Максим Сабайтис - Битва за небо Страница 67

В принципе, спустя десять или пятнадцать минут Катани узнал бы все самостоятельно: его бронированный паромобиль с пулеметом в башенке как раз приближался к приюту – капитан вез русским комиссарам весть о возвращении «Зенона» на аэродром Сан-Франциско. Никто не просил его служить курьером, доставляющим хорошие новости, – только его личное понимание сложившейся ситуации. В городе орудовали республиканские заговорщики, почти что открыто орудовали, не опасаясь преследования со стороны вялой гражданской полиции, погрязшей в коррупции по самую фуражку.

Военная полиция сосредоточенно разрабатывала версию, согласно которой революционеры поголовно являлись британскими агентами, диверсантами и саботажниками. У нее тоже чесались кулаки, но катастрофически не хватало агентов – лучшие работали на фронте, а с худшими можно было только и делать, что выставлять себя напоказ стайкой придурков в мундирах.

Должно быть, революционеры сцепились с каким-то из преступных кланов, решил Катани, собственноручно сжимая баранку паромобиля. Кого в этой ситуации следовало жалеть и защищать, итальянец не знал. Да и не думал, что застанет кого-то на месте перестрелки – в лучшем случае полюбуется на трупы и отметит в записной книжке, чьи досье можно списывать в архив.

На углу Хемлок и Ларкин-стрит Катани заметил Железного Арни, известного портового рэкетира, выходца из Священной Римской империи. Любопытство заставило капитана снизить скорость и свернуть в сторону Пост-стрит. Возле фонарного столба, в десятке метров от Арни скучал мистер Бонд, мафиози экстра-класса, появившийся в Сан-Франциско всего несколько лет назад, но уже успевший заслужить репутацию мастера нелегальных операций. Катани проехал половину квартала, затем остановил броневик и посмотрел в зеркало заднего вида. Видно было плохо, по капитана отдела по борьбе с организованной преступностью детали не интересовали. Куда важнее любых деталей то что Арни о чем-то переговорил с Бондом, затем посмотрел на часы и показал кому-то за углом три пальца.

Интересно, подумалось Катани, какую противозаконную операцию готовят столь различные люди? Железный Арни – воплощение грубой мужской силы и Бонд, который мог бы свободно вращаться в высших кругах, если бы тратил хотя бы десятую часть своих гонораров на смокинги и чаевые швейцарам.

Когда к подозрительной парочке присоединился парень по имени Рэмбо, капитан понял, что надо дать задний ход и пресечь преступление на корню. Рэмбо был не вполне здоров психически. Найдись у него богатый покровитель – лежать бы ему на лечении в том самом приюте, где до сих пор сидели российские комиссары.

Русские подождут, решил Катани, разворачивая броневик. Конечно, можно было подъехать и задним ходом, однако через переднее пуленепробиваемое стекло открывался намного лучший вид, нежели в зеркало, которое могли разбить любой пулей или даже ударом кулака.

Маневры бронированного паромобиля не остались незамеченными. Бонд попытался успокоить коллег по незаконному бизнесу, но те предпочли достать из-под плащей обрезы и открыть беспорядочный огонь по Катани.

Мистер Бонд пару секунд внимательно разглядывал, как пули рикошетируют после попадания в броневик, как стекло переднего вида покрывается мелкими трещинами вместо того, чтобы разлететься на тысячи осколков. Арни с Рэмбо разошлись не на шутку. Одна из рикошетировавших пуль попала в газовую лампу фонаря и швырнула ее под колеса броневика. Еще две или три превратили в гору битого стекла витрины магазина модной одежды.

«Выезжаю на перекресток и останавливаюсь, – решил итальянец. – С этой позиции я смогу простреливать обе улицы сразу, а укрытий от пулеметных очередей там не так уж и много. Фактически только мусорные бачки да угольная куча».

Пока капитан вылезал из водительского кресла и перебирался к пулемету, мистер Бонд ухитрился скрыться. Зато на подмогу стреляющим выползли еще шесть человек. Поворот пулемета в их сторону стреляющие встретили потоком страшной ругани. Укрытий на Хемлок-стрит действительно оказалось немного, спрятаться от первой очереди удалось не всем.

На всякий случай Катани быстро провернул пулеметную башенку по часовой стрелке. Из канализационного люка на Ларкин-стрит выглядывала лохматая грива Рэмбо, повязанная белым платком с какими-то иероглифами. Железный Арни нашелся возле разбитой витрины: рэкетир воспользовался удобным случаем и захватил боевой трофей – черные очки от солнца.

