Андрей Круз - На пороге Тьмы-2 Страница 66

Не могу сказать, что его речь меня так уж сильно впечатлила. Может быть просто потому, что я ее сам заранее мог сказать, с точностью от первого до последнего слова. Я ведь знал, что делал, это вовсе не по недомыслию или чему подобному.

– По существу? – пожал я плечами. – По существу сказать просто: если меня с самого начала работы старательно держат в темноте, а по ходу всплывает, что и главный злодей – ваш бывший зам, и его зам – бывший начальник из правления Охраны, вам дружественного, и куда ни плюнь – попадешь в кого-то из Горбезопасности, в того же Павла Петрова, например, то делиться такими данными по секрету как-то не очень хочется. Идея о том, что тебя тоже могут найти сожженным в каком-то подвале, приходит в голову легко и просто. Вам, как руководителю, есть что сказать по существу, развеять подозрения?

Милославский вдохнул глубоко, шумно выдохнул и даже головой помотал, словно силясь отогнать назойливое видение. Потер лицо руками, зачем-то переложил карандаш с места на место, а потом вернул его обратно, затем сказал на удивление спокойно, я куда более экспансивной реакции ожидал:

– Здесь, – его указательный палец постучал по столешнице, – это не «там». Здесь нет «насквозь прогнившей» системы, и если кто-то из того же УпрО в чем-то замешан – с ним разберутся сразу. Валиев, о котором вы упомянули, вообще-то скрывался последние месяцы. И это не такие уж секретные данные, могли бы у меня спросить.

– И что бы вы ответили? – уточнил я.

– А ничего не ответил бы, – ответил Милославский честно, как ни странно.

Надо же, честно ответил, я ожидал чего-то вроде «все бы честно рассказал», во что бы ни на секунду бы не поверил.

– Валерий Львович, так чему вы удивляетесь? – всунулся я с вопросом прежде, чем он успел продолжить. – Как я еще должен был реагировать? Кругом допуск нужен, ничего нельзя. Иван как партизан молчит, как я должен был реагировать?

– Осторожно, – буркнул Милославский на пол-тона ниже. – И действовать так, чтобы самому головы не лишиться. Насколько я понял, сотрудника «Горимущества» убили по ошибке, вместо вас?

– Да.

– А нарываться было обязательно?

– А оно само получилось. Тут уточнили, там вопросы задавали – и вот тебе на, нарвались. Как-то так, примерно.

– Где Мальцев сейчас? – спросил Милославский.

– В городе, – ответил я максимально обтекаемо. Если специально уточнять не будет начальник, то вполне достаточная информация. Милославский уточнять и не стал, вид у него был задумчивый.

Молчание в кабинете затянулось минут на пять. Затем Милославский сказал:

– Вот что… Пока все эти дела в городе не закончатся, переезжайте жить сюда, в жилой корпус. С Настей переезжайте, я дам команду, чтобы комнату подготовили, – перехватив мой взгляд, он его неверно истолковал и добавил: – Там очень неплохо, я сам иногда ночую в одном из номеров, и городское начальство останавливалось, – после чего выдал самую суть своего распоряжения: – И за пределы территории ни ногой. Вообще. До особого распоряжения.

– В нашем соглашении о казарменном положении ни слова не было, – чуть кривовато улыбнулся я. – Поэтому я вынужден буду отклонить ваше любезное предложение, Валерий Львович. Если что не так – можете вернуть меня из командировки к основному месту службы. Или я сам вернусь, если вам почему-то будет это сделать затруднительно.

– Дурак! – неожиданно разозлился Милославский. – Ты не соображаешь вообще ничего? – я обратил внимание, что запас вежливости иссяк и он перешел на «ты». – Тебя просто убьют в городе, ты такое гнездовье разворошил, столько дерьма всплыло – не жить тебе там. А здесь, здесь, – он опять принялся барабанить ладонью по столу, – здесь безопасно, понял? Здесь крепость. Сюда входа нет ни комендатуре, ни горбезопасности без моего личного разрешения, ты понимаешь? Я для этого эту территорию и строил. Трудно мозгами пошевелить, чтобы это понять?

Понять как раз было легко. Поверить – уже сложнее. Нет, то, что сказал Милославский, звучало правильно, в том числе и насчет «чистоты рядов органов», мне пока никто не говорил, что здесь круговая порука и коррупция. Но я знал всегда точно – если начинают сталкиваться интересы на самом верху – на нижних никто внимание не обращает и в качестве разменной пешки использовать кого угодно, хотя бы даже и меня, Милославский сможет без каких-либо моральных затруднений.

И вот в такую заботу с его стороны верится тоже как-то так… не до конца. Я понимаю, конечно, что я сотрудник просто замечательный, но все же не настолько, чтобы стать незаменимым. И желание охранять меня как самого ценного члена общества мне понятно не до конца, мой босс со словами «чистый альтруизм» сочетается так себе, скорее даже плохо сочетается.

– Тебе допуск был нужен? – вдруг спросил он. – Останешься здесь и получишь допуск.

Зачем это он? Замануха или… зачем я ему так чертовски нужен? Ну не может быть такого, я же по должности никто, практически. Да, мы дважды были в рискованных рейдах, но в них кто угодно мог сходить, подготовленные люди есть. И тогда он меня не сильно и берег, откровенно говоря. Берег бы – не погнал бы под самую Тьму с очень неясными перспективами вернуться обратно. Так что логика все же хромает чуток.

– Не нужен мне допуск больше, Валерий Львович, – ответил я. – Я лучше дома поживу. Разрешите идти?

По глазам увидел, что разрешать он не хотел. Он явно думал о чем-то таком… с вызванной охраной, с задержанием, но… не решился. Я вооружен, я настроен против, я у него в кабинете, кругом люди, которым не надо показывать себя именно такой стороной… в общем, он сдержался. Вздохнул глубоко, потом буркнул:

– Идите! – снова перейдя на «вы», после чего добавил: – И с завтрашнего утра жду вас здесь, на службе. До конца рабочего дня. Извольте присутствовать.

Я и пошел. Попрощался с секретаршей, вышел на улицу и быстрым шагом направился к научному корпусу. Ивана еще не было, так что я поставил кипятиться воду для чая, а сам уселся у окна поглядывая, не бежит ли местная вохра меня арестовывать, но все было тихо. Я даже чаю успел напиться дважды до того момента, когда вернулся Иван.

– Что у тебя? Чего главный хотел? – спросил он с порога.

– Хотел меня убить и съесть за то, что по городу аресты идут. Но передумал и не стал. У тебя что?

– Карта ничего пока не дала. Я двух ребят попросил подумать над ней, может и выйдет что-то.

– А по Могилевичу?

– Открытая информация, адрес здесь, – он протянул мне клочок бумаги. – Где работает и что делает – без понятия, сам понимаешь. Дата провала, как и куда попал, есть опросная анкета по его слою действительности. Все.