Ричард Кнаак - Война древних - 2 Страница 7

"Я надеюсь, она хорошо послужит тебе. Как у меня теперь есть часть тебя при себе, то и я, в каком то смысле, всегда буду рядом с тобой. Я молюсь, чтобы магия синергии дала нам по отдельности некоторую пользу, как если бы мы были вместе".

Кориалстраз расправил крылья. "Существует только один способ выяснить это".

Красус согласился, чтобы узнать работают ли заклинания, им нужно было разделиться, к тому же время пришло… "Тогда я прощаюсь с тобой Кориалстраз".

Огромный зверь опустил голову. "А я с тобой".

"Алекстраза…"

"Я расскажу ей о тебе и твоих пожеланиях, Красус". Дракон тщательно осмотрел крошечную фигуру. "У меня есть определённые подозрения о нашей связи, но я уважаю твоё желание держать всё в секрете от меня. Возможно, это необходимо. Но есть то, что я обнаружил сразу, ты любишь её так же сильно, как я… В точности, как я".

Красус ничего не ответил.

"Как только я смогу, я сообщу тебе, как она поживает" двигаясь по краю зубчатой стены, дракон посмотрел в небо "Пока мы не встретимся снова, моя кровь…"

С этим, красный титан взмыл в воздух.

Моя кровь… Красус нахмурился при этом слове. Для драконов, этот термин означал очень тесные связи. Не просто товарищ или часть клана, а самый близкие, такие как братья из одной кладки яиц или потомки родителей.

Или… одно существо в двух телах.

Красус знал себя лучше кого, бы то ни было. Не было сомнений в способности к догадкам его младшего я. Кориалстраз догадывался о правде, и маг понятия не имел, что это могло сулить им обоим.

Слабость вдруг одолела его. Глаза заслезились, и Красус на ощупь начал искать в кармане чешуйку Кориалстразу. В тот момент, когда он схватил её, некоторая боль и усталость ушли. Но держать её в руках было не достаточно, она должна была быть ближе, гораздо ближе.

Оголив свою грудь, дракон маг положил большую чешуйку на свою плоть. Он снова начал бормотать древние слова.

Та же золотая аура вспыхнула вокруг чешуйки. Красуса трясло, он пытался сохранить равновесие.

Она исчезла так же быстро, как и появилась. Он посмотрел вниз на свою грудь, теперь в центре груди был закреплён подарок его младшего я.

Лёгкий оттенок усталости и боли всё ещё присутствовал, но не было ничего, от чего Красус мог пострадать. Теперь, наконец, он спокойно мог проходить мимо других и не чувствовать их жалость. Теперь он мог сражаться плечом к плечу с ними против демонов. Маг задавал вопрос себе, почему он не думал об этом раньше, но тут же вспомнил, всё это время он был рядом с Кориалстразом, который только недавно сообщил что собирается покинуть его.

Трудно расставаться с самим собой, по-видимому, как Ронин посмеялся бы над его самомнением. Ирония, заставила даже Красуса издать смешок. Как Алекстраза бы наслаждалась шуткой судьбы. Она не раз заявляла, что его непрерывное вторжение в вопросах меньших расы было суетным занятием и только всё запутывало, однако то, что он делал сейчас, было не больше чем…

Внезапная волна головокружения ударила его.

Он сделал всё, что мог, чтобы не упасть со стены. Атака закончилась быстро, но Красус никак не мог прийти в себя, он несколько минут сидел, прижавшись к каменной стене, и тяжело дышал.

Когда он, наконец, мог подняться, дракон маг сразу посмотрел далеко за пределы Чёрной Грача, далеко за пределы Сурамара. На расстояние ночного Зин-Азшари.

В арсенале Красуса было много различных, некоторые из них были предназначены для отслеживания колдовства других магов. Он был, возможно, более всех подготовлен к любым изменениям магической силы в мире, но, при всём при этом, он не ожидал что они будут такого масштаба.

"Они сделали это…" выдохнул он, пристально осматривая невидимый город. "Портал снова открыт…"

Глава 3

Боль которую он испытывал, была невыносимой. Он был убит десятками ужасных способов одновременно, каждый из которых обрекал его на такие пытки, что он жаждал объятий забвения как долгожданную любовницу.

Но агония его смерти даже и не могла сравниться с тем, что за этим могло последовать. Он ждал этого, он готовился.

У него не было ни тела, ни чего-либо вообще. Даже "дух" не являлся подходящим определением для того, что от него осталось. Он знал, что существует только с молчаливого прихоти другого, и понял, что боль которую он постоянно испытывал, была единственным наказанием для него. Он потерпел неудачу, он предал всех и это был его главный грех.

