Илья Бердников - Вояж Проходимца Страница 68

Когда я вынырнул из забытья, моя посвежевшая голова лежала на коленях Ками, а тонкие, чуткие пальцы массировали мои виски, иногда слегка царапая кожу ногтями, изгоняя остатки тягучего, словно хорошее сгущенное молоко, сна. Так бы и лежать, ощущая бодрящую нежность от капели профессиональных прикосновений. К сожалению, Ками уловила, что я проснулся и притворяюсь, так что волшебные пальцы в последний раз пробежались по моему лицу, словно прощаясь, и тут же исчезли. Вспыхнул свет фонарика, бессовестно режущий глаза даже через зажмуренные веки, и я с кряхтеньем поднял голову:

— Ты придумала, каким образом мы отсюда выберемся?

Только то, что я еще не до конца проснулся, извиняло мой капризный тон и наполнявший этот тон смысл. Произнеся эту тупую и эгоистическую фразу, я тут же пожалел о сказанном и опасливо взглянул на невозмутимую Ками, достававшую из рюкзака немудреную снедь.

— Сперва нам нужно подкрепиться, Лё-ша.

Девушка открыла две банки концентратов из американского армейского рациона, добавила воды из фляжки, затем порошок картофельного пюре и повернула ключи на дне банок, активируя режим разогрева. Через несколько минут потянуло довольно приятным запахом, так что у меня ноздри зашевелились от предвкушения. Желудок предательски квакнул, напоминая, что в него давненько — полдня?! Может, больше?! — ничего не попадало.

Ками за время разогрева консервов развела в колпачке-стакане от фляжки концентрат апельсинового сока и распечатала пачку галет.

— Вот как, — промычал я с набитым ртом, — а янкесы неплохо питаются. Так и воевать можно, с таким-то пайком! Хотя наша тушенка все-таки лучше. Слушай, пока жуем, расскажи все-таки о себе, а? А потом я о себе расскажу…

Ками потягивала сок из металлического стаканчика и поглядывала на меня странным взглядом, в котором мне вдруг померещилась нежность и… сожаление, что ли?

Я даже есть перестал.

— Значит, так, — я отставил в сторону банку и отложил одноразовую вилку. — Раз ты молчишь, то я объявляю голодовку.

Ками улыбнулась своей чарующей улыбкой и пододвинула банку обратно ко мне:

— Ну зачем такие жертвы? Расскажу, раз просишь.

Я немедленно возобновил поглощение пищи, а девушка, отпив еще сока, принялась рассказывать:

— Мы расстались с тобой после новосветского бала.

— Ага…

— Не перебивай.

Я не стал озвучивать свои воспоминания. Во всяком случае, Ками в тот вечер ушла, и я не видел ее до прошлой ночи.

— Я покинула Новый Свет и отправилась гулять по мирам. Кое-какие деньги у меня были, а когда кончились, я стала делать то, что у меня хорошо получается, — Ками скромно потупилась. — Стала охотником за головами.

Еще бы!

— Я вступила в гильдию наемников, за полгода заработала себе отличную репутацию, и мне стали поручать выполнение очень серьезных и высокооплачиваемых заказов. Я даже на Шебеке побывала…

На Шебеке… Вот куда-куда, а на Шебек Ками соваться не стоило: отношения с неким мафиозным кланом этого мира у меня да и у нее были основательно подпорчены. Можно сказать — испорчены напрочь. А люди, руководящие этим кланом, — дяди очень серьезные и проступков не прощающие.

— И как? — осторожно поинтересовался я. — Не возникло желание остаться на родине?

Ками повернула и наклонила голову, откинула прядь волос. На ее стройной шее красовался все тот же сложный иероглиф, говорящий о том, что она полукровка и не имеет права быть полноценным гражданином ее мира.

— Ты как-то сказал, что я могу гордиться своей печатью, как символом независимости от прогнившего строя Шебека. Вот я и решила остаться независимым человеком.

Я молчал, не зная, что сказать на это.

Ками улыбнулась, поправила волосы изящным жестом:

— Карьера моя пошла в гору. Мне даже стали предлагать побороться за место в совете клана. Представляешь, какой успех? Но совсем недавно появился новый заказ — на тебя. Деньги, как я уже говорила, приличные. Кто заказчик — не знаю, но кто-то серьезный — это точно. Наемники оживились, даже начали делать ставки на то, кто из них быстрей до тебя доберется. Передо мной стал выбор: или оставить все как есть и жить дальше жизнью элитного наемника, или найти тебя и предупредить.

Я поежился. Как-то неприятно осознавать, что кто-то неизвестный, но очень влиятельный спустил на тебя целую свору гончих, каждому из которых справиться со мной — раз плюнуть.

