Вячеслав Кумин - Падение рая Страница 7

6

Очнулся Камышов от ощущения того, что рядом с ним кто-то стоит. Но, открыв глаза, смог разглядеть только два светлых силуэта на темном фоне. Все виделось как сквозь пелену.

Роман слышал их голоса, но по-прежнему не понимал ни слова. Это начинало его раздражать, вкупе с ограничением свободы.

– Он уже практически в норме… это невероятно! – произнес пораженный положительными результатами, директор Ришман. – Все ткани прижились просто отлично.

– Исследования над животными не прошли зря, – подтвердила Амели.

– Кстати… как мы будем с ними общаться? Они ведь наверняка говорят на неизвестном нам языке.

– Я об этом подумала, сэр.

С этими словами Амели достала из кармана небольшой приборчик и повесила его на грудь, пояснив:

– Труд десятков поколений ученых. Автоматический переводчик. Лингвисты из бреда нашего подопечного выяснили его язык, загрузили словарный запас из архива базы данных и теперь все должно работать как надо.

– Молодец.

– Спасибо, господин директор.

– Осталось только выяснить, действительно ли он работает?

Пока шел это разговор, зрение у Камышова улучшилось, и он смог разглядеть женщину и мужчину, которых узнал по голосам. Они часто переговаривались над ним.

– Кто вы? – спросил Роман и в недоумении замолчал, не узнав собственного голоса. Он был абсолютно чужим.

Повисла короткая пауза, и в следующий миг приборчик перевел фразу. Это сильно удивило Камышова, о таком он читал только в научно-популярных журналах, которые однажды нашел в одном из проверяемых домов во время зачистки и взял почитать на досуге. Впрочем, солдаты нашли им более утилитарное применение – бумаги никогда не хватало.

А то, что это именно автопереводчик, а не диктофон или еще что-то в этом роде, он убедился, когда с такой же заминкой пришел ответ женщины:

– Врачи. Это директор Чалино Ришман, а я доктор Амели Стоун…

– Ясень пень, что врачи, – уже раздраженно сказал Камышов. – Я спрашиваю, кто вы такие?

– Мы не понимаем вас… – беспомощно развел руками директор. – Если можете, конкретизируйте свой вопрос. Видимо, базы данных нашего прибора не хватает…

– Черт… Как же им?… Кто вы такие? Кто вы по национальности? На кого работаете? «Красный крест»? Или вы торговцы органами?! Куда я вообще попал?!

– Пожалуйста, успокойтесь, вам вредно нервничать. Мы постараемся ответить на все ваши вопросы, но чуть позже.

– Ладно. Отстегните меня от кровати, если, конечно, я не ваш пленник.

– Вы не наш пленник.

– А чей?

– Вы вообще не пленник.

– Хорошо, тогда отстегивайте.

Амели приблизилась, чтобы выполнить просьбу пациента, тем более, что именно для этого они сюда и пришли. Но ее остановил директор:

– Может, не стоит, посмотрите в каком он эмоциональном возбуждении. Как бы не сделал чего такого, чего делать не следует…

– Вы ведь не сделаете ничего такого? – обратилась Амели к Камышову.

Роман молча перевел взгляд с Ришмана на доктора и отрицательно мотнул головой.

– Не сделаю… для этого я слишком слаб. За свою жизнь можете не беспокоиться… впрочем, как и за свою честь.

Камышов хмыкнул, увидев, как покраснела докторша и нахмурился директор. Но трепыхаться действительно не имело смысла, и не только потому, что он действительно слаб, но и оттого, что все выглядело совершенно непонятным, а преждевременными действиями можно только навредить не только себе, но и его людям, если, конечно, хоть кто-нибудь выжил, кроме него самого.

– Поверим вам на слово… – сказала Амели и отстегнула первый ремень. После чего трансформировала кушетку в некоторое подобие кресла. – Только не снимайте датчики и не вытаскивайте иглу из руки, там лекарство…

– Очень кстати, так гораздо удобнее, а то я вряд ли смогу удержаться на ногах, – сказал Роман. – Это все очень странно, такая слабость во всем теле, будто я пролежал без движения целую вечность, а такого быть не должно.

Директор с доктором переглянулись, что не укрылось от Камышова, который стал быстро терять силы и начал широко зевать. Долгий разговор сильно утомил его.

– Вам лучше отдохнуть.

– Тут вы сто раз правы…

7

Прежние посетители пришли на следующий день. Перед этим медсестра сняла с него почти все датчики и вынула иглу, сказав, что вечером придется ее вернуть на место. Камышов не особенно и возражал.

– Как вы себя чувствуете?

