Андрей Буторин - Север Страница 7

    Озеро и впрямь оказалось маленьким; занятый мыслями, Нанас и не заметил, как его пересек. Устье впадающей в озеро речки он нашел сразу. Значит, все верно. Значит, Ловозеро совсем рядом. Нанас поежился от пробежавшего по телу озноба, затянул горловину капюшона так, что осталось лишь маленькое оконце напротив глаз, и направил оленей вверх по замерзшему руслу.

    Похоже, не ему одному сделалось не по себе. Все чаще заоглядывался на него Сейд, сбавили ход олени. И Нанас не стал их подгонять, не очень-то он торопился к встрече с неведанным.

    Но сколько ни оттягивай неминуемое, оно все равно наступит. Вот и закончился лес по берегам речки, вот и открылось перед Нанасом то, чего он и ждал, и невольно от себя подальше отталкивал.

    Поначалу он даже не понял, что же он видит. Впереди, слева и справа, по обоим берегам, стояли... Нанас не смог подобрать слова, чтобы назвать им увиденное. Это было похоже на огромные короба, только сплетенные не из бересты, а сделанные... изо льда? Из снега? Из камня?.. Скорее, последнее, ведь если бы их сделали изо льда или снега, короба бы давным-давно растаяли. Но разве возможно сложить такие громадины из камня? Какими же великанами должны быть те люди, которым под силу такое? Вспомнив о великанах, Нанас почувствовал, как нехорошо засосало под ложечкой и зашевелились волосы на затылке.

    На всех коробах было множество больших квадратных отверстий – где-то в два ряда, где-то в три, а то и в четыре. И эти ряды были удивительно ровными, как поразительно ровно стояли и сами короба друг подле друга. Почти все они были грязного серого цвета. Но попадались и бледно-желтые, и зеленые, но тоже неопрятные и грязные. Нанасу даже подумалось, что в них разводили костры. Вот только зачем, у него не получилось придумать. Не жили же в этих гигантских коробах люди! Кстати... Он пристально огляделся вокруг. А где же они жили? Где хоть одна вежа? Не могли ведь они рассыпаться без остатка?

    Нанас набрался смелости и вывел нарты на берег, поближе к коробам. Вблизи они еще больше походили на каменные, но камень словно был покрыт сверху какой-то коркой – где серой, где зеленоватой или желтой. Эта корка во многих местах отвалилась и под ней хорошо были видны камни – тоже поразительно странные, небольшие и ровные, как правило – неяркого красного цвета, хотя были и серые, почти как обычные камни. Из таких серых камней некоторые короба были сложены полностью, и они не были покрыты коркой. Зато теперь, вблизи, было хорошо видно, что многие короба и впрямь покрывали старые следы копоти. А еще ему стали попадаться такие, у которых квадратные отверстия в стенах тускло блестели, словно были затянуты рыбьими пузырями. Но если пузырь, которым была обернута карта небесного духа, принадлежал хоть и огромной, но все-таки представимой по величине рыбине, то рыба, пузыря которой хватило, чтобы закрыть эти ровные дыры, должна была сама иметь размер почти с такой короб. Но такую рыбу ни за что было бы не добыть – ни один невод не выдержал бы такого веса.

    Все-таки любопытство пересилило страх. Нанас остановил оленей и выбрался из нарт. Сейд посмотрел на него с подозрением: дескать, ты же не хочешь сказать, что собираешься лезть в эти пещеры?

    Нанас как раз собирался. Ну, если не лезть, то хотя бы заглянуть внутрь. Он вынул нож, засунул за пояс правую рукавицу и голой ладонью, чтобы не выскользнула, сжал удобную черную рукоятку.

    – Что, трусишь? – посмотрел он на пса. – Огненных нарт не испугался, а тут!.. Пойдем давай, посмотрим, что это такое.

    Сейд тяжело вздохнул и поплелся вслед за хозяином. Вряд ли он явно чего-то боялся, но, похоже, на нем до сих пор сказывалось происшествие на болоте, где он показал себя отнюдь не смельчаком. Видимо, он опасался, как бы не опозориться снова. Нанас решил приободрить пса, мысленно обругав себя за то, что намекнул на его трусость. Он перехватил нож рукой в рукавице, а голую ладонь положил на круглый собачий лоб и заглянул в грустные желтые глаза друга.

    – Послушай, Сейд. Ты не трус. Прости, что я это сказал, это я так, не всерьез, по глупости. То, что с нами было – не считается. Это было сильнее нас, я тебя не виню. Никто бы не смог не испугаться. Наверное, даже небесный дух испугался бы. Ты очень храбрый. Я боялся небесного духа, а ты нет. Я боялся огненных нарт, а ты нисколечко. Так что давай, забудь то, что было, мой самый храбрый пес!

    В глазах Сейда яркой искрой блеснула радость. Он высунул длинный розовый язык и лизнул ладонь Нанаса. А потом, будто смутившись проявления чувств, побежал вперед хозяина к коробу.

    Нанас же вновь обругал себя, теперь уже за то, что не поговорил с Сейдом раньше. Бедный пес мучился, а он... Нанас досадливо махнул рукой, вновь перехватил нож и бросился догонять мохнатого друга.

