Андрей Колганов - После потопа Страница 67

   Тем не менее, несмотря на эти заботы, жизнь продолжалась. И не такая уж плохая жизнь. На крестьянских и кооперативных полях созревал урожай, университет принял новых студентов, школы готовились к очередному учебному году, в Городе заработал секретный цех по переработке золотосодержащего лома, и были добыты первые 800 граммов этого металла. А в порту уже снаряжалось судно для броска в Швецию - только оттуда можно было получать электронные компоненты для компьютеров и приборов, и только в обмен на золото и серебро. Конечно, шведы приняли бы и лом цветных металлов - меди, олова, цинка - но их и самим крайне не хватало.

   Сухоцкий остро чувствовал свою ответственность за судьбу этого островка более или менее налаженной жизни - одного из немногих после Последней войны. Весь мир куда-то сдвинулся за прошедшие годы, и радио время от времени доносило тревожные вести с других уголков планеты. Почти всюду - кризисы, конфликты, распад государств, бандитизм, эпидемии, голод... То же самое, что творится у соседей, в Литве и Польше. То же самое, что творится за пределами зоны ответственности Северо- Западной дивизии и здесь, на этом клочке российской земли.

   Поэтому разговор Юрия Сухоцкого с Виктором Калашниковым касался не только беженцев и бандитов.

   "Ты думай, как хочешь", - убеждал Виктор своего друга, - "а я убежден, что другим путем этих проблем нам не решить. Да, сил мало, да, людей не хватает катастрофически, да, еще один военный конфликт нам совсем ни к чему. Но нет другого решения - или область будет объединена под единой властью, и все ее жители будут действовать заодно, и все наши ресурсы - и военные, и экономические, - будут объединены в один кулак, - или все, что достигнуто, истает в бесплодных междоусобицах".

   "Тебе хорошо планы строить!" - горячился от сознания собственного бессилия Юрий. - "Тут не знаешь, как от Боковлевских наскоков отбиться, а тебе область подавай! Что мне, объявить всеобщую мобилизацию, поднять все четыре тысячи боеспособного населения и двинуть в завоевательный поход? Ты представляешь, с чем мы после такого похода останемся?!" - он едва не схватил Виктора за грудки.

   "Остынь, подполковник!" - полушутя бросил Калашников. - "Никаких походов! Конечно, сначала надо с Центральными разобраться. А вот потом по всей территории области надо провести выборы, избрать законные органы власти и уж тогда эту власть осуществлять последовательно и настойчиво".

   "Кто же нам даст эти всеобщие выборы провести? Хотя бы в том же Ясногорске? Тамошняя братва, что ли?" - Сухоцкий дернул плечом. - "А если Восточная дивизия откажется?"

   "Начнем с получения санкции Федерального правительства. Или их представители тут только для декорации сидят? Пора бы их на что-нибудь путное приспособить", - ответил Виктор.

   "Говоришь ты красиво". - не уступал Юрий, - "но сначала надо, действительно, Боковлева укоротить. Тогда можно и опять на эту тему побеседовать. Только, боюсь, и тогда будет не ко времени, и не по силам". - Сухоцкий помолчал немного. Молчал и Виктор Калашников.

   "Ладно", - вновь заговорил Юрий - "мне сейчас надо кем-то охрану Залесских нефтепромыслов усилить. Эх, людей не хватает!" - Он ударил ладонью себя по колену. - "Вот, наскреб полтора десятка человек, два прибора ночного видения. Пришлось с аэродрома в Днепровке отделение взять. А что делать?"

   Калашников немного помедлил, потом подал совет:

   "Попробуй перехватить пути отхода налетчиков".

   Сухоцкий вспылил в ответ:

   "Думаешь, я сам не догадался? Говорят же тебе русским языком: нет у меня людей, чтобы и промыслы охранять, и засады на путях отхода ставить!" - Досадливо махнув рукой, он надолго замолчал...

* * *

   Восемнадцать километров, оставшихся пятерке до цели, преодолевали почти полные сутки. Сержант вел их странными зигзагами, ежечасно, а то и чаще, останавливался и шнырял вокруг, только после этого разрешая возобновить движение. Ночевали в лесу, не разводя костра и регулярно сменяя часовых. То ли удвоенная осторожность Мильченко, то ли везение сыграли в этом свою роль, но вся пятерка уже на следующий день видела с опушки леса в ярких золотистых лучах послеполуденного солнца ту же группу кирпичных сараев за колючей проволокой, которую рассматривал Сергей почти три месяца назад.

   Впереди, шагах в пятидесяти, время от времени парами проходили патрули.

   "Нам еще повезло", - еле слышно прошептал Мильченко, "что у них собаки только на территории складов. Если бы патрули разгуливали с собаками, нас бы уже засекли".