– Нормально, Амели.

– Доктор Стоун, – тут же поправил Камышова директор Ришман, возмущенный таким откровенным панибратством.

– Пусть так… – согласился Роман.

– Вы, кажется, хотели получить ответы на свои вопросы? – напомнила доктор, проверив все показания медицинских приборов. – Мы можем дать вам ответы на некоторые из них.

– Отлично. Первый: где я?

– В Орланде.

– Хм-м… – Роман пытался вспомнить, где это, и, наконец, сдавшись, переспросил: – Где это? Что-то говорит мне, якобы это довольно далеко от моей родины, да и язык ваш мне не знаком. Еще эти хреновины…

Роман показал на автопереводчики.

– Насколько нам удалось разобраться, Орланд находится на территории, которую вы называли Австралией.

Роман недоверчиво уставился на посетителей.

– Это что, шутка, да?

– Нет…

– Охренеть, я в самой что ни на есть Австралии! И что же я тут делаю… Называли? – опомнился Камышов. – Я не ослышался?

– Нет.

– А как же Австралию называют сейчас? – осторожно спросил Роман, еще сильнее подозревая, что его разыгрывают, а, по его мнению, это не очень кстати при его состоянии.

– Округ Келлендж, – просветил Камышова директор Ришман.

– Стоп, тут что-то не так. Из целого государства, расположенного на целом материке, получился какой-то долбаный округ?! Это шутка, да?!

– Нет, дело в том, что… – попыталась объяснить Амели.

– А как же вы сейчас называете Россию?!

– На месте этого государства сейчас расположены три округа. Немал…

– Не важно, как они называются, – слабо махнул рукой Роман.

Камышов замолчал, приходя в себя. Последняя информация буквально опустошила его, он ощутил даже физическую слабость, словно каждая клетка в его организме налилась свинцом. Такого он не мог себе представить даже в самом страшном сне.

– А теперь самый главный вопрос: сколько я спа… был мер… – никак не мог подобрать нужное слово Роман, – отсутствовал, одним словом?

Камышов не дождался ответа и, перебив директора Ришмана, попытался ответить сам:

– Наверное, я впал в кому и провел в ней несколько десятилетий. Мне, наверное, сейчас лет семьдесят, восемьдесят, это объясняет слабость, атрофию мышц и все такое… Я прав? За несколько десятилетий многое могло случиться… государства распадались, объединялись, превращаясь в округа. Ведь так? – с надеждой спрашивал Роман Камышов.

– Две тысячи лет, – после некоторого молчания сказал директор Ришман. – Вы отсутствовали две тысячи лет.

– Мать твою, туды-растуды… не может быть… этого просто не может быть!!!

– Может, не нужно было так сразу? – осуждающе спросила Амели, когда они вышли из палаты. Их пациент отключился после последней фразы, заставив ученых испытать легкий шок, автопереводчик перевел все, ничего не утаивая и не смягчая. – Как-нибудь помягче бы.

– Извини. Пожалуй, действительно не очень хорошо получилось. В следующий раз буду более осмотрительным.

– Ладно. Сказанного не вернуть. Да и как тут помягче было выразиться?… – согласилась Амели.

Прошло еще несколько дней. Питающие растворы кололи реже, стали давать жидкую пищу, как нормальному человеку.

Приходившие доктора между сеансами терапии и прочих медицинских процедур, подбирая слова, чтобы не травмировать еще ослабленную психику пациента, рассказывали все, что он пропустил за время вынужденного отсутствия или пребывания в царстве мертвых.

– Все это очень познавательно и интересно, но этим экскурсом в историю вы совершенно выбили меня из колеи.

– Что вы имеете в виду? – удивилась Амели.

– А то, что во время лавины я был не один. И я хотел бы узнать судьбу своих людей. Они погибли? – спросил Камышов и тут же сам ответил на свой вопрос: – Хотя о чем это я, конечно, погибли, как и я… Я хотел бы узнать: вы и моих людей разморозили, как и меня?

– Ваши спутники были вашей собственностью? – удивленно спросил директор Ришман.

– Почему? – пришла очередь удивляться Роману.

– Ну, вы сказали «мои люди».

– Это выражение такое. В данном случае обозначает, что они были моими подчиненными, а я соответственно – их командиром и несу… нес за них ответственность. И то, что я не поинтересовался их судьбой раньше, можно расценивать как пренебрежение служебными обязанностями.

– В вашем случае, я думаю, это простительно, ведь на вас столько всего свалилось, – посочувствовала доктор Стоун. Но под нахмурившимся взглядом Камышова неуверенно добавила: – Как бы вам объяснить так, чтобы…