Тень вечного монстра - aleksdesent Страница 68

Себастьян сразу понял, кто стоит перед ним, и чем всё закончится. С самого начала он готовил какую-то магию и тянул время. Я лихорадочно переключался с магического зрения на обычное, пытаясь понять, чем опасны арбалетчики помимо своего стрелкового оружия. У одного из них было два заряженных арбалета, а сам он был модификантом. Этот будет только стрелять. Остальные были похожи на Кирилла Грозного в магическом плане, но гигантизмом не отличались. В арбалеты у них было заряжено что-то убойное, поэтому я создал големов заранее, и когда враги начали стрелять, я ушёл с линии огня моментально.

Себастьян свою задумку завершить не успел. Он взмахнул руками по направлению к арбалетчикам, когда Семён только произносил приказ. Я не увидел, что он сделал, потому что в этот момент магическое зрение не использовал. Хотелось верить, что не просто поставил перед собой магический щит — арбалеты ведь используют только потому, что они такие вещи отлично пробивают.

А я чуть не допрыгался. Если бы маг-арбалетчик не решил вдруг выпустить болт выше моей головы, он бы точно меня задел, после того как я отпрыгнул. С чего он вообще вздумал стрелять куда угодно, только не по мне? Особо порадовал модификант. Он выстрелил в плечо стоящего рядом с ним, и только Семён попал куда целился, в Себастьяна.

Я выхватил меч, и двумя быстрыми движениями порезал обоих врагов, повредившихся рассудком. Меч входил в их тела легко, модификанта я вообще разрезал на два куска, а маг уже точно не боец.

Семён оглянулся, бросил арбалет и стал разворачиваться ко мне, спешно входя в боевой режим. Одежда на нём загорелась, а ноги стали оставлять тлеющие следы. Он направил мне руку в лицо и стал пятиться. Слишком медленно, я привык, что все противники движутся быстрее меня. Но големов такие мелочи совсем не смущали, цель обозначена, и они будут её рубить, пока я не отдам новую команду.

Мощная молния ударила меня в лицо и ослепила. Жгучая боль расползалась по всей голове, усиливаясь при каждом вдохе через сожжённый нос. Я даже не представлял, что настолько часто дышу! Но големы продолжали своё дело. Взмах рукой, выпад, и тишина. Только стоны Себастьяна слышались через пульсацию боли.

Рана, нанесённая магией, заживать не торопилась. Если бы Семён выжил, он мог бы сейчас делать со мной что угодно, а я лишь отмахивался бы от него вслепую. Хозяин лавки, похоже, сбежал.

— Себастьян, ты как? — промямлил я обожжённым ртом. Больно, но речевых големов я создавать не умел. Охотник разобрал своё имя, и ответил:

— Джеймс? Ты убил опричников?

— Кого?

— Эти уроды продались имперцам за тайны магии, и делают для них грязную работу.

— А ты продался этим уродам. — заметил я.

— Они платили, а я рассказывал о жизни в лагере. Не думал, что всё закончится вот так.

— Но ты ведь ещё жив. Да, и зачем тебе деньги вообще? Не похоже, что ты просто жадный.

— Жив, пока ещё. Игла почти полностью растворилась, так что осталось мне не долго. А деньги… Знаешь, я прекрасно понимаю тех, кто идёт к имперцам на службу. Маг-самоучка — это не Лилит или Кай. Это слабаки вроде меня, о которых и вспоминать-то противно.

— То есть тебя могут научить магии за деньги?

— Магии нельзя научить! То, что ты делаешь, когда колдуешь, для твоего соплеменника, да даже для брата-близнеца может не иметь никакого смысла! — выпалил Себастьян — Но имперцы умеют делиться крохами своего могущества, за огромную плату.

— А что значит маг-самоучка?

— Обычный колдун или ведьма. Если у твоего племени нет собственных ритуалов, магия всё равно найдёт выход. Я умею видеть тропы на Пустоши и насылать на врагов морок, но никто из моего племени не может также. А в бою я бесполезен, могу только убегать, со скоростью не прошедшего инициацию подростка!

— Ты отлично помог мне разобраться с этими опричниками.

— Без меня ты бы провозился чуть дольше — проворчал он.

— А что за Лилит?

— Ведьма, гладиатор. Это с ней ты сегодня дерёшься. Но вот она сильна, в отличии от меня. Таких самоучек один на половину Пустоши.

Себастьян замолчал. Я ещё около минуты стоял и слушал его дыхание. Стоны прекратились, вопреки его словам о скорой смерти, он регенерировал, как и я — медленно, но верно. Я отметил, что Себастьян считает Кая просто сильным самоучкой, хотя это очевидно было заблуждением. Зрение вернулось минут через пять. Я осмотрел поле боя.

Рядом с Себастьяном валялся опричник Семён, чья отрубленная рука укатилась к стенке. Он был голым, а пол под ним обуглился, но не загорелся. Лавочник забился в угол и тихонько слушал наш разговор. К нему у меня ещё будут вопросы. Сама лавка почти не пострадала — полки были забиты мешками с товаром, а на дальней стене висели образцы одежды. По большей части — кожаные куртки в кракенском стиле, но были и более элегантные тканевые рубашки, жилеты, пиджаки.

— Эй, хозяин! Ну-ка, приберись здесь! И кровать для раненого организуй — крикнул я лавочнику. Я не боялся, что он сбежит, или позовёт на помощь — у него были все возможности сделать это раньше.

Себастьяна подстрелили в грудь. Тонкая деревянная стрела выпала из затянувшейся раны, но на ней не было наконечника. Я снял заряженный арбалет с модификанта и аккуратно вытащил из него болт. К деревянному стабилизатору была приклеена очень тонкая игла, добытая из какого-то монстра с Пустоши. Похоже, она втыкается в цель и растворяется в ней, оставляя всё самое неприятное внутри.

Лавочник указал мне на второй этаж, где располагалось его жилище и мастерская. Я поднял Себастьяна, уложил его на кровать и стал осматривать. Охотник всё ещё был жив, и даже в сознании, но почему-то молчал. Я присмотрелся к дырке в рубахе и тому, что было за ней. Энергии в теле Себастьяна было совсем немного, а плоть выглядела обычной, человеческой, серого цвета. Кажется, лучше его больше не трогать, иначе рассыплется прахом, как другие смертельно раненые при контакте со мной.

Возник соблазн ударить его кулаком и посмотреть, что из этого получится, что будет, если я поглощу его энергию? Но Себастьян не заслуживал такой участи. К тому же, тот клубок золотистых нитей, что расползался по телу мага, меня немного пугал. Поглощать его не хотелось совершенно.

— Ну и что ты на меня так смотришь? —