Артем Каменистый - Радиус поражения Страница 7

Грищенко, включив диктофон, допрос начал гротескно-стандартно:

— Имя, фамилия, отчество.

Задержанный, звякнув цепью наручников, криво усмехнулся:

— У вас мой паспорт лежит — вот там и посмотрите. Или в вашей "самостийной Украине" по-русски уже читать не умеют?

Грищенко спорить не стал — раскрыл паспорт, поморщился:

— Махров Эдуард Витальевич. Уважаемый человек. Известный борец за экологию и права животных. Успешный бизнесмен. Щедрый спонсор многих "зеленых" организаций. В прошлом научный сотрудник, защитил диссертацию по теме "Электромагнитные методы исследования ореолов загрязнения подземных вод с использованием многочастотных сигналов". Кристально-чистая биография, если не считать не подтвердившихся подозрений в связях с "экотеррористами"{9}. Спутники ваши, за исключением водителя, люди такие же уважаемые. Как это вас, таких исключительно положительных, занесло в такую грязную историю? Оказались в машине, набитой оружием, с человеком, по которому давно тюрьма рыдает — он ведь на воле надолго не задерживался. Только не рассказывайте мне, что он таксистом подрабатывал и вас в библиотеку подвезти взялся. Вы пистолет скинули, но след оружейной смазки на одежде остался, да и запасную обойму позабыли бросить.

— А я и не отрицаю, — улыбнувшись, ответил задержанный.

— Вы признаете, что пистолет ваш? — оживился Грищенко.

— Да — признаю. Могу расписаться в этом, если ручку дадите.

— Дам. Позже. Скажите — а откуда к вам попало это оружие?

— Из военной части. Оно российское. Его сняли с тела убитого солдата или офицера. Мы предпочитаем российское или американское вооружение — оно, обычно, поновее и в хорошем состоянии. Украинский хлам у нас не котируется. Извините за неполиткорректную прямоту — из песни слов не выбросишь.

Рощин насторожился — слишком как-то легко все идет. Этот хорек хладнокровно колется с первых секунд допроса, и при этом нагло ухмыляется. Грищенко, наверное, тоже в недоумении — ему, небось, всю стратегию дознания это прыщавое "ЧМО" поломало.

— Это вы убили военнослужащего?

— Я что, похож на убийцу? Нет, конечно. Это сделала обычная элитная свинка. Спецотряд для захвата шаблонов.

— Свинка? Расскажите о нем подробнее. Это кличка?

— Вы что, всерьез можете поверить, что кто-то по кличке "Свинка" мог убить вооруженного солдата? Свинок у нас много и рассказывать я о них не буду. Сами все узнаете. Придет время, придут и свинки.

Грищенко покосился на Рощина, качнул головой, изображая сокрушенный жест. Тот и сам стал подозревать, что с головой у задержанного имеются определенные проблемы, но, тем не менее, он информацию все же выдавал — грех прекращать допрос. Но следователь и не помышлял о прекращении:

— Назовите место, где эта ваша свинка совершила нападение на военнослужащего.

— Откуда мне знать? Слишком много таких мест было — я не могу помнить, что и откуда притащили. Где-то в России.

— Махров — не работайте под дурака. Вы уже достаточно наговорили — говорите уже и дальше. Хуже точно не будет.

— Вам свинки неинтересны? Вам интересно только место, где они прихватили эту железяку? Да вы смешны. Этих железяк у меня миллионы — вот что вам должно быть интересно. И не надо меня обвинять непонятно в чем — я действительно не знаю, что это за место было. Некоторые объекты выбирал я, некоторые другие наши люди — все не может помнить никто. Свинки оружие разное уже несколько лет таскают. Танки, бронетранспортеры, переносные зенитные ракетные комплексы, крупнокалиберные пулеметы, а уж разные автоматы-пистолеты не сосчитать. Даже гаубица самоходная была и бронекатер. Мы уже начали испытывать нехватку ресурсов — обычного железа не хватает все это нарабатывать. Приходится возиться с некондиционными рудами из ваших отвалов, или вообще телепортами хватать породу простую — пусть в ней даже считанные проценты железа. Наладили доступ к железомарганцевым конкрециям на дне океана, миллионами тонн выдираем торф из сибирских трясин. И все это уже далеко не первый год. И вы всерьез думаете, что при таких масштабах я могу помнить, откуда взялся оригинал вот этого несчастного пистолетика?

— Что значит оригинал? — не удержавшись, встрял Рощин.

— В энциклопедии на букву "О" посмотрите — там все написано достаточно подробно и простенько. В расчете на дебилов. Вы, надеюсь, все поймете.

— Считайте, что посмотрел. И "оригинал пистолета" там не нашел.