   Патруль обходил склады по внешнему периметру примерно раз в полчаса. Внутри, вдоль колючей проволоки, часовые располагались по одному через каждые сто метров. По одному часовому было выставлено и у дверей складов. Кроме того, три человека дежурили в КПП у ворот, и дежурная смена охраны располагалась в небольшом домике метрах в 30-40 от КПП.

   Когда на землю опустились ночные сумерки, Сергей сказал:

   "Ловить нам тут больше нечего. Как только мы попадем за проволоку, а то и раньше, собаки поднимут лай. Еще через две- три секунды нас обнаружат часовые. Поэтому действовать будем не столько скрытно, сколько дерзко. Приказываю:

   Как только начнется разгрузка машин с боеприпасами, выжидаем подходящий интервал между проходами патруля и где можно - перебежками, а где нельзя - ползком, но максимально быстро, выдвигаемся к проволоке. Захария и Таланкин режут проволоку штык-ножами. За минуту до этого я и Коменская снимаем ближайших часовых, а Галактионов берет под прицел домик охраны. В течение этой минуты, конечно, поднимется стрельба. Не обращая на нее внимания, проходим на территорию складов и занимаем позиции для боя. Утром укажу прямо на местности, где чья позиция.

   Задачи боя - Захария прижимает и отсекает своим пулеметом дежурную смену караула. Галактионов должен расстрелять из гранатомета склад с боеприпасами, открытый для погрузки, а после этого - подошедшую машину с боеприпасами. Коменская прикрывает меня и Таланкина. Да, Настя, не забудь утром снять ночной прицел с винтовки. Мы с Костей пробиваемся к ближайшим складам и минируем их. Как только мы отходим от складов, начинают отход все остальные. Мы с Таланкиным - в арьергарде, Коменская нас прикрывает издали, Галактионов и Захария обеспечивают прорыв через внешнее кольцо охраны. Но пулеметные патроны при отходе зря не жечь - у нас их негусто, а каждый раз путешествовать к тайникам мы не можем.

   Если потеряем друг друга при отходе - контрольное место встречи - здесь". - Он ткнул пальцем в точку на карте. - "Вот, где отмечен родник".

   Сержанта очень волновал исход предстоящего боя. Как сработают его ребята в своем первом настоящем деле? Не оплошают ли? Впрочем, в том, что хотя бы в чем-нибудь, да оплошают, он был уверен. Но вот как им удастся преодолеть самый сложный барьер - начать убивать людей, которые, в общем-то, им лично ничего плохого не сделали, и о которых им трудно думать как о ненавистных врагах, подлежащих беспощадному уничтожению? Не дрогнет ли рука? А ведь в бою это может означать смерть, и смерть, быть может, не одного человека...

   Сержант не зря отказался от надежды на внезапность. С самого начала эта внезапность была утеряна. Когда до проволоки осталось еще метров пятнадцать, их заметил часовой, видневшийся под дощатым грибком по правую руку. Он сначала наблюдал за подозрительным шевелением травы, а затем сорвал ремень автомата с плеча. Часовой не слишком торопился стрелять, пытаясь надежно поймать нарушителя в прорезь прицела. И все же Мильченко едва успел опередить его автоматную очередь. Одиночный хлопок - и игольчатая пуля пробила кевларовый бронежилет, камуфляж, и порвала аорту.

   "Вперед!" - уже не скрываясь, заорал Сергей. - "Перебежкой - к проволоке! Коменская, не упусти часовых!"

   Настя, опершись на локти, стала лихорадочно ловить в оптический прицел пост охраны с левой стороны. Но перед глазами почему-то поплыли неясные зеленоватые силуэты.

   "Черт! Забыла снять ночной прицел!" - Настя лихорадочными, суетливыми движениями стала отмыкать прибор ночного видения и кое-как затолкала его в специальный подсумок на поясе. Тем временем застучали короткие автоматные очереди, и над их головами с противным свистящим шорохом пролетели пули. Заработал пулемет Захарии, за ним ударил автомат Таланкина.

   Настя, наконец, снова вскинула снайперскую винтовку. Но ближайшие двое часовых уже были скошены огнем ее товарищей. Сергей и Костя прекратили стрельбу и уже резали проволоку. Захария длинными очередями лупил по домику охраны, не давая никому высунуться. Однако издали к месту перестрелки уже бежали часовые с других постов. Коменская поймала одного из них в оптику, плавно совместила светящиеся точки коллиматорного прицела и нажала на спуск. Винтовка дернулась; изображение в прицеле лихорадочно заметалось. Когда же она восстановила равновесие ствола, часовые по прежнему короткими рывками спешили к месту схватки. Их число не уменьшилось.