Олег Еремин - Пираты Драконьих гор (дилогия) Страница 7

— Ну как?

— Есть кое-что. Может быть даже что-то.

— Рассказывай.

Она уселась на мою кровать, несколько секунд помолчала:

— Я встретилась с очень серьезным торговцем. Торговцем, который очень большими делами занимается. И далеко не законными. Я его знаю и он меня тоже. Так вот, он может продать нам корабль. Скоростную бригантину. Баллон 12 на 75 метров, грузоподъемность 22 тысячи гроссов у поверхности. Потолок пять лиг. Абсолютный потолок — шесть, скорость у поверхности 22 лиги в час, на потолке — 30. Вооружение — большая и малая баллисты.

Я кивнул.

— Чуть-чуть больше «Серого ястреба», и немножко медленнее. Что он за него хочет?

— Его цена девять тысяч сол.

— Ого, раза в полтора больше обычной.

— Это его цена, — улыбнулась Лайана. Я думаю, мы скинем ее где-то до восьми тысяч. В любом случае решать тебе. Сейчас за девять или в Центре Мира может быть за шесть. Может быть, потому что там тоже наверняка цены поднимут.

— А как насчет добраться до Центра?

— Никак. Я пыталась выйти на контрабандистов или даже на обычные транспортные компании. Небо над Арлидаром закрыто. Кто-нибудь летает только по специальному разрешению ФНТ. Океан — то же самое. Так что если решим все-таки идти в Центр Мира, придется переходить границу и уже в Карапатрасии искать возможности туда добраться.

— Понятно.

— И еще. Завтра вечером он хочет говорить с тобой. И если мы согласны, надо сразу заплатить две трети цены. Так что пойдем вдвоем с тобой и захватим, наверное, золото и кинжалы.

— Почему именно так? И ты уверена, что деньги у нас просто не отберут?

— Уверена. В преступном мире очень строгие правила, — улыбнулась Лайана. — А золото и пистолеты — потому что они тяжелые и громоздкие. И потому что не стоит показывать ему камушки. Может быть, разыграем бедных беженцев. В идеале только этой суммой и обойдемся. У тебя ведь золото и кинжалы где-то на семь тысячи тянут?

— А я? — подал голос Рудард. — Идем все втроем?

— Нет. Ты останешься в таверне. За мной на обратной дороге не следили, я проверяла. Так что ты наш резерв и возможность отступить. Ну, так как, Далкин, ты идешь завтра со мной?

— Иду, — решительно ответил я.

Мы вышли в сумерках. В столице комендантского часа не было. ФНТшники изображали здесь гостей, которые прибыли поддержать новое правительство, самостоятельно выбранное народом Арлидара. Их гарнизон, броненосцы на рейде и воздушные корабли в небе — всего лишь дань уважения и дружеская помощь.

Мы неторопливо шли по окраинным улочкам, я нес на плечах полупустой рюкзак. Лайана настояла, чтобы кроме сокровищ в нем были какие-нибудь вещи для вида и отвода глаз, если в него вдруг кто-нибудь заглянет. Она забрала его в свою комнату и перепаковала каким-то особенным контрабандистским образом. Мешочки с монетами и кинжалы теперь действительно можно было нащупать, только проведя настоящий обыск.

— Еще далеко? — тихо спросил я.

— Нет, минут пять ходьбы.

Мы повернули за угол. Теперь с одной стороны шел высокий дощатый забор, а с другой потянулись какие-то полузаброшенные домики с темными проулками между ними.

И, на середине этого прохода, из двух проулков, спереди и сзади от нас, преграждая нам дорогу, выскочили четверо.

Лайана сдавлено вскрикнула, прижалась плечом, затравленно и беспомощно посмотрела мне в лицо.

— Бежим! — я схватил ее за руку и кинулся назад.

Но перед нами уже трое бандитов.

Я попытался, наклонив голову, плечом вперед, прорваться между ними, но сильный удар в корпус сбил дыхание, а подсечка отправила меня на землю. Затем последовал град пинков. Я закрыл голову руками и сжался, но это не помогало. Сознание уплывало от боли.

Резким рывком с меня сорвали рюкзак. Громко, но как-то придушенно закричала Лайана. Я открыл глаза и увидел, как двое молодчиков оттаскивают ее, отчаянно извивающуюся и брыкающуюся к проулку.

— Дарли, угомони клиента и пошли тоже развлечемся! — крикнул тот, что сорвал с меня рюкзак.

— Ага, — пробасил его компаньон, с интересом наблюдая за копошащейся кучей у стены дома.

Оттуда полетели какие-то вещи. Вскрики Лайаны перешли в громкие ритмичные стоны. Бандит осклабился и взмахнул короткой обшитой кожей дубинкой. Вспышка и темнота.

Голова болела сильно, но ей было почему-то удобно. Я приоткрыл глаза и первое, что увидел, склонившееся надо мной лицо Лайаны, грязное, чем-то заляпанное, припухшее, со следами слез. Обеспокоенное и доброе. Моя голова покоилась на ее коленях, и это было очень удобно. Боль как будто утекала, покидала меня.

