Играть чтобы жить - Владимир Геннадьевич Поселягин Страница 67

медсестёр красивых набирали, как раз по этой причине. Не удивлюсь что та на НКВД работает, и ей приказали войти со мной в контакт. Вряд ли я вызвал подозрение, скорее всего так, на всякий случай. А я и не против. Малышка симпатичная, в моём вкусе. Правда, для долгих постельных баталий я не готов, просто сил нет, восстанавливаюсь, ходить начал всего неделю назад, так что та сама в основном всё делала, навещая меня ночами.

Восстанавливался я быстро, в больнице даже был своего рода спортзал, где я проводил немало времени, пот смывая под горячим душем. О да, и он тут был. Кремлёвка, всё же, как её медперсонал называл. Однако не перебарщивал и не давал себе возможности замёрзнуть. Я пока слаб, иммунитет нарушен, эх, где мой лекарский амулет? В общем, последствия или осложнения после долгой и тяжёлой болезни мне не нужны. Пролетел января, февраль пошёл, я постепенно восстанавливался, хотя сам видел, что до полного выздоровления мне далеко. Да что, километр пробегу, и всё, даже стоять сил нету. Слабость накатывает и отдышка. Хотя радует уже что километр пробегаю, раньше сто метров и всё, куда бы присесть, ноги не держали. Ну есть начал нормально, а то порции мелкие, желудок снова заработал. В конце января, убедившись, что я выдержу, мне выдали новенькую парадную форму, сапоги, точно мой размер, причём форма командира, лейтенанта бронетанковых войск. Звание дал главнокомандующий бронетанковыми силами. Вот так меня и отвезли в Кремль, где помимо других участников награждения, а было их за четыре десятка, я и получил медаль Золотой Звезды Героя, и к ней орден «Ленина». Так положено. Так что к одинокой медали «За Отвагу», надо же, сохранили, я думал потерял её, получил и заслуженную награду. Хотя я лично не считал то, что сделал, чем-то выдающимся. Захотел и сделал, даже закончить нормально не смог, свалился с воспалением лёгких. Дали бы орден, я бы не расстроился, но теперь я снова ГСС, дело привычное, ладно, буду жить и воевать дальше. Хотя эта громкая акция по спасению, о ней все газеты писали, была мной проведена с далеко идущими планами. О них чуть позже. Пока же на меня насели корреспонденты, и фотографы. Доступ к моему телу они только тут, при награждении получили, так что довольно долго общались.

Отношения с медсестрой Машей, особо не развивались. Приходила ко мне, когда её смена, отрабатывала, именно так я наш интим назову, видно, что без души, и уходила. Вообще для здоровья полезно конечно, тем более набираясь сил я и сам стал уже активно участвовать, а то эта кукла как медицинская вата. Похожа на сладкую, но не то. Знаете, почему у меня хранилище пустое и в нём ни одной дивчины нет? А у меня траур, ни одной девушки я туда не убирал. На полгода его назначил. Нет, если с кем до интима доходило, то конечно развивал это дело, но любовниц не держал в хранилище. Так я решил, мне девчата, что погибли со мной, когда я горел в самолёте, к сердцу пришлись, я очень переживал их гибель, осознав, что отвечаю не только за себя, но и за них. Поэтому и дал себе такую моральную установку. Траур закончился в январе, так что дальше уже никаких моральных запретов снова набрать себе наложниц, не было. И набрать лучше из немок, фанаток оголтелых. Погибнут со мной, их не жалко. Поэтому искал возможности побывать у немцев в тылу, благо самолёт есть, транспорт имеется. Вот так я и лечился до середины февраля, когда меня выписали, но комиссию я не проходил, меня на двадцать дней направили в черноморский санаторий, в Адлере, на долечивание и восстановление. Приятно. На самолёте доставили, с ещё тремя членами правительства, что направили в тот же санаторий. А санаторий, не больница, тут уже легче и времени на себя тратить больше могу. Написал заявление на имя главврача, что хочу получить отпуск на три дня. А как же, тут врачи отвечают за пациентов. Если я за время отсутствия снова заболею, приду и снова лечить? А так снимаю с них ответственность. Написал, что встретил сослуживца, хочу с ним пообщаться, у нас только три дня есть. В общем, удерживать не стали и отпустили, так что уже через два часа «мессер» поднялся с горной дороги, другого нормального места для взлета я не нашёл, «мессер» более требователен к взлётной полосе чем «Шторьх», и оправился в сторону Одессы. Оттуда начну.

Летел я большей частью над морем. К счастью, когда повернул к берегу, понял, что не сильно ошибся, сориентировался, и совершил посадку. Да тоже на дороге, явно свежеукатанная, не разбитая как та что рядом, там и на танках проехать думаю сложно. Пока я девчат спасал, то не раз, добыв форму немецкого солдата, как родная сидела, под видом рядового Вермахта, посещал немецкие подразделения или комендатуры. Так и получал информацию где припасы можно добыть, что нас здорово выручало. Так что переоделся. Тонкая шинелька, пилотка, ремённая система, ремень карабина на плечо и направился в сторону Одессы. Тут километров десять до неё, ближе сесть не выходило. Да и внимание привлекать не хотел. Кстати, меня двое румынских солдат подвезли, что двигались на советском «ЗИС-5», в ту же сторону. Я как раз переоделся, уже свой мотоцикл-одиночку хотел достать, когда отсвет фар на горизонте засёк. Подождал, проголосовал и вот доехал. Причём, в кабине, втроём с трудом, но уместились, благо все трое невысокие и худощавые. В Одессе я спокойно себе гулял, ни разу документы не проверили, иначе пришлось бы стрелять. Весь световой день там пробыл, и ничего. Ну вот никого из девчат, что мне по нраву бы пришлись. Да, как бы эти трое суток охоты на наложниц, не прошли в пустую. Задерживаться я не стал, немного поспал в городе, и как стемнело, полетел в сторону Подмосковья. Хочу поискать части СС, у них тоже девчата служат в тыловых подразделениях. Может и подберу кого по нраву. Хотя бы одну для начала.

В санаторий я вернулся с лёгким недовольством на себя. Врач принял, осмотрел и отправил на завтрак, как раз он был, сегодня двадцать пятое февраля. Мол, здоров, перегара нет, так что в порядке. После завтрака у себя в одиночной палате находился, перебирая воспоминания, о трёхдневных приключениях, благо