Эдгар Берроуз - Великий воин Страница 67

— Как это?

— Птантус приказал Мотусу драться и убить тебя.

Я обнял Ройас и крепко поцеловал не в силах сдержаться — настолько я был счастлив:

— Прекрасно! Ты сама себе не представляешь, что ты сделала для меня!

— О чем ты?

— Ты дала мне возможность встретиться с Мотусом в честном бою. Теперь я знаю, что могу спасти Лану — по крайней мере от Мотуса.

— Мотус убьет тебя!

— Ты будешь смотреть схватку?

— Я не хочу видеть, как ты умрешь, — всхлипнула она и прижалась ко мне всем телом.

— Тебе не о чем беспокоиться. Меня не убьют, а Мотус уже никогда не будет иметь женщину — ни Лану, ни какую-либо другую.

— Можешь передать его друзьям, чтобы они начинали копать Мотусу могилу, — сказал Птор Фак.

— Вы так уверены? — переспросила Ройас.

— Принцесса уже наша, — сказал Птор Фак. Это выражение из игры в джетан, которое означает, что противник проиграл главную фигуру, а с нею — и всю партию.

— Надеюсь, что вы оба правы, — сказала Ройас. — Вы вселили в меня надежду. Невозможно не поверить Дотару Соджету.

— Ты знаешь время дуэли?

— Сегодня вечером. В большом тронном зале.

— А что будет потом, когда я убью его?

— Тогда Птантус придет в ярость. Он потеряет не только воина, но и деньги, которые поставил на него. Но мне пора, — и я почувствовал, как что-то упало в мой карман, и затем она ушла.

По тому, с какой осторожностью она опустила этот предмет в мой карман, я понял, что она не хочет, чтобы об этом узнал кто-либо еще. Я не стал доставать его, опасаясь, что за мной могут подсматривать. Мне уже начинало действовать на нервы то, что нельзя было быть уверенным, что за мной не наблюдают, а мою речь не подслушивают. Я стал нервным, как кошка с семью котятами.

После долгого молчания Птор Фак спросил:

— Что ты собираешься делать с нею?

Я понял, о чем он. Тот же вопрос мучил и меня.

— Если нам удастся выбраться отсюда, — сказал я, — я отвезу ее в Гелиум, и там Дея Торис постарается убедить ее, что на свете много достойных мужчин, помимо меня.

Я знал, что Дея Торис не будет ревновать. Она была уверена в том, что я люблю только ее одну.

— Ты смелый человек, — заметил Птор Фак.

— Ты просто не знаешь мою Дею Торис. Это не я смелый человек, а она — мудрая женщина.

И я стал думать о ней, хотя должен признаться, ее образ никогда не покидал моих мыслей. Я живо представлял ее в мраморном дворце Гелиума, окруженную великолепными мужчинами и женщинами. Я чувствовал ее руки, как будто мы танцевали с нею. Я видел ее так, словно она прямо сейчас стояла передо мной. Сколько воспоминаний теснилось в моей голове!

Мягкая рука, коснувшаяся моей шеи, вернула меня к действительности. Нервный и напряженный голос прошептал:

— Живи, живи, ради меня! Я вернусь в полночь, и ты должен быть здесь, — с этими словами она исчезла.

Не знаю почему, но ее слова успокоили меня. Они вселили в меня уверенность в том, что в полночь я буду свободен. Я вспомнил, как она опустила что-то в мой карман, и решил посмотреть, что это такое. Я сунул туда руку и нащупал несколько шариков — значит, тайна невидимости в моих руках! Я придвинулся ближе к Птор Факу и незаметно сунул ему в руку один из шариков.

— Возьми, — прошептал я, — через час после приема ты будешь невидимым. Перейди в дальний конец площади и жди. Я вернусь тоже невидимым. Жди моего свистка и ответь мне так… — я просвистел несколько тактов из гимна Гелиума. — Понял.

— Что ты понял? — раздался голос.

Черт бы их побрал! Снова кто-то грозит спутать мне все карты. Что он мог слышать? Я боялся даже думать об этом, но вот чьи-то руки сняли с меня оковы.

— Ну? — произнес голос. — Что же ты понял?

— Я только что рассказал Птор Факу, — заговорил я, — как я собираюсь прикончить вашего Мотуса. И он меня понял.

— Значит, ты думаешь, что убьешь его? Тебе придется удивиться, когда ты встретишься с ним. Идем, нас ждут.

Я с облегчением вздохнул. Видимо, этот охранник ничего не понял.

— Увидимся позже, Птор Фак, — сказал я.

— До встречи, — ответил он.

В сопровождении воина я направился по улицам города во дворец Птантуса, джеддака Инвака.

9

— Ты считаешь, что сумеешь убить Мотуса? — снова спросил меня воин, которого я теперь видел.