— Конечно не найдете — там такого нет. Вы можете копии делать только текста с бумаги, а я могу копировать все — дайте только шаблон и сырье. Мой ксерокс вашим не чета — ему любой предмет по зубам. Наши технологии и близко к подобному еще не подобрались. Максимум — могут делать бронзовый макет копируемого предмета. Ни о какой внутренней структуре или полной аналогии не может быть и речи. Нам до такой технологии еще не один век расти.

Грищенко, недовольно покосившись на Рощина, перехватил инициативу в свои руки:

— Так вы признаетесь, что замешаны в многочисленных нападениях на военные объекты с целью хищения вооружения?

— Да, признаюсь. Давайте ручку — все подпишу. Будете гордиться моим корявым автографом. Жаль, что недолго.

— Расскажите об остальных членах вашей группы. Сколько их. Фамилии и адреса.

— Сколько? Всего у нас сейчас около шестидесяти серьезно посвященных и еще человек четыреста, которые не знают всего — вроде тех же операторов "глаз". Есть еще сотни три помощников, используемых почти втемную — знают лишь о мелочах. Ну и свинок у нас миллионов четыреста.

— Не понял?

— А что тут непонятного? Шестьдесят человек посвящены почти во все, четыреста помощников и опытных техников, сотни три разного сброда, занимающегося сбором информации, составлением алгоритмов обучения и прочими мелочами, и около четырехсот миллионов свинок, — последнюю цифру задержанный произнес с огромным удовольствием, явно смакуя. — Я вообще-то хотел довести их число до шестьсот шестидесяти шести миллионов — знаковая цифра, библейская, но вряд ли это теперь получится. Есть еще и бонус в виде разных грызунов или огненных шагателей, но мы пока не знаем их боевых возможностей. Может они окажутся бесполезными… Вы ведь меня не отпустите сейчас, после допроса?

— А сами как думаете?

— Думаю, что нет. Раз так, то до библейской цифры мне уже не добраться… Пройдет несколько часов, и свинки потянутся к портальным тупикам. Первым умрет Гриша, если уже не умер, потом… потом умрет человечество… Это будет кардинальная санация планеты. Уничтожение… Свинки тоже потери понесут — без этого не обойтись. Не добраться мне теперь до шестьсот шестидесяти шести… Гришу тоже жалко — светлая голова. Без него бы всего этого не было. Но он слишком наивен и много ошибается — оставлять его сейчас нельзя… Не туда его заносит… не туда… Вредно для дела… Да и побаиваюсь я его временами — с ним что-то не то. Со всеми, кто слишком много работал с артефактами, что-то не то… Но с ним особенно. Сильное воздействие на психику, а может и не только на психику. Мне иногда страшно — я ведь тоже слышу голоса. И вижу знаки… Но я сопротивляюсь этому, а он нет. Он почти безумен! И безумен искусственно!

— Махров! Еще раз повторяю — не стройте из себя дурака. Отвечайте по существу. Фамилии и адреса. И адреса мест, где вы держите похищенное оружие. Если вы начали сотрудничать со следствием, не останавливайтесь — это глупо. Сотрудничество вам зачтется — обещаю.

— Я? Со следствием? Сотрудничаю? Смешно. Да я здесь просто развлекаюсь. Странно, но чувствую себя почти как бог. Я ведь знаю будущее, а вы нет. Завтра я буду на вершине мира, а вы все сгниете. Интересная ситуация. Забавная. Не так ли?

В своем безумии задержанный был неподражаем — Рощин, глядя в его глаза, не замечал ничего, кроме подтверждения истинности каждого слова. Махров действительно верил во все, что говорил. Действительно полный псих. Это даже не последствия аварии — на ровном месте такое вдруг не появляется. Но у этого психа была информация. В его бреде присутствовали крохи истины. Особенно Рощина зацепило упоминание самоходной гаубицы. В российской армии воровали много и охотно, но чтобы утащить такую машину прямо с позиции на полигоне — это был нешуточный скандал. Естественно, следов не осталось. Орудие испарилось. Как испарялось все, до чего добирались хитрые руки этой удивительно неуловимой шайки.

— Махров — хватит здесь комедию ломать. Фамилии. Адреса.

— Явки и пароли, — противно прыснул задержанный. — Завтра четыреста миллионов моих свинок наведаются в гости. В гости к человечеству. Они будут повсюду — ни одного уголка не обделят вниманием. Двадцать лет мы собираем информацию по военным объектам — если и пропустили что-то, то немногое, или мелочь. Армию накроют сразу — вряд ли более одного процента боеспособных военнослужащих сумеют пережить первый день. А потом возьмутся за города — главные рассадники человеческой грязи. Города за день не уничтожить — с ними повозиться придется. Но ничего — мы ведь никуда не торопимся. Свинки придут в каждый дом, в каждую квартиру. И здесь их тоже будет немало. Придут прямо сюда и поубивают к чертям всех. Кроме меня. Я ведь избранный — они ведь за мной придут. Все — уводите меня отсюда. Устал я на вас смотреть… покойнички. Больше ничего говорить не буду. Скучно стало. Вы унылые.