Стас Лабунский - Чернобыльская рокировка Страница 66

— Ствол вечером отдашь по жребию, — посоветовал я. — Все равно, нам рабочих потихоньку надо перевооружать. Сейчас их стая собак порвет.

В доме склад оказался еще богаче. В комнате, под кроватью, костюм лежал, «ветер Свободы». Я бы сразу его натянул, да имиджу урон. Надо штук пять добыть и сразу переодеться. Всем, естественно. К печке кто-то старательный прислонил тяжелый щит из половых досок. Мне это странным показалось. Заскочил наверх каменки с четвертого раза, уперся плечом в дерево, толкнул. Только гул пошел от падения. Внутри гранаты россыпью, «лимонки», водка и сундучок заветный. Крышку сбили, а там артефакты и патроны. Мои, винтовочные, девять миллиметров. Красота!

Под трактором во дворе долго искали, ничего не нашли. Заглянули в последнее строение, и там запасливые люди полезные вещи припрятали. В ящиках деревянных у стены патроны с бинтами. А в металлическом сундуке, в углу, сразу за старым кострищем, было полно оружия. Было такое впечатление, что туда ссыпали все бесхозные стволы после жестокого боя. Просто прибрали, чтоб под ногами не валялись. Даже не разряжая. Чего там только не было. Западное с российским вперемешку.

Сели мы с Пикой, костер развели и принялись за предпродажную подготовку.

У торговцев по всему югу Зоны один закон. Положил автомат на прилавок, получи за него деньги. И все. Если ты с него прицел не скрутил, глушитель не снял, и полный рожок бронебойных патронов оставил, никто тебе за это ни цента не добавит. Тысяча причин может быть для этого. Помираешь ты, аптечку тебе надо купить, с каждой секундой кровь из тебя вытекает. Тут, понятно, некогда патроны из магазина выщелкивать. Или пришел с грузом в центнер весом, и пальцы твои судорога сводит. Такими руками тоже прицел не снимешь. Или тебе деньги до лампочки и хочешь бармена порадовать подарком нежданным. Правда, тогда неясно, чего ты в Зону зашел. Богатые и щедрые и за речкой нужны. Заблудился, брат?

Нам с Пикой торопиться было некуда, сели арсенал, судьбой подаренный, разряжать и осматривать. Три «Вала», три «Грозы», две сильно изношенных, но одну за небольшие деньги можно было в конфетку превратить. Четыре западных ствола. Все с гранатометами. Сняли. Мне патронов тридцать перепало. Спасибо, Темная Звезда, не забуду твоей доброты. Со всем этим добром целый день таскаться не хотелось. Лениво было. Решили на Бар сбегать. В прямом смысле, бегом. В рамках тренировки ног и характера. Вышли за баррикаду из машин и плит, и рванули троечку. Примерно столько до поста «Долга». Пока добирались, я мысль думал. Сейчас патроны все мне достаются, а если «Грозу» починим, то придется делиться. Зато ствол будет серьезный. Гранатомет в нем встроенный, поэтому и называется стрелковый комплекс. Прицел с глушителем на него поставить да в умелые руки дать, многие задумаются. Но ведь и патроны делить ни с кем не хочется! Попробую придумать хитрость коварную.

В момент добежали. У Пики дыхание чуть сбилось, а силы были. Мог бы еще столько же одолеть. Запросто. Часовые глянули на трофеи с уважением. Они за каждым стволом бойца неслабого считали.

— Отведи этих убийц к Петренко, такие стволы лучше клану купить, — сказал командир поста. — Вызови его, или им пусть пропуска выпишет.

И пошли мы дальше в сопровождении «долговца». Петренко к нам вышел, молча рассчитался. В бар зашли, артефакты и костюм защитный в кладовку, автомат коротышку к ножке стола прислонили, куртку черную Скрипу отдали.

— Вечером автомат в лотерею разыграете между наших контрактников. А то ходят с металлоломом, даже стыдно. Куртку Гвоздю отдайте, если достоин подарка, вам решать.

Мне Информатор подмигнуть успел, понял я, что-то происходит, тут все и понеслось. В подвальчик спустилось около дюжины человек одновременно. Дела, как говорила одна маленькая девочка, становились все чудесатее и чудесатее. Что это народ в Баре так сплотило в едином порыве? Почти демонстрация.

— Сегодня банка тушенки стала стоить в два раза дороже! — сказал их предводитель.

— Примите мои искренние соболезнования, любезный, — ответил я.

Посмотрел на компанию, оборванцы, право слово. Из тех, кто хотел с нами против Сержанта драться, нет ни одного. Правильно, те на свои деньги вечером в баре сидели, днем работают. Пролетарии Зоны объединились. Ну и пусть, мы тут при чем?

Повернулся к столу, собрался садиться, у меня ящик из-под седалища выдернули. Чуть не упал и очень разозлился. Зря они так.

