Николай Батин - Косморазведчик. Контратака Страница 68

Фор Зонд изумленно покрутил головой.

– Продолжайте.

– После того, как кончились патроны, диверсант бросил пулемет на месте. Оружие неизвестного образца, без маркировки. Похож на некоторые наши модели, но калибр пуль другой.

Он совпадает с калибром тех, что были найдены в обшивке тех бомберов – помните? – Полковник покосился на присутствующих и не стал уточнять, какие бомберы он имел в виду. Но фор Зонд прекрасно его понял.

– А вот это уже более чем интересно. Очень важно. Дальше.

– Сам диверсант после окончания стрельбы исчез. Никто не смог показать – как и куда. В день накануне парада лично командиром бронедивизиона на эту машину был назначен вместо другого младшего офицера какой-то штурмовик, которого никто не помнит в лицо и не смог описать.

Почему он предпринял эту перестановку – командир объяснить не может. Предположительно, к нему был применен гипноз. Его допрос в настоящий момент продолжается. – По лицам некоторых из особо чувствительных присутствующих прошла нервная дрожь: о методах допросов в ДЕПСА все были наслышаны. – Установлено также, что прибыл диверсант на грузовике, который оставил на территории дивизиона. На нем он привез пулемет и боеприпасы. Помогали в погрузке боеприпасов на танкетку бывший командир машины и механик-водитель. Они тоже сейчас на допросе, но, скорее всего, ничего не знают. Выполняли приказ командира роты, который тоже погиб на параде. Механик-водитель еще до начала акции был лишен сознания. Принадлежность грузовика сейчас устанавливается. Да, еще одна любопытная подробность: перед самым началом парада в дивизионе умер заместитель командира по кадрам. Якобы споткнулся и упал, ударившись головой. По известным обстоятельствам его вскрытие произведено только сейчас. Причина смерти – внезапная остановка сердца. Это у молодого крепкого мужчины! Причем именно в тот момент, когда он находился в непосредственной близости от диверсанта. Об окончательных выводах говорить пока рано, но, как это не невероятно звучит, пока прорисовывается версия диверсанта – одиночки с весьма необычными способностями и невероятной физической силы. На данный момент у меня все.

– Диверсант-одиночка – и такие последствия? – фор Зонд вновь покрутил головой, однако развивать тему не стал. – Ну, кто следующий?

– Разрешите, господин бригадный генерал? – от страха начштаба дивизии произнес это слегка сдавленным голосом.

– Что там у вас?

– Неделю назад два взвода нашей дивизии из состава уничтоженного полка получили задание провести зачистку от подрывных элементов в районе одной из деревень, это километрах в ста пятидесяти к северу от Тарка. Вот здесь. – Начштаба показал на карте. – В назначенный срок в точку, где оставили технику, группа не вернулась. Посланная разведка обнаружила их в центре деревни повешенными на дереве. На груди командира висел фотоаппарат. После распечатывания снимков выяснилась любопытная деталь: послание от террористов. Часть снимков делалась явно нашими солдатами. Они снимались в деревне после окончания работы. Последние снимки сделаны террористами. Они как бы проинформировали, за что убили солдат. Если они хотели посеять среди нас страх и неуверенность, то они просчитались. Мы хорошо помним слова вождя о том, что жалость к вражескому населению – это химера, недостойная подлинных сыновей и дочерей Заранта…

– Мы не на занятиях по учению вождя, – прервал его фор Зонд. – Где эти фото?

Фор Зонд принялся брезгливо рассматривать фотографии.

– М-да, весьма красноречиво. И какое это имеет отношение к нашей теме?

– Для расследования происшествия мы сразу послали в деревню следственную группу и отряд штурмовиков. Двое суток назад один из штурмовиков исчез, отойдя от напарника по нужде. Тот поднял тревогу. Следователи догадались обследовать развалины с собаками, и нашли труп сотного, но уже без формы. Прикомандированный к группе опытный патологоанатом, производивший вскрытие, сделал заключение, что штурмовик был убит голыми руками, ударом в особую точку на теле. Удар в эту точку ведет к немедленной смерти. Штурмовик был огромного роста и отлично подготовлен физически. Он являлся чемпионом дивизии по рукопашному бою. И, тем не менее… В тот же день на большаке поблизости от деревни патруль обнаружил потерявшего память солдата. Он забыл обо всем, что с ним случилось за последний месяц, и не помнил, как оказался на дороге. Однако при обыске у него нашли смертный медальон, спрятанный не там, где их обычно хранят солдаты. Из него узнали личность неизвестного и отправили запрос. Вчера вечером получили ответ из части. Солдат был водителем грузовика одного из артиллерийских полков. Двое суток назад отправлен за снарядами на склад и пропал без вести. Между совещаниями мы провели сверку. Оказалось, что это тот самый автомобиль, на котором диверсант привез на базу бронеходов пулемет с патронами.

