Сергей Зайцев - Темная мишень Страница 69

– Ты куда лезешь, Федь? – нарочито ласково осведомился Соленый. – Тебе там медом намазано? Или местную обстановку лучше любого сталкера знаешь? Ты хоть клыкана от дегустатора отличишь? Сможешь понять, в кого стрелять, от кого бежать, а на кого внимания не обращать?

– От Соленого, как от наблюдателя, пользы будет побольше, Федь, – добавил Димка. – Так что не обессудь. И одет он потеплее, чем ты, – с морозом и ветром шутки плохи, а двигаться будем быстро.

– Ладно, ладно, уже понял, можете не продолжать, – Фёдор досадливо махнул рукой и отошел к кузовку. – Вот тебе и покатался с ветерком, блин.

– И, кстати говоря… Тебе еще не поздно передумать, Федь. Чего тебя с нами-то несет? Долг перед главой Бауманского Альянса ты уже выполнил, все, что смог, сделал.

– Но вас обратно я еще не вернул, Димон.

«И не вернешь», – подумала Наташка.

Честно говоря, девушку удивляло, как он вообще решился выбраться наружу после двадцатилетней отсидки в метро. Она ведь хорошо чувствовала его страх и нежелание пускаться в эту дикую авантюру. Но старый знакомый Фёдор Кротов почему-то все еще считал себя ответственным за судьбу детей Сотникова. Наивно и в то же время трогательно… Скорее, это он сейчас под защитой измененных, а не наоборот.

– А вообще, знаешь, устал я что-то бояться, – Фёдор смущенно улыбнулся. – Насиделся под землей. Вот веришь – насмотреться не могу. Даже эти развалины после вечной тьмы туннелей по-своему красивы… Я и не подозревал, как истосковался по поверхности.

Наташка хмыкнула. Прямо ее мысли озвучил.

– А как же Дарья? Если что с тобой случится…

– А ты не каркай, – сразу нахмурившись, оборвал Фёдор. – Да хватит уже, Димон, не отговоришь. Ты что, не рад моей компании, что ли? – И не дожидаясь новых увещеваний, с решительным видом первым полез в кузовок.

«Не рады будем, если ты погибнешь. Какой уж из тебя сталкер».

Наташка забралась вслед за Фёдором. Димка, стянув со спины рюкзак и снайперку, залез последним. Тесновато, но втроем кое-как поместились. Сидеть, конечно, жестковато – металл днища «конструкторы» ничем обшивать не стали для облегчения веса, квадрик все-таки не грузовик, много не потянет, зато брезентовый верх от ветра и снега защищал вполне сносно. Пока Косарь, скрипя железом, закрывал дверь гаража, Каравай тяжело доковылял до кузовка и встал рядом, молча глядя с какой-то тоской, как Димка с Наташкой устраиваются внутри вдвоем на рюкзаке – хоть и почти пустой, но все же лучше, чем на голом железе.

– Говори уже, дядь Миш, – усмехнулся Димка, одной рукой обняв прижавшуюся к нему девушку, а другой придерживая на коленях оружие – на железо не положишь, от тряски быстро разметает. – Вижу же, что тебя что-то беспокоит.

– Видит он! – сердито проворчал Каравай. – Ты, когда с Павелецкой свалил, подумал о том, что нас подставляешь?

– Извини, дядь Миш, так было нужно.

– По-прежнему ничего не хочешь объяснить?

– Не могу. Это очень личное. Шрам сильно разозлился?

– Да откуда я знаю? – Каравай тихо рассмеялся, охнул, переменился в лице, осторожно коснулся груди – но что там можно прощупать сквозь такой слой одежды и защитного снаряжения. – Мы как обнаружили твой побег, так сразу за тобой и дунули. Рассудили, что чем раньше найдем тебя в целости и сохранности, тем меньше наши с Соленым задницы пострадают. Соленый и в правду цел, а вот я… Никак не рассчитывал в такую мясорубку угодить. Не пойму только, почему сейчас такая боль накатила? На станции было терпимо.

– У тебя в грудной кости трещина, дядь Миш, – пояснила Наташка. – Тебе лежать надо. И врачу бы хорошему показаться…

– Это на Новокузнецкой-то? – пожилой сталкер снова хотел рассмеяться, но скрипнул зубами и тяжело задышал. – Ладно, выдвигайтесь уже, нечего время терять. Ни пуха… А я пока постараюсь Шраму на глаза не попадаться, пока не вернетесь. Отлежусь…

– К черту, дядь Миш! Поехали, Кирпич.

Взрыкнув, квадроцикл тронул с места и неторопливо, приноравливаясь к тяжести ноши, покатил вперед по улице. Глядя на фигуры провожающих – Каравая и Косаря, быстро тающие в снежной круговерти, Наташа вдруг отчетливо осознала – в метро они действительно больше не вернутся.

Грешник выбрался на берег вслед за пятеркой бродяг – по обвалившемуся участку парапета.

Вонзил лыжные палки в снег, оглянулся.

