Андрей Круз - Бандит Страница 66

Но как бы не начали целиться в меня. Если просто до заказчиков стрельбы дойдет информация о том, что… ну какая может дойти? Например, они узнают, что убит только Штопор, а Вован, что был с ним, остался в живых. Да еще и убил чеченцев. Потому что именно такая информация дойдет или уже дошла до тех, кто имеет свой маленький гешефт именно с чеченской группировкой.

Может, специально никто и не сдаст, бандиты не любят сдавать тех, кого должны покарать сами, но ведь могут быть и информаторы.

Поэтому что? Поэтому то, что надо действовать так, как и было мной запланировано. Пусть друг другом занимаются. И надо быть еще осторожней. Жизнь дома в немалой степени эту осторожность нарушает. Пусть я там и не прописан, но мой прототип живет в этой квартире давно.

На дачу? Так я ее не видел до сих пор, и проезжать через стационарный пост ГАИ с оружием постоянно — тоже так себе идея. Как начинается общегородской шухер, так там выставляют ОМОН и начинают шмонать машины, а моя вполне может быть в какой-нибудь ориентировке. Или я сам. Тормознут для проверки документов, а потом полезут по машине.

Безопасней всего здесь. Но тогда приходится как-то вовлекать «хакеров» уже в свои дела, а этого не хочется. Это и для них не очень хорошо, и для меня тоже. Но какой еще выбор?

Надо с Большим поговорить. Просто сообщить ему, что я пока скрываюсь. Во избежание, так сказать. Видел слежку за своей квартирой, например. Или показалось, что видел, но не хочу рисковать. Ладно, это я придумаю, это не проблема, только вот запасы стволов оттуда бы вывезти неплохо, они еще сильно пригодиться могут в будущем.

Да, все же сюда, на раскладушечку. Безопасней всего, тут даже наблюдение и все такое, что я повторяться буду. Просто сидеть и не отсвечивать, в спортзале качаться, да «хакеров» стрелковому делу учить.

В общем, я остаток дня провел на базе «хакеров». Провел как раз урок по стрельбе, и да, позанимался в спортзале, потом чуть обжился в комнате, сходил, поужинал. А потом все же отправился к себе на квартиру. Надо там будет подготовиться к эвакуации. И при этом не хочется мне все оружие перетаскивать в свое новое убежище в силу привычки не класть все яйца в одну корзину. Это не паранойя, это просто привычка такая.

Доехал без приключений, под надоевшим уже осенним дождем, поставил замызганную по крышу «ниву» на стоянку, потопал домой, как уже делаю обычно, пешком. Постоял в темноте, выискивая возможную слежку, но никаких явных ее признаков не обнаружил. Явных. Потом через ворота проскользнул в гараж, проверив сигналки — все на месте, никто их не сорвал.

Тихо и медленно вышел в подъезд, стараясь не шуметь. И тут, в эту самую секунду, завибрировал в кармане телефон. Секретный телефон, о котором никто не знает, так что ответил я сразу, потому что это или Костя, или, максимум, кто-то от Кости. Кто-то, кому он этот номер дал. Но голос в трубке оказался другим. Я даже почувствовал, что голос знаком прототипу, но и картотека прототипа сразу опознавать его отказалась. Голос был откуда-то из прошлого.

— Старший сержант Бирюков, это майор Барановский, — сказал этот самый голос, уверенный и чуть хрипловатый. — Я у тебя в квартире сижу, один, ничем тебе не угрожаю, так что не делай глупостей, пожалуйста. Просто заходи. Нам с тобой поговорить надо.

Барановский, майор Барановский, голос вдруг быстро и гладко совместился с фамилией. Барановский служил в ОВКР[5] в нашей части, и он меня, по факту, со службы и выпер. То есть не меня, а прототипа. Но мог и посадить. А мог и все спустить на тормозах, но и этого не сделал. Не посадил, но и не спас.

Снова пробежка по унаследованным знаниям: как прототип относится к Барановскому? Сформулировался ответ: довольно неприязненно. Нет, не до желания убить на месте, но на чашечку кофе не позовет и точно не предложит посетить свою квартиру в отсутствие хозяина. И вместе с тем прототип был бы скорей удивлен появлением майора, но не напуган. Тот не значится в его списке угроз, скорей занесен в реестр просто неприятных людей, с которыми не хочется общаться. Нерукопожатность и все такое.

Подошел к двери в квартиру, тронул ручку — не заперта. На всякий случай убрал пистолет под куртку, в ремень. Если там кто-то ждет и собирается стрелять, то он в любом случае успеет первым. Там точно не дилетанты, свое дело знаю туго. А вот если стрелять никто не собирается, то пистолет будет явно лишним, потому что это криминал. А Барановский служил в контрразведке. Черт знает, где служит сейчас и что он здесь делает.

Легкий толчок — дверь открылась. Свет горит. А когда подходил, света не было. Значит, он в окно наблюдал. Или наблюдали другие. И как я зашел в гараж — включил.

Барановский уже хозяйничал на кухне. Увидев меня, лишь сказал:

— Заходи. Я чаю нам обоим сделаю. Разговор есть.

Перебор картотеки. Он старше теперь, мой прототип его помнит другим, моложе, но и времени прошло много. Барановский высокий, виду спортивного, совершенно седой, хотя ему только слегка за пятьдесят. Куртку он снял, одет в плотную серую рубашку, заправленную в джинсы, на кожаном ремне кобура, в кобуру вложен короткий серый «стриж» — пистолет, которого в моей действительности не было. Он тут за служебный у ментов и всяких других служб. Военные носят такой же, но длинней, и стволом, и рукояткой. То есть Барановский уже не в военной контрразведке, получается, пистолет не соответствует. В ментах? Да нет, зачем ему, в частниках, небось.

Я встал в дверях, сложив на груди руки и опершись плечом на косяк. Спросил:

— Чем обязан? Вообще-то не ждал.

— Да все расскажу, садись или помогай. — Он вытащил из шкафа две кружки, поставил на стол. — Для чего я здесь могу быть? Чтобы взять, да и рассказать.

Прототип наверняка пожелал бы развить это все в скандал, он бы не стал нормально общаться, но его неприязнь вовсе не была моей, а мне же стало просто интересно. Меня никакой Барановский ни с какой службы не выкидывал, так что ничего личного и даже никакого бизнеса. Простое, чистое, незамутненное любопытство. И это не нападение на меня, хотя, лучше бы все же проверить. Поэтому я предоставил ему возможность заваривать чай самостоятельно, а сам быстро обошел всю квартирку — нет, тут он действительно один.

— Разговор записываться не будет, — сказал он, заливая заварку кипятком в маленьком чайнике. — Можешь не верить, но это так. Все записи будут лишними для меня в первую очередь, а что надо, то и так записано уже. Так что давай просто поговорим.

— Хорошо, — я выжидательно посмотрел на него. Ему надо — вот он пусть сам и начинает, инициатива в таких разговорах совершенно излишня. Пусть собеседник первым открывает карты, ты и подождать можешь.