Алексей Калугин - Мечта на поражение Страница 66

– Это пиры, - сказал Главный. - Они обеспечивают работу системы, которую вы называете Монолитом.

– Они живы? - спросил Журналист.

– Ну-у… - Главный запрокинул голову и грязными ногтями поскреб заросшую седой щетиной шею. - Смотря в каком смысле.

– Обалдеть можно! - криво усмехнулся Гупи. - Человек либо жив, либо мертв. И никакого другого смысла в этом нет.

– Хотите я докажу вам обратное?

– Ну?

– Вы согласны с тем, что полуживой это то же самое, что и полумертвый?

Гупи озадаченно почесал кончик носа. Он чувствовал, что в вопросе седого кроется какой-то подвох.

– Согласен, - ответил за него Журналист.

– Вот! - радостно хлопнув в ладоши, Главный указал на Излома пальцем. - А как нам известно из элементарной математики, если половины неких величин равны между собой, значит, равны и целые величины. То есть мертвый эквивалентен живому.

– Ну, что ты несешь? - недовольно скривился Гупи. - Чушь какая-то!

– Разве? - растерянно почесал щеку Главный. - А мне это казалось забавным.

– Сам придумал?

– Нет. Когда я бы студентом…

– Все! - Журналист показал Главному открытую ладонь. - Мы посмотрели на пиров, теперь хотим увидеть Монолит.

– А вам разве не интересно?..

– Нет!

– Даже если…

– Даже! Если!

– Ну, что ж, следуйте за мной.

Главный взмахнул пультом, будто волшебной палочкой, и свет погас.

И в тот же миг они снова оказались в коридоре с розовым кафелем. Не вышли через дверь, а именно оказались.

– Как долго человек служит пиром? - спросил Гупи.

– По-разному, - сделал неопределенный жест рукой Главный. - Среди тех, кого вы видели, есть еще те, с помощью которых запускали Монолит. Но время от времени кому-то требуется замена.

– И где же ты ее находишь?

– Не я, а Монолит. Новый пир сам приходит сюда, когда в нем возникает необходимость. Как пришли вы.

– Я уже сказал, мы пришли не за тем, чтобы стать пирами.

– Да, я помню, - кивнул Главный.

– Монолит находится выше? - пальцем указал на потолок Журналист. - Там куда тянутся провода от пиров?

– Да, - подтвердил Главный. - Прямо над залом с пирами.

– Значит, сейчас мы направляемся к лестнице?

– Нет, - качнул головой Главный.

– Нам же нужно подняться наверх.

– Мы уже наверху.

– Разве?

– Конечно.

Главный остановился, повернулся лицом к стене и пальцем нарисовал на ней вертикальный прямоугольник размером с дверь.

– Вы уже решили, что именно хотите? - обернувшись, спросил он у гостей.

И улыбнулся, как добрый волшебник.

– Я слышал… - Журналист быстро провел языком по внезапно пересохшим губам. - Монолит исполняет не все желания, а только самые заветные.

– Конечно. - Степенно наклонил голову Главный. При этом он сделал жест, как будто хотел огладить рукой окладистую бороду, которой у него не было. - Самые заветные, я бы даже сказал, - он воздел к потолку указательный палец, - сокровенные! Именно так - сокровенные желания! О которых вы, быть может, и сами не подозреваете! Но! - Еще один взлет эрегированного указательного пальца к потолку. - Это все равно ваши желания. Ваши! И, если вы как следует сосредоточитесь, если заглянете в самые потаенные уголки своих душ, вы сумеете их отыскать. А если вам это удастся, то весь процесс пройдет намного проще. И безболезненнее.

– Никогда не думал, что исполнение желаний может быть связано с болью, - усмехнулся Гупи.

– О! - махнул на него рукой Главный. - Вы даже и не подозреваете, о чем порой мечтают люди!

– Ладно, зато я точно знаю, чего хочу.

Гупи толкнул нарисованную Главным дверь.

И тотчас же стены и потолок разлетелись в стороны.

Готовясь к самому худшему, сталкер сделал глубокий вдох и - едва не задохнулся от восторга. Сердце его дало сбой. А в душе все как будто перевернулось.

Они оказались в огромном зале, залитом бледно-розовым светом. Откуда-то из серебристого марева лилась негромкая музыка. В ней не было ни ритма, ни гармонии, а лишь завораживающее переплетение звуков, плавно перетекающих один в другой. В воздухе витали ни с чем не сравнимые ароматы, вызывающие то чудные воспоминания, то странные желания, то чувство абсолютного, нереального счастья.

