Алекс Орлов - Наемник Страница 7

— Топливо им нужно. И так уже все рифы уничтожили. Из-за этого черви ушли на запад, а тритоны совсем перевелись.

— Ничего не поделаешь, Дэнни. Городу рифы не нужны — он стоит на сваях.

— Да, на сваях — А под ним мертвый океан — ни света, ни жизни. О, кажется, это уже дом Ландеров.

— Да, он и есть.

12

Арнольди мастерски пришвартовал катер и, соскочив на причал, накинул веревочную петлю на деревянный столб.

Базер кряхтя перелез через борт и постоял, прислушиваясь, но никаких выстрелов и криков слышно не было. В окнах дома горел свет, и оттуда доносилась еле слышная музыка.

«Должно быть, все уже уладилось», — подумал шериф, однако все же достал пистолет и осторожно направился к дому. Арнольди тоже достал оружие.

Пройдя совсем немного, шериф едва не наткнулся на какую-то темную груду.

— Ты не видишь, что это, Дэнни?

— Нет, босс, темно, но выглядит неприятно…

Они подошли ближе и в свете, падающем из окон дома, рассмотрели пять мертвых тел, лежавших в разных позах. Они были одеты в черную кожу и походили на речных байкеров. Рядом валялись пистолеты и множество стреляных гильз.

На доме тоже были видны следы повреждений. Два окна на втором этаже оказались выбиты напрочь, а остальные были испещрены пулевыми отверстиями и только чудом еще не осыпались. Вдоль фасада валялась поколотая черепица, а возле входной двери болтались расщепленные пулями перила.

— О, — наконец произнес Арнольди, — едва ли там кто-нибудь уцелел.

— Но музыка-то играет, — заметил шериф.

— Это не музыка, — шепотом сказал помощник, — это ночной канал Эс-ти-эс.

Осторожно обойдя трупы, полицейские приблизились к крыльцу и снова остановились.

— Сдается мне, что я чувствую запах жареного тритона, — сказал Арнольди.

— Да, на растительном масле.

Набравшись мужества, шериф поднялся по скрипучим ступенькам и толкнул дверь. В нос ударил аппетитный запах жареного мяса. Базер пошел на шум скворчащей сковородки и оказался на кухне.

— Руки вверх! — скомандовал он, направив пистолет на стоявшего у плиты человека.

— Все в порядке, шериф. Это я вас вызвал. Я Клаус Ландер — хозяин этого дома. Одну минуту, я только сниму мясо.

Ландер ловко разгрузил сковородку и бросил ее в мойку. На горячий металл капнула вода, и сковорода злобно зашипела.

Шериф опустил пистолет, однако убирать его в кобуру пока не стал. Этот парень вел себя очень странно, и Базер решил быть начеку.

Между тем Клаус вытер о тряпку руки и, вытащив из шкафчика электрический фонарик, сказал:

— Ну вот, я готов все вам показать.

«Точно, у него не все дома», — подумал Базер.

— Ну хорошо, — сказал он вслух и, пятясь, вышел из кухни. И только под прикрытием вооруженного Арнольди решился повернуться к Ландеру спиной.

Все вместе они вышли на улицу.

— Ну вот, шериф, это первая группа, — сказал Ландер, осветив фонариком тела, которые полицейские уже видели. — Отсюда вся банда открыла огонь по моему дому, а когда я стал отстреливаться, они решили обойти дом с обеих сторон. Туда пошли трое, — Клаус посветил в сторону сарая, — а сюда четверо.

— Так здесь еще не все? — осторожно уточнил Базер.

— Нет, не все. Пойдемте задом, — предложил Клаус, и полицейские последовали за ним.

Осторожно ступая по покосившимся плиткам, они обошли дом и увидели еще два трупа.

— Это ты их застрелил? — спросил шериф.

— Нет, они затеяли перестрелку с той группой, что обходила со стороны сарая. В итоге — здесь убито двое, а на той стороне все трое.

— А куда делись еще двое, которые уцелели здесь? — спросил Арнольди.

— Да, — поддержал его Базер.

— Один вернулся к крыльцу и стал оскорблять своего вожака, а тот его пристрелил. Тогда второй уцелевший из этой группы решил добраться до водного мотоцикла самостоятельно и побежал туда, — Клаус махнул рукой в сторону предрассветного серовато-свинцового марева.

— И что? — спросил Арнольди.

— Он попал в рифовую яму и утонул. Я слышал, как он кричал.

— А кто убил вожака? Ты? — задал вопрос шериф, надеясь хоть в чем-то уличить Ландера. Он уже понял, что убитыми оказались те самые байкеры из банды Курца, которые работали на Солейн Гутиерос.

— Нет, в вожака стрелял один из раненых, когда понял, что тот их бросает. Вожака звали Курц, и, получив пулю в спину, он свалился в канал.