    Нагнал он его возле самого короба. Пес стоял возле большого, выше Нанаса, проема в стене, закрытого деревянным щитом. Это было очень похоже на дверь в вежу, только обычная дверь была вдвое ниже. С краю двери виднелась скоба. Нанас снял и заткнул за пояс вторую рукавицу, осторожно коснулся скобы пальцем и тут же с изумленным возгласом отдернул руку. Скоба была металлической! Вот это да!.. Насколько же хорошо жили раньше люди, что даже на какие-то глупости не жалели металла!

    Он взялся за скобу всей ладонью и потянул на себя дверь. Та открылась с противным визгливым скрипом. Внутри короба оказалось достаточно светло, что было неудивительно при таком количестве отверстий в стенах. Нанас чуть было не назвал их окнами, но тут же посмеялся над собой мысленно: во-первых, окна делают там, где живут, а во-вторых, в настоящее окно едва-едва пролезет Сейд, в эти же дыры легко пройдет и олень с ветвистыми рогами, разве что слегка наклонит голову.

    За дверью начинались новые чудеса. Первое, что бросилось в глаза – ведущие вверх каменные выступы, опять же очень гладкие и ровные. Но это еще куда ни шло. Самым же поразительным было то, что по краям выступов тянулась вверх невысокая изгородь, только прутьями и перекладинами в этой изгороди были не жерди и ветки, а... снова металл!

    И лишь теперь Нанас наконец понял многое из вчерашнего разговора между нойдом Силаданом и старейшиной Ароданом. Но обдумать понятое он решил позже, когда можно будет сделать это спокойно, не отвлекаясь на удивления от новых и новых чудес. Очередным из них были аж целых три двери, к которым привели его каменные выступы. Сами же выступы после этого поворачивали еще дальше вверх. Туда Нанас решил пока не забираться и для начала одну за другой подергал все двери. Две не открылись, третья же внезапно распахнулась, стоило не потянуть ее, а толкнуть от себя.

    Из-за двери на него непривычно пахнуло. Но запах был вовсе не тревожным, как тот, например, что доносился от огненных нарт. Этот же был совсем не страшным, но каким-то... грустным, тоскливым.

    Нанас шагнул внутрь и осмотрелся. Он словно попал в короткую и узкую сумрачную пещеру с ровными, как полозья нарт, потолком, полом и стенами. Неяркий свет проникал в нее сбоку, куда резко загибался проход. Слева же в стене и в стене напротив виднелось еще по одной двери. Нанас не стал их пока открывать, опасаясь, что если за каждой дверью он станет открывать все новые и новые, то в конце концов он запутается в этих бессчетных дверях и не сможет выбраться наружу. А вот туда, куда заворачивал проход, он зашел. Сначала заглянул, а потом ноги сами его туда вынесли. То, куда он попал, оказалось поистине сказочным местом. Тоже пещера, с изумительно ровными поверхностями, она была вдвое, а то и втрое шире прохода, хоть, пожалуй, и не длиннее его. Но главное – она заканчивалась тем самым квадратным отверстием, что во множестве видел Нанас на стене короба снаружи. И в это отверстие он видел сейчас... своих оленей! Квадратная дыра занимала почти всю стену пещеры и была покрыта рыбьим пузырем. Хотя он засомневался уже, пузырь ли это? Слишком уж хорошо сквозь него было видно. Он подошел ближе и протянул к пузырю палец. Тот уперся во что-то столь же твердое, как камень. Казалось, внутри дыры окаменел сам воздух! Нанас отдернул руку и увидел, что палец оставил на каменном воздухе след. Тогда он провел по твердому воздуху линию. Это было так удивительно и так интересно, что он пририсовал к линии две черточки сверху, две снизу, вверху еще добавил кружок – и получился самый настоящий человек. Нанас захохотал так неожиданно и столь заливисто, что отвлекшийся на прочие чудеса Сейд вздрогнул и недоуменно гавкнул. Нанас же рассмеялся еще громче и вывел под рисунком буквы, составляющие его имя.

    – Вот, Сейд, – позвал он пса, – смотри, это я!

    Но Сейд не оценил действий хозяина и снова гавкнул, явно призывая его вернуть рассудок на место. Хотя Нанас сам уже видел, что и кроме окаменевшего воздуха в пещере хватает чудес. Здесь был большой ровный стол, сделанный из неимоверно гладкой, не похожей на ощупь на дерево, белой, как снег, доски. Да и шириной доска была такая, что само дерево, из которого она была сделана, доставало бы, наверное, до неба. Где же, интересно, растут такие деревья? Неужели и впрямь, как говорил небесный дух, земля настолько большая, что на ней может быть все, что угодно? А скорее всего, такие деревья росли в том волшебном, сказочном месте, которое и было конечной целью его похода – в городе Полярные Зори!.. И Нанасу вдруг нестерпимо захотелось попасть туда поскорее. Вот если бы не сворачивать к несуществующему более Мурманску, не искать принадлежащее неведомому флоту (кто еще знает, что это за зверь?) Видяево, а повернуть сразу туда, к обещанному раю!.. Но ведь небесный дух все сразу увидит сверху, а тогда не избежать и другого его обещания – неминуемой кары.