Новокузнецкие растянулись по заснеженному полотну реки длинной цепочкой, конец которой терялся метрах в сорока, за занавесью из густо валивших с небес пушистых белых хлопьев. Этот чертов снегопад и кстати, и некстати. Зверье не любит такую погоду, но и пробивать лыжню в рыхлом снегу – задачка не из приятных.

Грешник единственный шел без маски. Любая защита, стеснявшая дыхание и движение, обрыдла до тошноты. Да и бродяги обещали провести по местам, где опасную дозу радиации не схватишь. К черту перестраховку, и так половину жизни – как подопытная крыса в лаборатории. Кроме того, поговорить, если что, можно без дурацких затруднений, не нужно напрягать голосовые связки, чтобы тебя расслышали. У остальных лица были скрыты панорамками. Добра у новокузнецких оказалось вполне достаточно для хорошего снаряжения группы, но ничего лишнего Грешник брать не разрешил – только оружие и боеприпасы. В дополнение к автоматам и карабинам группе досталось восемь одноразовых гранатометов «Муха», ровно столько содержалось в обнаруженном на складе ящике. На тот случай, если двери Убежища придется вскрывать шумно и быстро – инструмент в самый раз. Если, конечно, за столько лет это старье не выдохлось. Запаянную жестянку с Ф-1 тоже вскрыли и полностью разобрали – все двадцать штук «лимонок» разошлись по рукам. Прихватили и одну снайперку – СВУ, на складе Учителя такого добра было несколько штук, но толком обращаться с ними умел лишь Заика – один из трех следопытов, попавших в отряд вместе с остальным сбродом с Новокузнецкой. Другие два – Горелка и Точило, предпочитали автоматы.

Бродяги, остановившись на десяток шагов впереди Грешника, перед густыми зарослями из низкорослых деревьев и кустов, которые сплошным заснеженным валом тянулись вдоль берега, тоже наблюдали за медлительными новокузнецкими. За плечами каждого торчала труба гранатомета – потребовали в качестве аванса, пришлось согласиться. Остальные три «Мухи» тащили следопыты. Тут дело тонкое, доверять такое вооружение кому попало не стоило, не дай бог попадет в руки паникера – проблем не оберешься. А следопыты не только хорошо знали, с какого конца за трубу браться, но и в каких случаях стоит ее применять. Впрочем, Грешник не преминул подстраховаться и запретил использовать оружие без его прямого приказа.

– Первый, – негромко окликнул Грешник. – Есть тут подходящее место для короткого привала?

– Да, почти сразу за зарослями, – старшой бродяг ткнул большим пальцем за спину. – Как раз по ходу движения, по улице до поворота – там двухэтажный домишко на углу. Мы там уже останавливались. Безопасно.

– Веди туда этих гавриков, – распорядился Поляков. – Ждите меня.

Не обращая внимая на запыхавшихся бойцов, проходивших мимо и нырявших один за другим в проход в зарослях, Грешник остался поджидать Фиксу – тот топал в арьергарде и еще не показался из снегопада. Сам он ни малейшей усталости не чувствовал. Но эти люди – не он, так что придется позаботиться об их физическом состоянии до места назначения. Пушечное мясо понадобится все, сколько есть.

Поляков плохо ориентировался среди развалин мертвого города. Во-первых, одно дело, когда в мирное время двадцать лет назад колесил по улицам и проспектам в собственной тачке, поглядывая на экранчик навигатора, и совсем иное – когда сейчас прешь пехом, причем маршрутом, которым никогда не ходил. А во-вторых, рельеф давно уже изменился до полной неузнаваемости. Дома разрушены, улицы завалены хламом или заросли мутировавшей флорой так, что не продерешься, указатели и таблички поржавели, рассыпались трухой. Все районы, где когда-то жили сотни тысяч людей, теперь превратились в дикие пустоши развалин, населенных лишь зверьем. Сталкеры да дикие караванщики – вот и все, кто ориентировался здесь более-менее уверенно. Но ни один из следопытов Учителя толком не знал района, в котором придется действовать. Вот и выходило, что встретить бродяг на Новокузнецкой, где он едва не загнулся – большая удача. Прямо подарок судьбы. Собственно, если бы не след, тянущийся за ними еще от Убежища, он бы не дошел до Автозаводской. И уж тем более не нашел бы пути обратно. Может, вичуха, в лапах которой он побывал, и доставившая его туда, где он нашел помощь, это тоже знак? Эта мысль заставила губы скривиться в мрачной усмешке. Неплохо прокатился. Прямо доставка авиапочтой…

Грешника устроил маршрут, предложенный бродягами. Они же и вели отряд, отлично зная местность и ее особенности, где и какое зверье обитает. И умело обходили опасные зоны. Сушу предстояло пересечь частично по Третьему транспортному кольцу, затем по боковой эстакаде предстоял спуск по улице Трофимова до Кожуховского затона, дальше опять большой отрезок по льду – примерно до линии разрушенных шлюзов, километра два… Там путь был уже знаком. Поляков именно так и двигался, когда направлялся к Автозаводской. Бродяги также рассказали о стае клыканов, которым едва не попали на закуску в районе злополучной станции. Но теперь Автозаводская останется в стороне, заходить на нее нет нужды, и клыканы будут не опасны.