Катани приготовился стрелять, но в этот момент его внимание отвлекли одиночные выстрелы с тыла. Очередной поворот башни: в поле зрения оказались две знакомые фигуры с мечами – российские комиссары. Старший комиссар метко расстреливал уцелевших бандитов, те отстреливались, но почему-то безуспешно.

«На ловца и зверь бежит», – усмехнулся Катани, разворачивая башню обратно. Броневик содрогнулся от взрыва, встал на левые колеса, а затем снова рухнул на все четыре. Амортизаторы в бронированном паромобиле ставились еще тогда, когда он не был бронирован, а потому дополнительный вес компенсировали через раз.

«Бомбы, – с удивлением и каким-то отстраненным любопытством подумал Катани. – Кого же вся эта компания думала взрывать – уж не комиссаров ли?» В голове тут же всплыл случай с убийством Кодзо Сугимото, после которого начальник полиции целый час гостил у протектора, вышел оттуда похудевшим на три с половиной килограмма и задал трепку всем своим сотрудникам.

Второго взрыва капитан не услышал, поскольку нестерпимая волна жара опалила его ноги, охватила все тело, швырнула вниз, к выходу из броневика. Катани успел краем глаза заметить разбитое стекло переднего обзора, якобы пуленепробиваемое, но, как выяснилось, отнюдь не взрывостойкое. Паромобиль был повсеместно охвачен огнем – попавшая в него бомба оказалась зажигательной.

Горю! Катани схватил левой рукой горячую рукоять двери, обжегся и высадил препятствие пинком сапога.

– Hasta la vista! – прорычал Железный Арни, передергивая затвор и направляя обрез в сторону итальянца.

Катани удалось выстрелить на доли секунды раньше, пуля «беретты» смяла изображение белого орлана на портсигаре мафиози и отлетела куда-то в сторону. Железный Арни недаром носил свое прозвище – сила удара, которая опрокинула бы любого другого человека, только заставила его пошатнуться и сделать шаг назад. Прицел австрийца сбился. Выстрел из обреза угодил в бронированный бок горящего паромобиля.

Зато Рэмбо не промахнулся и попал капитану в правое легкое. Запрещенная к применению в вооруженных конфликтах пуля «дум-дум» не ведала пощады.

«Господи, за что мне такая идиотская смерть?» – только и успел подумать Катани, погружаясь во мрак вечной ночи. Ответа на свой риторический вопрос он так и не получил.

Стоп-кадр.

Дым. Очень много дыма. Чуть сбоку из поврежденного парового котла вырываются белоснежные струйки пара. Они пронзают черные клубы и растворяются в них, чтобы соединиться с поднимающейся в воздух сажей и сконденсироваться в грязные капли, которые вот-вот начнут покрывать стены ближайших домов.

Посреди дымовой завесы, чуть наклонившись на левый бок, стоит угловатый броневик. Дверь в броневик распахнута, она до сих пор неторопливо раскачивается и чуть слышно скрипит. Лежащий чуть поодаль мужчина мог бы услышать этот звук, если бы каким-то чудом остался жив.

Огонь вырывается из салона и начинает лизать внутреннюю сторону двери. Человеческое тело огонь милосердно игнорирует. Отчего-то это кажется закономерным и справедливым.

Маккавити спешил в ту же аптеку, что и комиссары, а потому соврем не удивительно, что выбрал ту же дорогу, что и они. Не было случайным совпадением и то, что к горящему паромобилю русские и кот подошли практически одновременно. Маккавити сразу же подскочил к итальянцу, виновато мяукнул и поспешил удалиться. Комиссарам же пришлось чуть-чуть задержаться – остатки банды пытались открыть по русским огонь, но быстро выяснили, что практически все патроны потратили на броневик, и предпочли стремительно скрыться с поля боя.

– Господи, так это же наш спаситель, капитан Катани! – воскликнул юноша, обнаружив окровавленное тело с обгоревшими ногами и развороченной грудью.

– Мир его душе, – отозвался его напарник, отправляя вдогонку бандитам два неприцельных выстрела. – Когда вернемся домой, закажем в его честь молебен. Посмотри в его карманах, нет ли там чего-нибудь, что следует передать властям? Жетона специального или еще чего…

Подмастерье нерешительно опустился на колени перед телом, проделал нехитрое дыхательное упражнение, привел нервы в порядок и приступил к обыску покойного.

– Эй, да он ехал сообщить нам о прибытии в аэропорт «Зенона», – сообщил молодой комиссар, найдя напечатанную на пишущей машинке записку. – Все как будто специально подгадано под наши желания. Мы встречаемся с Алексеем, а потом едем на аэродром и летим в расположение комиссии. Но это же противоестественное везение, так не бывает, так не должно быть!