— Милейший, — говорю пренебрежительно, — что вы конкретно от меня хотите добиться вашими детскими выходками? За все время в Зоне я не купил ни одной банки тушенки и куска колбасы. Понятия не имею, сколько они стоили раньше и почему вы лезете ко мне с этим подорожанием. Я ей не торгую. Пусть меня Зона сожрет, если я вру. А теперь, пожалуйста, поставьте ящик на место.

И смотрю на него внимательно. С «Долгом» мне ссориться из-за таких типов не хочется, попробуем миром разойтись.

— На «Ростоке» Сержант переход занял, тысячу монет требует. Или десять банок тушенки. А тут цены в два раза поднимают. Что скажешь?

— Ничего. Ящик поставь на место.

Он рот раскрыл, тут я его в колено и пнул. Хорошо так, душевно. Кость хрустнула, как сухая ветка. Громко.

— Ну, с калеки, какой спрос, — говорю, — сам стул на место поставлю. А ты, родной, иди, лечись, захочешь поговорить, прочитай книжку. Об этике переговоров.

Поставил ящик на место, сел на него твердо, чтоб не выбили в последний момент. Всей спиной уверенность изображаю, а затылком не получается. Одна надежда, на Пику. Успеет крикнуть, если кто дернется.

— Извините, вельможное панство, неловко вышло, — еще голос за спиной.

Разворачиваюсь. У этого мысль в глазах есть. Хорошо, поговорим.

— Говори конкретно, чего хотите от нас. Мы не торговцы, вопрос о ценах нас не касается. Калеку в угол посадите, шину сделайте.

— С Сержантом что? — спросил новый лидер пролетариев.

— Пообедаю, сбегаю. Вряд ли он на месте сидит, дожидается. Будут подходить, дань собирать. Вас больше десятка здесь, их трое. Не платите.

— Там на Дикой Территории мы по одному против трех стволов, — возразил он.

Старая история. Приезжают в деревню, где сотня крестьян, пятеро чекистов, и легко их грабят. Потому что каждый в своем дворе один против сплоченной банды. Так, по очереди, всех и обберут до нитки.

— Мы в ближайшие дни работаем на Милитари. Выходите туда, хоть сейчас.

— Склад наемников где? Надо на всех поделить.

Вот это конкретная заявка. Это их и повело. Грабь награбленное. Жаль, не заметил, кто сказал. И Сержант, может быть, меня дождется. К нему уже гонец ушел, что выйду один, после сытного обеда, отяжелевший. Кто же у нас на Баре казачок засланный? Здесь его нет. Науськал бездельников, идите, делите. Счас.

— Уважаемые, бог в помощь. Идите на завод, прямо на склад и раздавайте всем нуждающимся. Дело благое, свет Темной Звезды укажет дорогу. Мы бы и сами, да дел много. Люди нас ждут на Милитари.

— Склад-то где? — спросил самый законченный дятел, он же голубок, он же петушок, нужное подчеркнуть.

— На заводе, милый, на заводе. Иди, ищи. Ты в Зоне, сталкер. Что нашел, то твое. Свое добро людям раздай, меня позови. С удовольствием посмотрю. А мое имущество делить на всех не надо. Я «против».

Тут нам обед принесли на всех пятерых. Съел все быстро, как Плакса в детстве. Вспомнил свою родную стаю, загрустил. Стрелковый комплекс бармену в ремонт отдал, сказал, чтоб на совесть делал, не спеша. Отсрочка такая, чтоб к мысли о дележе патронов привыкнуть. Ствол, конечно, Пике достанется. Налегке пошли обратно. Я его на повороте оставил, кепи свое приметное в рюкзак, капюшон на голову, и броском ушел в дырку ворот. Вот и «Росток». Первый заводской двор я знал. Мог бы и ночью без света пройти.

Только переоценил Абрека с Сержантом. Не стали они меня ждать. Добежал до перехода — пусто. Залез на второй этаж, в самом конце коридора, в нише, костюм нашел. Иду обратно, размышляю. Текучка меня засасывает. Спору нет, все нужное делаю, но не главное. Умнику надо весть подать. Оставить все на Стилета и мастера с Пикой и на прорыв пойти? Мне ведь только до Чернобыля добежать. От армейского блокпоста на Кордоне восемь километров. За сорок минут доберусь. Ну и сутки через проволоку с минами пробираться. Причина выхода коридора из строя непонятна. Это пусть наш электронный гений решает.

Пику догнал. Обсудили ситуацию. Решили анархистов и «долговцев» в компанию взять, вынести склад и на троих поделить. Все равно найдут. Еще и Сержанту долю отступную выдадут. Тот нашими руками заработанное, себе присвоит. Неправильно и обидно. Не будет этого.

Вернулись к вагончику. Стилет у костра с гостями сидит, песни слушает, тушенку на хлеб намазывает, и не знает, что она с утра подорожала. Мы ему вместо «извините» пачку сотенных зеленых евро дали.