— Да.

— Сегодня ты получишь наглядный урок фехтования. Но воспользоваться этим уроком ты уже не успеешь.

— Если ты так любишь Мотуса, прибереги эти слова для него.

— Я не люблю Мотуса. Его никто не любит. Он — крыса. И я предпочту настоящую крысу, если придется выбирать между Мотусом и ею. Я хотел бы надеяться, что ты убьешь его, но — увы! — он всегда побеждает на дуэлях. Будь осторожен, он очень хитер.

— Так значит, он дерется нечестно? Спасибо, что предупредил. Надеюсь, ты останешься посмотреть на схватку. Уверяю, ты будешь доволен.

— Конечно, останусь. Я не пропущу ее ни за что на свете. Только, к сожалению, я знаю, чем все кончится. Он затратит на тебя не больше пяти минут, Птантус будет недоволен — он любит долгие поединки.

— Да?! Тогда я доставлю ему удовольствие.

Причуды джеддака хорошо согласовывались с моими замыслами. Я проглотил одну таблетку, зная, что через час проявится ее действие. Мне нужно было потянуть время. Я шел медленно к даже остановился зашнуровать сандалии.

— Почему ты еле тащишься? Ты боишься?

— Ужасно. Мне все твердят, что Мотус легко расправится со мной. Ты думаешь, что человек может бежать к собственной смерти?

— Я не тороплю тебя.

— В Инваке много добрых людей, — заметил я.

— Конечно. Ты думаешь, здесь есть и злые?

— Пиэксус, Мотус, Птантус, — перечислил я.

Воин улыбнулся.

— Ты очень догадлив.

— Все ненавидят их. Почему вы терпите? Я помогу вам и начну с уничтожения Мотуса.

— Может, ты и хороший боец, но слишком самонадеян. Я еще не видел фехтовальщика, который, выходя на дуэль, был абсолютно уверен в своей победе.

— Я не самонадеян, а просто констатирую факт. Я знаю, что люди считают меня хвастуном, когда я говорю о своем искусстве фехтования. Но я действительно лучший фехтовальщик двух миров и не понимаю, почему я должен скрывать это. Разве констатация факта — хвастовство? Более того, это спасло много жизней, удержав молодых людей от дуэлей со мною… Я люблю хороший меч и хорошую мужскую схватку. И, надеюсь, что сегодня будет и то и другое. Утверждают, что самоуверенность перед боем вредна, но я не самоуверен — я уверен в своих силах.

Мы добрались до тронного зала. Это был не тот зал, где я впервые встретился с Птантусом. Этот зал был гораздо больше по размерам и более роскошно обставлен. В конце зала стояло возвышение с двумя тронами. На них никого не было. Джеддак с джеддарой еще не появились. Зал был заполнен народом. По бокам стояли длинные скамьи, они так же пока пустовали. Никто не садился до тех пор, пока не придет джеддак.

Когда я вошел в зал, все взоры обратились на меня.

Я выглядел нищим в этой блестящей, выставившей напоказ богатство и пышность, компании вельмож и дворян. Инвакцы, как и все люди Барсума, были красивыми людьми, и свет специальных ламп только подчеркивал их изящество.

Я слышал много комплиментов в свой адрес. Одна из женщин сказала:

— Он совсем не похож на барсумца.

— Он великолепен, — услышал я знакомый голос и увидел Ройас. Когда наши взгляды встретились, я заметил, что она дрожит. Очень пылкая натура. Жаль, что я не могу разделить с ней ложе. Она была очень красива, красивее всех в зале.

— Пойдем, поговорим с ним, — предложила одна из женщин.

— Это интересно, — откликнулась вторая, и они подошли ко мне.

— Как тебя зовут? — спросила Ройас, делая вид, что не знакома со мной.

— Дотар Соджет.

— Он — султан, — сказал один из мужчин. — Кто знает, что такое султан и где находится Оват?

Я едва сдержал улыбку.

— Так где же Оват? — настойчиво спросила одна из женщин.

— В Индии.

— Мне кажется, он дурачит нас. Произносит наскоро придуманные названия. На Барсуме нет такой страны.

— Я не утверждаю, что она на Барсуме. Индия находится на расстоянии сорока трех миллионов миль отсюда.

— Если она не на Барсуме, то где же?

— На Джасуме.

— Идем отсюда, — сказал мужчина. — Мне надоела эта болтовня.

— А мне интересно, — сказала женщина.

— И мне, — откликнулась Ройас.

— Ну тогда наслаждайтесь, только времени у вас мало. Его все равно убьют.

— Ты сделала свою ставку? — спросил я.

— Я не могла найти дурака, который бы поставил против Мотуса. Таким оказался один Кандус, но джеддак покрыл его ставку.