Изгнанник. Арка 3. Том 1 - Дмитрий Янтарный Страница 67

— Этого не будет никогда, — сказал он, отворачиваясь, — меня растили во лжи и ненависти, воспитывали во лжи и ненависти. То, что ты просишь — невозможно. Я слишком долго боролся, чтобы суметь остановиться.

— Но… но ты же сдерживался, когда говорил о потомках знатных рано? Да, ты их высмеивал, да, презирал, но всё же позволял им брать воду, значит, понимал их право на жизнь, и хоть немного — но всё-таки жалел. Да и ради своего племени ты подвергал себя огромной смертельной опасности. Значит, в твоём сердце есть место состраданию…

— Своё племя я защищаю потому, что так велит мне кровный долг. Невзирая ни на какие внутренние распри — род должен жить и продолжаться. Но насчёт большой любви — мне казалось, что после разговора о Борхе ты уже догадался, как ко мне относились другие дети и что они говорили мне по поводу моего уродства. Сейчас, конечно, многие об этом жалеют… и правильно делают. Потому что я ничего не прощаю, и ничего не забываю, — зловеще сказал Агер, — что до потомков знати… я очень рад тому, что их здесь нет. Потому что тебе бы очень не понравилось то, что бы я сейчас с ними сделал, теперь, когда мне уже не нужно держать маску перед Йегеросом. Ты, конечно, и так уже догадался, что я не святой, но всё же хоть какие-то границы должны быть. А удерживать в границах свою к ним ненависть я практически не в состоянии.

— А как же твоя мама? — спросил я, чувствуя, что ступаю по лезвию ножа, — как думаешь, была бы она счастлива, узнав, что ты продолжаешь биться в цепях ненависти, которые висят на расе вимрано уже четвёртое поколение?

Вместо ответа Агер повернулся и схватил меня за горло. Я испуганно дёрнулся, но с тем же успехом можно было попытаться вырваться из тисков. Впрочем, пальцев он не сжимал, позволяя мне свободно дышать.

— Знал бы ты, Чешуйка, как я тебя ценю и ненавижу одновременно, — процедил альбинос, — то, что ты пришёл в наш мир и принёс хотя бы небольшое облегчение от жажды — это чудо. Но тебе же этого мало! Ты каждому хочешь залезть в душу, вытянуть наружу всё, что можно! Зачем, зачем ты тревожишь память моей несчастной матери? Её больше нет в этом мире, она там, где, как мне хочется надеяться, уже ничто не принесёт ей огорчений.

— Ну так а чего же вы от меня хотите? — тихо спросил я, бережно взяв Агера за запястья, — если вы упорно делаете из меня врачевателя этого мира — значит, будьте готовы к тому, что мне придётся буквально врачевать. А если у больного набухшая гноем рана, которую необходимо обработать — ты же понимаешь, что в этом случае мало дать сладенького и погладить по голове. Потребуется резать, и будет больно, и заживать будет долго. Но иначе от раны не исцелиться.

— Милый, у тебя всё в порядке? — спросил чей-то звонкий голос. Подняв голову, я увидел, вне всякого сомнения, девушку вимрано. У меня даже было с ней что-то общее. Немного вытянутый нос, светло-зелёная чешуя, изящная, стройная фигура…

— Да, Орла, — тихо сказал Агер, отпуская моё горло, — просто… нелегко с нашим маленьким пуири, как есть, нелегко.

— Ну так, может, тебе просто пора перестать тащить на своём несчастном горбу все наши проблемы? — лукаво подмигнув, спросила девушка, — ты уже сделал для нас больше, чем кто бы то ни было. Хватит загонять себя, ты заслужил небольшой отдых. Ну же, пойдём…

И, к огромному моему удивлению, Агер позволил себя увести этой маленькой, хрупкой девушке. Неужели это и есть та, о которой он мечтал тогда, в Кастильве? Но если у него есть та, кого он любит… и та, кто любит его… с учётом всех перипетий его жизненного пути это можно было считать настоящим чудом. А это значит, что для него не всё ещё потеряно… И, возможно, однажды и он вдохнёт полной грудью, свободный от вековой ненависти…

Глава 4.3

Глава 3. Гости и охота.

На следующий день мне даже удалось поучаствовать в одном занимательном событии, а именно — охоте. Хоть Агер понемногу и таскал припасы из города (хотя как он это проворачивал при дефиците еды и воды, и, главное, как он успевал на всё это находить время, для меня оставалось загадкой), одних их явно было недостаточно для того, чтобы прокормить целое племя.

Однако в этот раз охота была настолько странной, насколько это было возможно. Начать стоило хотя бы с того, что охотники не взяли с собой ни ножей, ни самострелов — ничего такого. Только верёвки. Впрочем, я не успел подумать о том, как охотники будут бегать с верёвками за непногочисленным пустынным зверьём — почти сразу я понял, зачем меня зовут с собой. При том, что среди жителей Кастильвы, что среди пустынных кочевников отношение ко мне было достаточно трепетное, и логичнее было бы оставить меня в лагере, в безопасности, отдыхать и набираться сил.

Вместе с группой, в которую помимо меня и Агера входило ещё порядка десяти мужчин, мы в течение часа прибыли к очередной каменной впадине, которая почти наверняка в лучшие времена была водоёмом.

— Сегодня охота будет простой, — с улыбкой сказал Агер, когда мы прибыли на место, — просто наполни эту яму, Чешуйка. Хотя бы наполовину.

Я подчинился, уже догадываясь, что именно задумали охотники и для чего меня, собственно, сюда притащили. Наполнение водоёма заняло около десяти минут.

— А теперь — ждём, — довольно сказал Агер, — можете окунуться, только быстро.

Охотники не стали отказываться от такой возможности и, быстро скинув с себя снаряжение и одежду, погрузились в воду. При этом они действовали трепетно и осторожно, словно до конца не веря, что с драгоценной влагой можно поступать так расточительно. Но, когда они вылезали из воды, на их лицах была написана такая радость, что нельзя передать словами. С другой стороны, а как же иначе в такой