— Как ты? — тихий участливый голос.

— Вроде жив.

Я попробовал пошевелиться. Больно, но руки-ноги чувствую. Глубоко вздохнул, грудь и спина отозвались ноющей болью, но не сильной — значит, ребра целы.

— Я думал, будет хуже.

— Угу. Я тоже за тебя испугалась, — чуть улыбнулась Лайана.

— А ты, как?

— Без особых повреждений, — поморщилась она. — Давай-ка ты попробуешь встать.

— Ага, сейчас. Куда мы теперь?

— Уж не к Мастеру Арайни, это точно — горько усмехнулась Лайана.

— Думаешь это он?

— Уверена. Вот же сволочь! Значит, так решил наши отношения завершить? Думает ФНТ пришло, и все законы и правила можно забыть?… Напрасно-напрасно…

— Будешь мстить?

— Хотелось бы, — вздохнула она. — Но у нас есть более срочные дела. А к тому времени, когда у меня появится такая возможность, мастер Арайни скорей всего будет покойником. В воровском мире, когда начинают себя так вести, долго не живут. Ладно, хватит болтать. И, давай, вставай уже, все ноги мне отлежал!

Я медленно и осторожно поднялся. Лайана не помогала, но внимательно за мной наблюдала. Ободряюще кивнула:

— Да, действительно ничего особенно страшного. Но если что, можешь на меня опереться.

— Спасибо, но я лучше сам. Так куда мы, в таверну?

— Да, но не в нашу. Я сейчас не в том состоянии, чтобы заметить слежку. Пойдем к моим знакомым, в «Дикую кошку».

«Дикая кошка» оказалась большим трехэтажным постоялым домом почти в центре города. Лайану там встретили с видимой радостью. Вокруг нас засуетились, отвели в большой номер на втором этаже. Как попросила Лайана, там можно было помыться. Пожилой слуга накачал теплой воды из огромного бака, что размещен возле кухонной печи, в небольшой, ведер на двадцать бак под потолком ванной кабинки в нашем номере.

Пока он это делал я, с кряхтением, снял верхнюю одежду, оставшись в теплом белье, и передал ее на чистку и починку дородной горничной. Лайана сделала то же самое и стянув с меня рубаху, принялась обрабатывать ссадины щипучими примочками.

— Госпожа Лайана, вода готова, — пробубнил слуга и вышел из номера.

— Ладно, я пошла плавать.

— Может тебе тоже ушибы помазать? — предложил я.

— Обойдусь! Ну, может после ванны. Сейчас мне главное отмыться…

Она скрылась за тонкой перегородкой. Послышались побрякивания, шум льющейся воды.

А минут через пять все стихло.

«Так быстро?» — подумал я, и услышал всхлипы.

С минуту я стоял возле перегородки, слушая, как она плачет. Не выдержал. Вошел в полутемную коморку.

Лайана сидела в большой медной лохани наполовину заполненной мыльной водой. Ее сгорбленная спина вздрагивала, растрепавшиеся мокрые волосы закрывали лицо.

Я присел на корточки и неловко погладил ее по мокрому плечу.

Она вдруг повернулась ко мне и прижалась, уткнувшись лицом в грудь, продолжая плакать.

Я осторожно обнял ее, погладил по голове. Молча, не зная, что сказать, и стоит ли вообще что-то говорить.

Она подняла ко мне лицо, какое-то незнакомое, совсем девчоночье.

Повинуясь наитию, я тихонько поцеловал ее в лоб.

Она благодарно вздохнула и обвила мою шею руками. Прижалась ко мне мокрая и теплая. Я плотнее ее обнял, продолжая поглаживать по голове.

Она затихла, уткнувшись мне в плечо возле шеи.

Так мы сидели с полминуты.

— Спасибо тебе, — тихонько прошептала Лайана. Немного отстранилась, опустила веки и чуть приоткрыла губы.

Я мягко и нежно ее поцеловал.

Минут пятнадцать спустя, уже в постели, я спросил:

— Ты уверена? Тебе ведь, наверное, больно.

— Боль это ерунда, — улыбнулась Лайана. — Мне просто необходимо этой ночью быть с тем, кто мне нравится. Ты уж попробуй простить меня за то, что я тебя так вот использую.

— И не подумаю! — весело отозвался я, придвигаясь к самой прекрасной женщине в мире.

Граница

Было такое ощущение, что время повернуло вспять, и мы движемся в сторону лета. Южный ветер с залива приносил влажное тепло, колыхая еще зеленые деревья, плотным ковром покрывавшие западные склоны Граничного хребта. Мы поднимались в двадцати лигах к северу от пропускного пункта на соединяющей наши страны дороге. До границы было совсем недалеко. Ее очень легко определить, потому что она проходит по главному хребту. И вон там, за перевалом, уже начинается Карапатрасия.