Посреди зала стоял Монолит - огромный, в три человеческих роста, черный кристалл. Абсолютно черный. Непроницаемый. Вещь в себе. Но почему-то при взгляде на него Гупи захотелось нырнуть в непроглядный мрак Монолита. Чтобы утонуть. Чтобы раствориться в нем. Чтобы стать неразделимым с тем, что он собой олицетворял.

– Здорово, да?..

Хрипловатый голос Главного прозвучал, как явный диссонанс тому, что окружало сталкера. Поэтому Гупи снял с плеча автомат и передернул затвор. Чтобы пристрелить наглого старика.

Но его опередил Журналист.

Выбросив гипертрофированную левую конечность, Излом схватил Главного, разорвал надвое, будто бумажного человечка, и отшвырнул останки в разные стороны.

Сталкер поставил автомат на предохранитель, одобрительно улыбнулся Излому и сделал шаг к Монолиту.

– Нет, ребятки, здесь не все так просто!

Главный, живой и невредимый, вынырнул из тумана прямо перед Гупи.

Не заморачиваясь вопросом, как седому удалось уцелеть после экзекуции, учиненной ему Журналистом, Гупи просто поднял автомат и почти в упор разрядил в Главного пол-обоймы.

Излом показал сталкеру большой палец.

И оба они еще на один шаг приблизились к Монолиту.

К осуществлению своей мечты.

– Ну, ладно, Излом, - услыхал у себя за спиной Гупи. - Но от тебя, сталкер, я такой подлости не ожидал.

Гупи достал гранату, выдернул из нее чеку и, не оборачиваясь, кинул назад.

Даже грохот взрыва не смог перекрыть негромкий, психоделический нотный перебор.

– Ну, все, хватит!

Главный выбежал вперед, направил на Монолит вытянутую руку, в которой у него был зажат пульт, и нажал кнопку.

Все исчезло.

Все - разом.

Они стояли посреди грязной, захламленной комнаты - обрезки проводов, обрывки шлангов, раздавленные диски, пластиковые обломки корпусов, картонная упаковка еды из фаст-фудов, - посреди которой возвышалось нечто громоздкое, здорово смахивающее на старый, покореженный, много раз ремонтированный, паяный и латаный автоклав. Или на прибор из лаборатории Франкенштейна, с помощью которого он оживлял мертвецов.

Кстати, и мертвецы в наличии имелись. На полу лежало десятка полтора тел, находящихся на различных стадиях разложения. Дух в помещении стоял соответствующий.

– Эй, старик! - Излом выбросил вперед огромную руку и схватил Главного за шею. - Что это значит? Где Монолит?

– А, вот он, - усмехнувшись, указал на «автоклав» Главный.

Он сделал быстрое, неуловимое движение, и рука Журналиста повисла в пустоте.

Главный провел пальцами по шее, как будто проверял, на месте ли галстук.

– Это - Монолит? - указал стволом автомата на «автоклав» Гупи.

– Он самый, - уверенно кивнул Главный.

– Тот же, что мы видели до этого?

– Конечно. Я всего лишь на время отключил его. Чтобы продемонстрировать вам иную сторону реальности.

– А это? - взглядом указал на мертвецов Гупи. - Тоже пиры?

– Нет. Это те, что пришли к Монолиту сами. Не повинуясь его зову, а лишь из праздного любопытства.

– И что с ними произошло?

– Они умерли.

– Тоже сами?

– Быть может, они именно за этим сюда и шли?

– Я слышал, что неосознанное стремление к смерти заложено в самой человеческой натуре.

– Сдохнуть можно где угодно. Необязательно идти для этого к Монолиту.

– Э, нет! - помахал рукой Главный. - Здесь они умерли счастливыми! Уверенные в том, что исполнилось их самое заветное желание!

Гупи подошел к «автоклаву» и заглянул в круглое окошко из толстого стекла. Как на подводной лодке. Внутри странного агрегата медленно пузырилась густая, грязно-желтая жидкость. Гупи показалось, что жидкость неоднородна. И, верно, то, что вначале выглядело, как шматок вязкой слизи, начало приобретать вполне определенные черты. Одновременно с этим объект перемещался к окошку, в которое смотрел Гупи. В тот момент, когда он приблизился к самому стеклу, Гупи понял, что это лицо. Человеческое лицо. Более того - его собственное лицо. Только обезображенное так, что не сразу узнаешь. Как будто полубезумный художник решил с помощью своего умения превратить сталкера в жуткого монстра.

Чудище за стеклом клацнуло зубами и откусило себе язык.

Гупи невольно отшатнулся назад.

– Не понравилось? - участливо поинтересовался Главный.

Гупи отыскал взглядом Журналиста.

Излом стоял, упершись лбом в стену.

– Ну, и что мы теперь будем делать? - спросил его сталкер.

Он чувствовал не злость, а зудящее, словно комариный укус, раздражение из-за того, что все настолько глупо закончилось.