— И? Ты решила…

Ками пожала плечами:

— Я навела о тебе кое-какие справки через Братство Контрабандистов, после чего забралась на склад нашего клана и запаслась кое-каким оборудованием. Видимо, верхушка клана задумывала какое-то серьезное дело, если раздобыла вооружение и оборудование у Разных.

Я присвистнул. Разные! Эту цивилизацию еще называют Вариусом. Мифические существа, живущие где-то на окраинах миров Дороги и обладающие технологиями намного превышающими все, что мог предложить даже такой технически развитой мир, как Шебек. Вот только представителей Вариуса никто не видел в глаза: они вели все торговые дела через цепь посредников, причем ломили безумные цены за свой товар и никогда не показывались общественности сами. Существовало мнение, что они и не люди даже, потому и скрываются, чтобы не вызвать отторжения у человечества. Хотя, по здравом размышлении, если они не люди, то почему производимая ими продукция рассчитана именно на людей? Каждая молекула в изделиях Вариуса была приспособлена, откалибрована под использование человеком. Качество и надежность вкупе с невероятными возможностями, удобством и комфортом в малейших деталях этих идеальных не просто вещей — произведений искусства. Разные производили все: от бытовых мелочей до летающих аппаратов. К слову, наручный силовой излучатель «Удар», не раз выручавший меня из неприятностей и оставленный мной в сейфе новосветской гостиницы «Севастополь», тоже был произведением Вариуса. Если, конечно, верить хитрому старому греку Никифору — владельцу подпольной оружейной лавки.

При всех достоинствах продукции Разных у нее было несколько недостатков. Первым являлась абсолютная непригодность к ремонту: при невероятном уровне надежности, техника все равно иногда приходила в негодность. А попытки разобрать что-нибудь из поломавшегося (к слову, такие попытки чаще делались специалистами, стремящимися разобраться в принципах работы чудных приборов) приводили к самоуничтожению «ремонтируемого» объекта. Между прочим, посредники Вариуса и подробнейшие инструкции к товару неоднократно предупреждали о таком результате, а покупатель должен был подписать договор, в котором он обязывался не пытаться разобрать приобретаемую вещь, чем бы она ни была. Существовали даже несколько авторизированных пунктов приема отработавшей свое продукции, но их было мало, и они, в основном, простаивали: как уже упоминалось, изделия Разных практически не ломались.

Вторым недостатком (в основном, с точки зрения военных) было то, что Вариус не продавал оружия. Средства обороны — да. Производили ли Разные какие-нибудь смертоносные штуковины для своего пользования — неизвестно. Скорее всего, что да. Но купить средство для уничтожения ближнего и дальнего своего у таинственных гениев было невозможно.

Третьим недостатком была цена. Не каждый миллионер Дороги мог позволить себе приобрести что-либо изготовленное в мире Разных. Значит, организация, принявшая в свои ряды Ками, действительно была очень богата, раз раскошелилась на такие приобретения.

— Это вещи, произведенные на Вариусе? — не удержался я, осторожно тронув вогнутые чешуйки, покрывающие руку девушки. — Но ведь Разные не продают оружие!

Ками неопределенно пожала плечами:

— Я просто использую метаморфный набор инструментов этого скафандра. Ведь любая вещь может быть оружием: главное, как мы с ней обращаемся, — фраза из какого-нибудь «Пути меча»?

Ками в ответ смешливо глянула на меня и продолжила:

— Я прибыла в Новый Свет, но тебя там уже не было. Через контрабандистов я узнала куда ты направляешься и кинулась в погоню. Мне нужно было найти тебя раньше, чем какой-нибудь другой наемник…

— Могу себе представить, каким образом добыты сведения у контрабандистов. Что можно было сделать с Ангелом Зоровицем, чтобы он выложил тебе маршрут?

— Я побрила его, — Ками выпустила из нарукавья черное матовое лезвие, нарисовала в воздухе затейливую кривую. — Сняла его противные усики.

Я подавился соком. Хотелось надеяться, что мою изрядно запущенную щетину, которую уже можно называть бородкой, она не считает противной.

— Знаешь, мне все равно трудно было бы найти тебя, — сказала чуть смущенно Ками, — но тогда, год назад, перед моим отъездом из Нового Света я побывала в вашем храме. У вас нет монастырей Шамбы, да и не тянуло меня никогда к религии, но у меня был лишний час — автопоезд, с которым я хотела ехать, задерживался, заняться было нечем, а в нескольких кварталах от станции стоял большой белый храм… Я брела по улице… Одним словом, меня завело в него обычное любопытство.