— И утонул?

— Почти утонул, но я вовремя подхватил его и привязал за ногу, а то бы его утянуло течением, — невозмутимо пояснил Клаус.

Полицейские помолчали, потом шериф убрал пистолет в кобуру и сказал:

— Ладно, пошли в дом. Будем составлять протокол, господин Ландер.

— А на тех троих смотреть не пойдете?

— Нет, и так все ясно. А ты, Дэнни, иди вызывай бригаду экспертов и все такое прочее… Будем сличать показания мистера Ландера с реальной картиной.

— Вы что же, шериф, не верите мне? Базер промолчал, игнорируя вопрос, а когда они вышли к крыльцу, спросил:

— Небось все деньги угрохаешь на ремонт, а, солдат? Или бросишь дом?

— Нет, сэр, не брошу. Мне здесь нравится…

13

Прогулочные лодки, которые обычно с шиком проносились мимо, теперь притормаживали у причала Ландеров и проходили на самом малом ходу, чтобы лучше рассмотреть, что там происходит.

А посмотреть было на что. Катер шерифа, два красавца на подводных крыльях — из полиции города, два санитарных ботика и еще одно судно неизвестного происхождения Поскольку маленький причал не мог принять всех, суда стояли вдоль берега на якорных стоянках.

Тела двенадцати бандитов были уже сфотографированы, собраны и уложены в ряд перед домом. Удалось найти даже того, который угодил в яму. Клаус точно указал место, и полицейские с помощью багров сумели достать тело.

Клаус выдержал уже несколько допросов, которые поочередно снимали полицейские, прокуратура и еще какие-то господа в штатском, к которым все относились с подчеркнутым уважением. И все это, не считая подробного письменного объяснения для шерифа Базера, дежурство которого закончилось три часа назад.

Солнце стояло уже высоко, однако из-за этого чрезвычайного случая уехать домой шерифу было никак нельзя.

— Итак, мистер Ландер, давайте последний раз — устно, но с самого начала, — сказал человек в штатском костюме, к которому все обращались «сэр» или «полковник Ирвин».

— Вчера утром я сидел на причале и ловил тритонов. Мимо проезжали эти парни и остановились, чтобы взять у меня в долг сто кредитов.

— Они так и сказали — «в долг»?

— Точно сказать не могу, сэр. Или так или как-то иначе. Поначалу я не обратил на это внимания.

— И что же вы им ответили?

— Я отказал им, сэр.

— А на каком основании?

— У меня здорово клевало, сэр, а чтобы дать им сто кредитов, мне пришлось бы идти в дом. В общем, мне не хотелось прерывать ловлю.

— Понятно, и что потом?

— Потом один из них стал, извините, мочиться на мой поплавок. Зачем он так поступил, я не знаю, но на всякий случай я пресек это дело.

— Каким же образом?

— Удилищем, сэр. Взмахнул и раз — концом по концу…

— О! — Брови полковника Ирвина взлетели на лоб. — Довольно жестоко…

— Что делать, сэр, это мой причал. Я ловлю здесь тритонов, которых буду есть, и поэтому не потерплю, чтобы кто-то справлял нужду прямо в воду.

— Я вас понимаю, мистер Ландер. Ну и что же было дальше?

— А дальше, сэр, эти парни на меня здорово разозлились. Они даже достали пистолеты и хотели меня застрелить, но дело происходило при дневном свете, и они решили приехать ко мне к десяти часам вечера.

— Хорошо, с этим все понятно. Объясните мне одно: когда шериф Базер приехал сюда, вы жарили тритона. Так?

— Так точно, сэр. Отличный тритон, и у меня осталось еще немного…

— Я не об этом, мистер Ландер. Вы, убив двенадцать человек, преспокойно взялись за жаркое.

— Ну, я застрелил, может быть, трех из них — не больше. Остальное они сделали сами. А за жаркое я взялся не сразу, сэр. Сначала я позвонил шерифу, а уж потом пошел на кухню.

— Извините, сэр, — к полковнику Ирвину подошел один из его подчиненных, — распишитесь вот здесь и здесь.

Полковник взял протянутую авторучку и, поставив свои закорючки, вернулся к беседе.

— Значит, стрелять в людей и после этого преспокойно кушать — это нормально?

— Ах вот вы о чем, — понял наконец Клаус. — С этим все просто, сэр. Я был на войне целых четыре года и приехал только позавчера. Видимо, привычки еще остались.

— Наемник?

— Ну конечно, сэр. Бристоль ведь ни с кем не воюет.

Полковник помолчал. То, что ему не сообщили о Клаусе Ландере такой важной информации, являлось явной недоработкой его службы.

«А я — то, как дурак, пытаю его, ожидая, что он окажется психом. А тут все просто — четыре года на войне».