительно на работающие микропроцессоры, нырнула в коридор, и землю сотряс взрыв. Из люка вырвался мощный фонтан пыли и щебня. Несколько секунд спустя, когда пыль немного осела, а связь восстановилась, Олег услышал голос Тарана:

— Сполохов, вперед!

Олег выставил перед собой винтовку, стиснул зубы и, обмирая от страха, бросился в коридор.

От роботов остались только две кучки покореженных железок, а внутренний люк повело восьмеркой, как алюминиевую плошку в руках забавляющегося силача. С этим люком Сполохов (а если точнее — сервоусилители его костюма) справился в одиночку.

За внутренней дверью никого не было. Наверх, непосредственно в бункер, вела короткая лестница. Олег взлетел по ней в два прыжка и, оказавшись наверху, крутанулся волчком.

Никого. Никаких вражеских штрафников. Лишь примитивный комп, управляющий автоматическими лазерниками, которые по-прежнему тупо жгли смертоносными лучами пустое поле. Сполохов осмотрелся повнимательнее. Похоже, и не было тут никаких солдат, если не считать двух роботов-охранников у входа.

— Доктор, лечи! — вваливаясь следом, рявкнул сержант. — Граббе, бери всех, кроме дока, задраивайте вход пеной! Кто у нас программист?

— Я, господин сержант!

Между ефрейтором и Тараном протиснулся невысокий боец. Он снял шлем и плюхнулся в жесткое кресло перед компом бункера.

— Выруби лазерники и сделай так, чтобы впредь они подчинялись только нашему координатору. Справишься?

— Так точно! Раз плюнуть!

Олег тем временем уже вскрыл здоровенный жестяной ящик с красным крестом на крышке и вывалил его содержимое на пол. Нужного лекарства в нем было в избытке. Сполохов быстро стянул перчатки, опустил руку как можно ниже и воткнул иглу шприц-тюбика во вздувшуюся на тыльной стороне кисти вену. Вторую дозу он ввел почти так же ловко.

— Давай. — Сержант сел на край перевернутого медицинского ящика и попытался подтянуть повыше рукав. — Тоже две дозы.

— Не надо, я так…

— Лихо ты колешь. А в досье написано, что ты этот… как его… трупы вскрываешь, короче.

— Последние два года. А до того я в службе спасения работал.

— А чего перешел?

— Колол лихо, — буркнул Олег.

— Темное прошлое? — усмехнулся сержант. — Ладно, не рассказывай. У всех есть свои скелеты в подвале. Как думаешь, выживем?

— Надо еще дезактивацию брони провести, — уклонился от прогноза Олег. — И как воздушные фильтры в этом бункере работают — тоже вопрос.

— Это как раз неважно, — устало покачал головой Таран. — Долго мы тут не задержимся. У командования на наш счет явно другие планы.

— Тогда подохнем. — Сполохов нахмурился. — Еще одна такая пробежка — и никакие лекарства не помогут.

— Значит, подохнем, — эхом повторил сержант.

Как показалось Олегу, со скрытым удовлетворением…

8

В резиденции главы Тритона было тепло и не так душно, как на улицах города. И вовсе не потому, что пять верхних этажей здания поднимались над поверхностью планеты. Никаких преимуществ это не давало. Азотная атмосфера на Тритоне была крайне разреженной и весьма прохладной. Крохи солнечного света, что доходили в такую даль, не нагревали ее выше минус двухсот сорока градусов. С расстояния в тридцать астрономических единиц Солнце освещало Нептун и его спутник в девятьсот раз слабее, чем Землю, шутка ли?

На поверхности Тритона, конечно, были местечки, где вулканическая активность разогревала «воздух» до более или менее приличных температур, во всяком случае, выброшенные в атмосферу фонтаны азота не вымерзали, но для «парникового эффекта» активности гейзеров Южного полюса явно не хватало. Тем более не могло быть речи о дыхании на поверхности холодного спутника. Проекты преобразования атмосферы и вывода на орбиту искусственного «солнца» существовали пока лишь виртуально. Тем не менее спутник Нептуна планомерно осваивался и обживался, ведь наряду с Титаном при Сатурне, а также юпитерианскими Ганимедом и Каллисто это была почти приличная по физическим характеристикам планета. Пусть здесь было жутко холодно, темно и неуютно, зато в Солнечной.