– Так, это уже кое-что. Выводы?

– Учитывая историю с повешенными солдатами и пропавшим штурмовиком, можно предположить, что диверсанты прибыли из-за линии фронта, которая проходит недалеко от тех мест. В Тарка попали на захваченной непонятным образом машине артиллерийского полка. Однако разброс между этими событиями – целая неделя, которую диверсантам где-то нужно было находиться. Поэтому мы сделали вполне обоснованное предположение, что где-то в тех краях они организовали промежуточную базу. Возможно, следует поискать ее, хотя после проведения акции в Тарка вряд ли они задержатся на нашей территории.

– Вы говорите «диверсанты». Вы не верите, что это был одиночка?

– Весь мой опыт говорит, что осуществить подобное в одиночку невозможно. Этого одиночку кто-то должен был прикрывать и обеспечивать информацией. Даже для опытной группы это запредельная задача. Говорить же об одиночке, по-моему, вообще смешно.

– Тем не менее, в нашем распоряжении нет пока ни одного факта, указывающего на действия группы, – флегматично заметил полковник-следователь.

– Значит, нужно работать дальше, – буркнул фор Зонд. – Выясните, каким образом диверсант или диверсанты добрались до Тарка, миновав все блок-посты. Пути их отхода. И нужно проверить предположение о промежуточной базе в районе той деревни. Вот что, генерал. Пошлите-ка туда оба ваших уцелевших полка, – обратился он к новому комдиву. – Все равно на фронте пока затишье. Пусть как следует прочешут местность, перевернут там каждый камень. Искать скрытую базу, заодно и зачистить район от оставшихся подрывных элементов.

– Слушаюсь! – вытянулся генерал Клозер.

– И вот еще что… Если в процессе проведения акции вы получите какую-либо информацию о самолете неизвестного типа, немедленно – слышите? – немедленно ставьте меня в известность. Вам все ясно?

– Так точно!

Глава двенадцатая

Ранним утром следующего дня разведгруппа капитана Стоурела в количестве десяти человек с Зеной Кроуф включительно без происшествий пересекла линию фронта в тридцати километрах к северо-западу от деревни, где, согласно данным агентурной разведки, были уничтожены каратели. Весь день они пробирались по труднопроходимой лесисто-болотистой местности, далеко огибая редкие населенные пункты, и к концу дня приблизились к нужной деревне на пять-шесть километров. Далее, к самой деревне, согласно намеченному плану должна была идти лишь половина группы: рисковать всем не имело смысла. После двухчасового отдыха пятеро призраков растворились среди подлеска. Капитан Стоурел и Зена Кроуф остались во временном лагере.

Разведчики хорошо знали свое дело, и к утру вернулись с языком. Они рассказали, что деревня сожжена дотла, однако там находится довольно крупный отряд штурмовиков. Логи размещались в палатках. Разведчики смогли бесшумно снять двух часовых и, не привлекая внимания остальной охраны, похозяйничали в одной из палаток. Их уловом оказался патологоанатом из следственной группы, расследовавшей обстоятельства гибели карателей и штурмовика. Старый врач не пытался строить из себя героя, и от него они узнали много интересного. Главной новостью была та, что сегодня после обеда в район прибывали два полка из дивизии «Агарон» для прочесывания местности. Об этом патологоанатом узнал накануне вечером от командира. Немало интересного он рассказал и о деталях расследования истории с гибелью карателей, а также пропажи штурмовика тремя сутками позже. В частности, при нем оказались фотографии из фотоаппарата погибшего командира карателей.

– Вот гады, – просмотрев снимки, бросил капитан Стоурел. – Но те парни красиво сработали. Очень доходчиво сменили на дереве антураж.

Зена Кроуф, увидев снимки деревенского тына с детскими головами, побледнела.

– Это какой же нелюдью нужно быть, чтобы вот так с детьми…

Досмотрев снимки, она на минуту задумалась.

– Итак, что мы имеем? Кто-то застает карателей в деревне за их работой, перебивает их и развешивает на дереве на те же ветки, на которых до этого висели сельчане. Фотографирует все это и оставляет аппарат на шее командира, как бы давая понять, почему это сделано и за что. На четвертые сутки те же или другие вновь посещают деревню, убивают штурмовика ударом, с которым знаком очень узкий круг профессионалов, и забирают его форму. А еще через двое суток в Тарка на параде расстреливают полк карателей, причем именно тот полк, подразделение которого «поработало» в деревне. Такая вот последовательность событий выстраивается по рассказам пленного и нашим данным. Вопрос: связано ли все это между собой? И связано ли с неизвестным самолетом? Если верить логам, то связано. Очевидно, они знают то, чего пока не знаем мы. Новой информацией для нас оказалось убийство штурмовика с похищением формы и прибытие сюда остатков дивизии «Агарон» для прочесывания местности, хотя последнее и предполагалось.