Броня Презрения - Дэн Абнетт Страница 67

— Девушка?

— Она работала в притоне, в котором я играл. Место на душных палубах. Ее звали Сарат. Милейшая штучка. После того, как я был ранен, я присматривался к девушкам, естественно, но она была единственной, кто когда-либо смотрел в ответ. Это лицо не пугало ее. Она говорила со мной, и видела, как у меня дела. Мы не были вместе, понимаешь. Она была просто… я не знаю, может быть, она делала свою работу.

Павер платил им, чтобы они мило общались с гн… гн… игроками. Она казалась искренней. Поэтому я ходил туда больше потому, чтобы увидеть ее, чем играть в карты. Я начал думать, что смогу много выиграть, поднять денег, чтобы починить лицо, и она...

Он пожал плечами. — Думаю, что я двигался в этом направлении. Куда-то, где мне достанет смелости попросить ее стать моей, а она не рассмеется над моим лицом.

VI

Несколькими часами позже ночь закончилась, и выполз день.

Они полностью потеряли чувство времени. После псайкерской вспышки на городской площади, их хронометры либо остановились, либо дико вращались. Они не могли сказать, был ли это настоящий рассвет, или просто изменение ветра, очистившее дымовую завесу, которая делала мир ночным.

Далин наделся на свет. Желал света. Свет сделает вещи лучше.

Не сделал. Он просто сделал вещи другими.

Ночь, реальную или искусственную, было тяжело переносить. После шумов в темноте, последовал смех, высокий и маниакальный, который появился и исчез, как ветер, и отдавался эхом в пустых лестничных колодцах и разрушенных водопроводах. Не раз они слышали шарканье на улице и никого там не нашли. Никого видимого.

Бонборт, один из Крассианцев, убежал ночью. Никто не видел, как он убежал. Никто не знал, почему он убежал.

Свет, когда появился, был плоским и белым. Он делал небо над городом кажущимся низким, как потолок театра, еще не украшенный сценой. Свет был таким же плотным и ленивым, как и бесцветным. Белые пыль и пепел лежали везде и, как только поднялся легкий ветерок, пыль начала заполнять воздух, как дым.

Далин с Мерртом вышли наружу. Война все еще бушевала, потому что они могли слышать ее рев, резкий и приглушенный, со всех сторон. Толстые столбы черного дыма поднимались к небу над крышами в частях все еще горящего внутреннего города.

В воздухе был запах жженого сахара.

Они еще немного поели и выпили остатки воды. Фирик, другой Крассианец, страдал от инфекции, которая засела в его ампутированной руке. Они ничего не могли сделать, чтобы помочь ему.

Когда они услышали свистки, доносящиеся с близлежащих улиц, они забрали Фирика с собой и вышли. Через несколько минут она нашли колонну Крассианцев, движущихся по дочерна выгоревшим улицам, собирающим остатки пехоты, которых обнаруживали. Крассианцы взяли заботу о Фирике на себя. Офицер мог мало что рассказать Далину и остальным о том, что происходит. Их только что послали в эту зону, чтобы перехватить контроль над ней.

Вчетвером они с трудом пробирались по пепельному городу. Случайные выстрелы кашляли и стрекотали на близлежащих улицах. Они нашли разбитый Имперский Удар Молнии, его матовый, разрушенный фюзеляж зарылся в землю в конце длинной борозды. Он погиб с одним крылом, поднятым к небу, как пловец, протягивающий из воды руку.

Затем они нашли Хамира. Сначала, они не поняли, что это был Хамир. Они увидели одинокую фигуру в грязной боевой форме, бредущую по пустой улице, смотрящую на хлопья пепла, падающие с крыш, как снегопад.

Жидкий сразу же поднял свой лазган, как и Меррт, но Форбокс, внезапно, произнес, — Это Школьник! Смотрите, это Школьник!

Жидкий нахмурился. Далин увидел, что Меррт все еще готов открыть огонь, и отбил ствол его винтовки в сторону.

Меррт заморгал и посмотрел на него.

— Чего?

— Ты почти выстрелил в него!

— Нет. Гн. Я... — Меррт опустил взгляд на старую винтовку в своих грязных руках, с нахмуренным лбом.

Хамир услышал, как они кричат, и остановился. Он уставился на них, когда они бежали к нему. Белый пепел покрывал его плечи и череп, как сахарная пудра.

— Хамир! — воскликнул Далин, когда подошел к нему.

Хамир слегка улыбнулся, но вел себя полубессознательно. Он продолжал моргать, как будто у него были проблемы с концентрацией.

— Святой, — сказал он. — Святой. Это ты. Ох, это хорошо. Форбокс тоже.

— Как ты здесь оказался? — спросил его Меррт.

Хамир шмыгнул носом и задумался об этом. Он нерешительно обернулся, а затем повернулся снова. Он задумчиво приложил грязный палец к губам.

— Я не… Я не помню. Я не помню, в какую сторону... — Хамир снова покосился. — Улицы выглядят одинаково. Они все выглядят одинаково.

Далин пристально посмотрел на Хамира. Позади его правого уха была корка запекшейся крови, ниже скверной дыры на ободе его шлема. Хамир продолжал моргать. Один из его зрачков был с булавочную головку, другой расширенный и черный. Далин задумался, снять ли ему шлем с Хамира. Он решил, что он, по правде, не хочет этого делать.

— Собайл послал меня, — внезапно сказал Хамир.

— Этот ублюдок? — проворчал Жидкий.

— Собайл послал меня, — повторил Хамир.

— Где он? — спросил Меррт.

— Он собрал часть подразделения. С сержантом. Он собрал часть подразделения, то, что осталось от подразделения, что он смог найти от подразделения...

— Хамир? Где он? — спросил Далин.

— Недалеко, — кивнул Хамир. — Он сказал нам прошерстить улицы, и посмотреть, сможем ли мы найти кого-нибудь еще.