Сам себе князь - Сергей Сергеевич Мусаниф Страница 69

Или вовсе не узнает, если император победит.

В кармане у Ольги завибрировал телефон. В тишине предутреннего леса этот звук был настолько чужим и казался настолько громким, что Ник вздрогнул.

— И ты все это время носила его с собой?

— Это защищенный аппарат, — сказал она. — Слушаю. Да.

Она убрала телефон в карман.

— Вот и поговорили, — констатировал Ник.

— Это был Лев, — сказала Ольга. Что ж, значит, до него СИБ еще не добралась. Хорошая ли это новость? Наверное, да, все-таки, Лев какое-то время был на его стороне. Ну, почти… — Он просил передать тебе, что орел в гнезде.

— И что это должно означать? — поинтересовался Ник.

Она покачала головой.

— Я не знаю.

Сознание Ника мигнуло и свернулось в точку перед тем, как померкнуть.

— Я знаю, — сказал Ломтев.

Внешне он никак не изменился. Плечи не расправились, осанка не стала горделивей, в голосе не появился доселе незнакомый металл. Никаких повадок старого князя, явившегося, дабы вершить суд над своими врагами.

— Это…

— Это уже не Ник, — сказал Ломтев. — Если тебе интересно, девочка, «орел в гнезде» означает, что император прибыл в московский Кремль.

— И теперь…

— Видимо, пришло время нанести визит старому знакомому, — сказал Ломтев и требовательно протянул руку. — Дай мне телефон.

Она безропотно протянула ему гаджет, и Ломтев сунул его во внутренний карман куртки, застегнув его на молнию.

— Что вы до сих пор делаете в лесу?

— Мы заблудились. Точнее, Ник заблудился, а я…

— А ты боялась ему об этом сказать, потому что не знала, он это или я?

— Что-то вроде того, — призналась она. — Но я думаю, что нам надо идти туда…

Она показала направление рукой.

— Иди куда хочешь, девочка, — сказал Ломтев. — Я вырос в этом городе и уж всяко найду дорогу на Кремль.

Отсюда ничего не было видно из-за деревьев, но она была почти уверена, что ближайшее шоссе находится в той стороне, что она указала, но Ломтев решил эту проблему кардинально.

Он левитировал.

Он поднялся над кронами деревьев, чтобы они не мешали ему осмотреться, и пропал из вида.

— Удачи, — прошептала Ольга, не будучи уверена, к кому именно из этих двоих она обращается.

И осталась сидеть на бревне.

Идти ей было некуда.

Кроме того, она отчего-то была уверена, что в глухом лесу сейчас всяко безопасней, чем в городе. А у СИБ, которая наверняка тут все прочесывает, скоро найдутся проблемы и посерьёзнее.

Глава 28

— И все же, я настоятельно рекомендую вам покинуть столицу, сир.

Император устало потер рукой лицо.

— Помнится, князь, когда-то я настоятельно рекомендовал вам избавиться от колебателя тверди, — сказал он. — И вот теперь он разрушил вашу штаб-квартиру. Символ СИБ. Один из символов империи. Мне начинает казаться, что вы проигрываете в этом поединке, князь. Мне начинает казаться, что вы в принципе не способны в нем выиграть. Мне уже начинает казаться, что вам пора уступить свое место на этой игральной доске. Кому-нибудь более… эффективному.

Белозерский почувствовал слабость в ногах, и он не мог определить, природная ли это слабость, вызванная, так сказать, обстоятельствами, или же на него начала воздействовать сила императора.

Но он не сомневался, что до силы императора дело дойдет в любом случае. Таких ошибок на этом уровне не прощают. Уничтожение штаб-квартиры СИБ в центре Москвы, в самом сердце империи, это не просто человеческие жертвы и разрушенное здание. Это репутационные потери и для СИБ, и для императора.

А если хочешь найти того, кто в этом виноват, посмотри в зеркало.

Не считая колебателя тверди, конечно, но он при любом раскладе был не жилец.

— Собственно говоря, у меня к вам есть только один вопрос, — сказал император. — Почему вы до сих пор живы?

— Я… не знаю, сир.

— Когда был нанесен удар?

— Около двух часов ночи, сир. Погибли все, кто был в здании…

— Это мне известно, — сказал император. — А где были в этот момент вы?

— Дома, сир. Я был дома.

— А, собственно говоря, почему? Почему вы были дома, князь? Вы уже решили все проблемы империи, раскрыли все заговоры, поймали колебателя тверди? Почему вы позволили себе отправиться домой, князь? Почему не сидели в своем кабинете допоздна?

— Я посчитал, что в этом нет необходимости, сир.

— Но как мы видим, она была, нес па?

На это у князя не было ответа.

Как ни крути, это его вина. И плевать, что большая часть ошибок — это не его личные ошибки, а издержки системы, и что титулованных подчиненных трудно держать в узде, а часть из них крайне не любит перерабатывать, плевать на недостаток финансирования и проблемы со взаимодействием ведомств, возглавляемых другими аристократами.

Он был главный. Он должен был все правильно организовать. В идеальном мире это могло бы даже дать результат.

А так приходится иметь дело с тем, что есть.

И принимать последствия.

— Я не буду спрашивать, что делается сейчас, — сказал император. — План «перехват», «крепость», «вулкан», «гроза». Я ничего не забыл?

— Еще «лавина», сир.

— Напомните, князь, а «лавина» это про что?

— Попытка государственного переворота.

— Что ж, вполне подходит, — согласился император. — А почему вы не застрелились?

— Сир?

— У вас же есть пистолет, — сказал император. — А если и нет, то с вашим положением вам несложно его найти. Так и почему вы не застрелились? Слова «честь офицера» для вас уже ничего не значат? А «честь аристократа»?

— Я посчитал, что сначала должен…

— Поймать его? — угадал император. — Но вы не можете. Он навязывает вам свой темп, каждая ночь в столице не обходится без разрушений, он поднимает ставки, его удары все чувствительнее, а что делаете вы?

— Мы вышли на ячейку бунтовщиков, которые ему помогали, сир, — напомнил князь.

— И где они сейчас?

— Мертвы, сир.

— Я знаю, — сказал император. — Вам не удалось взять живым ни одного заговорщика.

— Они отчаянно сопротивлялись…

— И вы убили их всех, — сказал император. — Как это продвинуло вас в деле поимки колебателя? Никак.

— Сир…

— Работу над ошибками проводить уже поздно, — сказал император. — Уходите. Вы знаете, что вам делать.

— Да, сир, — склонил голову Белозерский.

По крайней мере, ему оказали последнюю милость. Дозволили выйти из кабинета на своих ногах и сделать