Его тюрьмой было небытие без конца и края. Он ничего не слышал, ничего не видел, не чувствовал ничего кроме боли. Как долго это продолжалось — дни, недели, месяцы годы, века… или всего несколько ужасных минут? И если действительно последнее предположение было верно, то его пытки были поистине чудовищны.

Затем, без предупреждения, его агония прекратилась. Если бы у него был рот, он бы кричал от радости. Никогда он не был так благодарен.

Но затем он испугался, вдруг эта передышка была дана ему только, чтобы понять, какие ужасные страдания уготованы ему.

"Я выбрал, как ты искупишь себя".

Голос бога наполнил его надеждой и страхом. Он хотел кланяться, пасть в ниц перед великим, но у него не было тела… или чего-нибудь ещё, если на то пошло.

"Я решил, что есть место для тебя. Я заглянул в темноту внутри тебя и нашёл то, что мне когда-то понравилось. Я сделаю это основой того, чем ты должен стать и тем самым сделаю тебя гораздо больше, чем слугой, больше чем ты был".

Его благодарность за этот величайший из подарков не имела границ, но опять же он никак не могу выказать её.

"Ты будешь изменён, но изменён так чтобы другие видели славу, которой Я наделяю и наказываю тебя, Я возвращаю то, с помощью чего они вспомнят вас лучше всего"…

Треск энергий потряс его. Крошечные пятнышки материи начали собираться вместе, конденсируясь в центре бури, создавая новое вещество. Многие были частицами него самого, они были отобраны богом в момент его смерти, так же как и его душа.

Медленно, вокруг него сформировались очертания тела. Он не мог ни двигаться, ни дышать. Тьма накрыла его, и он понял, темнота была на самом деле осознанием того, что зрение возвращается к нему.

И как только он начал видеть, он отметил, что его нынешние ноги и руки отличаются от тех, что были раньше. Ноги согнуты назад в коленях и заканчивались копытами. Так же как и ноги, руки — покрывал густой мех, а длинные пальцы заканчивались когтями. Его лицо тоже изменило форму, он почувствовал, как из его лба выросли два изогнутых рога. Ничего не напоминало больше в нём о его предыдущем воплощении. Он удивился, как же его смогут узнать другие.

Тогда, без колебаний, он протянул руку и коснулся своих искусственных глаз… он знал что, они были теми же, но что-то изменилось. С каждой секундой он ощущал, как врождённая сила в них росла, становилась мощнее, точнее. Теперь он мог разобрать мельчайшие нити магической энергии и мог воссоздать их, он видел, как невидимая рука Бога воссоздавала его тело, чтобы сделать его более величественным, чем он, когда то был.

Он наблюдал за работой своего бога, по-прежнему, удивляясь и восхищаясь ею, за тем как становился первым из нового вида слуг, тем, в создании которого принимал участие сам господин.

Он смотрел своими искусственными глазами из чёрного кристалла, через центр которых протекали рубиновые жилки.

Вот он знак, по которому все знали его, знак, увидав который, они вспомнят его имя и познают новый страх.

Лорд Кур'талос Гребень Ворона стоял перед высоким, каменным креслом, за которым он обычно вершил правосудие и участвовал в собраниях командиров.

Он был довольно высок, имел длинное узкое лицо, чем-то сродни чёрной птице, имя которой носил, даже его нос в свою очередь был похож на вороний клюв.

Даже его борода эспаньолка и строгий взгляд имели в себе некую силу и мудрость. Он носил серо-зелёные доспехи своих войск, развивающийся красный плащ, как символ высокого ранга и могучий шлем с красным гребнем, стилизованный под голову ворона.

За креслом висели спаренные знамёна его дома, флаги были ярко фиолетового цвета с чёрным силуэтом птицы посередине. Знамя дома Гребня Ворона давно стало символом защитников ночных эльфов. В зале присутствовало множество разодетых и напыщенных дворян.

Но Лорд Гребень Ворона никогда не тратил время на подобное бахвальство, и как Малфурион слышал, сейчас его волновал только вопрос о том в каком направлении стоит начать атаку.

"Ясно", подчеркнул бородатый ночной эльф. "Точка сосредоточения должна быть в Зин-Азшари! Именно там появилась это мерзость, и именно там мы должны нанести свой удар!"

Послышались голоса одобрения, собравшихся здесь ночных эльфов. "Отрезать врага от наиболее значимой точки. Без Зин-Азшари и подкреплений от туда, оставшиеся демоны, безусловно, будут обречены на поражение".