Виталий Романов - Охота на монстра Страница 7

Атаманов и Букач переглянулись, при этом боцман скривился, всем видом напоминая командиру: «Я же предупреждал! Тут что-то нечисто!» Но Франт ничего не сказал. Шумно пыхтя, полез наверх по трапу, не пожелав воспользоваться подъемником, которым должен был управлять Славцев.

18 февраля 2107 года

К аварийной «Медузе» подходили три патрульно-спасательных катера с разных сторон, взяв космическую станцию в «кокон», но стараясь при этом не упускать друг друга из вида.

Лаборатория, подававшая сигнал «SOS», выглядела вполне обычно – никаких повреждений зафиксировать не удалось, ни визуально, ни с помощью электронно-оптических линз. И большая «труба» магистрального коридора, соединявшая жилые сегменты с технической зоной, и сами обитаемые блоки-«дома», напоминавшие шары на ниточке, и научная часть, черная вытянутая сфера, не имели признаков разрушений.

Даже гордость лаборатории – разгонное кольцо, хитрое нагромождение металлических труб, толстенных проводов, каких-то бесформенных утолщений – и оно на первый взгляд не казалось пострадавшим в результате техногенной катастрофы. Но «SOS» с космической станции шел в эфир непрерывно, на всех аварийных частотах.

Космобаза экспериментальной физики выглядела вполне прилично. Единственное, что подтвержало версию о случившейся беде, – отсутствие штатного освещения. Обычно любой обитаемый космический объект со стороны выглядел чем-то вроде перемигивающейся разноцветными огнями новогодней елки. Проблесковые красно-синие фонарики маяков обозначали габариты рукотворной конструкции, зеленые разрешающие прожектора створов-ворот включались в момент приема транспортников, красные и оранжевые трассеры подсвечивали кораблям безопасные зоны маневрирования вблизи ажурных металлических «ежей». В жилых зонах загорались и гасли окна-иллюминаторы, когда из комнаты в комнату перемещались люди.

А вот на «Медузе» ничего такого не наблюдалось. Лишь аварийные красные лампы равномерно моргали в коридорах – их тревожное зарево можно было разглядеть сквозь иллюминаторы магистрального коридора, сквозь «окошки» жилой зоны. Везде, абсолютно везде, плескалось багровое море резервного освещения…

Старший лейтенант Питер Мейхэм, командир одного из катеров патрульной группы, приближался к черной громаде «Медузы» очень медленно, с опаской, ни на секунду не забывая последнего видеофрагмента, полученного с космобазы. Вернее, не с самой космической станции – с одного из небольших спасательных ботов, стартовавших уже после того, как эфир наполнился сигналами «SOS».

«Уходите! Уходите! Никогда не возвращайтесь! – голос человека, кричавшего это, был таким страшным, что даже теперь у Питера шевелились волосы, едва он вспоминал кусочек видеотрансляции. – Уходите!!! Никогда не пытайтесь повторить…»

На этом запись обрывалась. Самое ужасное, было невозможно определить, что именно произошло с мужчиной, выкрикивавшим эти слова в видеокамеру. На борту спасательного катера совершенно некстати вырубились и основные, и резервные электрогенераторы. Свет в рубке погас, передача прервалась, для всех осталось загадкой, что хотел сказать Марк Айштейн.

Марк Айштейн. Уже позднее, после неоднократного просмотра видеофрагмента, Мейхэм узнал от более сведущих людей, что в рубке спасательного бота находился не кто иной, как глава лаборатории экспериментальной физики, научный директор «Медузы» Марк Айштейн. Именно он, выпучив глаза, вцепившись окровавленными пальцами в приборную стойку, выкрикивал в эфир слова предупреждения. Пока связь не оборвалась.

Самый последний кусочек видеоленты крутили много раз подряд. Некоторым из офицеров показалось, будто в тот момент, когда свет в рубке аварийного бота стал меркнуть, перед «глазком» камеры появились какие-то длинные полупрозрачные тени.

Тени-пиявки. Так назвал их Чен, сержант из дежурного взвода пилотов. Мейхэм, как и все прочие, таращился в монитор до рези в глазах, пытаясь разглядеть призрачное Нечто. Но запись оборвалась, видеосигнал с аварийного бота пропал, а то, что привиделось кому-то из особо нервных, быть может, и вовсе не существовало?

Старший лейтенант не мог абсолютно уверенно ответить на этот вопрос, просто потому, что не разглядел на экране что-либо необычное. Быть может, не хватило наблюдательности? Или воображения? Он не видел ни полупрозрачных пиявок, ни иных «материальных» врагов…

Однако голос Марка Айштейна жил в памяти, заставляя шевелиться волосы на загривке.

«Уходите! Уходите! Никогда не возвращайтесь! Никогда не пытайтесь повторить…»

– Мейхэм, докладывай: что видишь?! – голос Била Аткинса, командира первого патрульного судна, был пропитан тревогой.

Бил мог храбриться сколько угодно, делать вид, что ничего не боится, – голос все равно выдавал. Впрочем, это не занимало Мейхэма. Он и сам боялся.

– Подхожу со стороны главной посадочной палубы, – отрывисто доложил старший лейтенант, чуть прищурившись, оглядывая черные надстройки космобазы. – Шлюзовые створы опущены. Дистанция – пятьсот метров, линейная скорость – пять метров в секунду, угловая…

– К черту и угловую, и линейную! – выдохнул Аткинс. Согласно приказу командования округа, он был старшим в группе из трех кораблей-спасателей. – К черту технические показатели! Сам вижу параметры на экране компьютера! И повышенный уровень радиации фиксирую! И сигнал «SOS» в эфире! Говори, что видишь глазами?!

– Чертов сигнал! – кусая губы, пробормотал Мейхэм. Тревожный зов в эфире и впрямь здорово мешал, напрягал нервную систему. – Хоть бы кто выключил этот дурацкий аварийный маяк!!!

– Похоже, там некому… – отозвался лейтенант с третьего патрульного катера. – Некому отключить. Придется нам самим…

– Тьфу! – Мейхэм болезненно скривился, вновь и вновь оглядывая черные надстройки базы.

Не появилось ни огонька света в жилых блоках, ни хоть чьего-нибудь голоса в эфире. Полицейские суда приблизились, системы контроля звездной станции должны были опознать «гостей» по радиометкам, но не зажглись лазерные трассеры, подсказывая безопасный коридор подхода к причалам, не замигали люминесцентные полосы, обозначая приближающимся кораблям свободные «гнезда». На «Медузе» жил только сигнал «SOS».

– Мейхэм! – еще раз позвал Аткинс. – Ты зашел со стороны посадочной палубы. Видишь на базе какое-нибудь движение?

– Нет, – сразу же ответил командир второго катера. – Темнота и тишина. Никаких признаков жизни…

– И у меня, – грустно поведал Бил. – Я вышел на жилой отсек, двигаюсь мимо иллюминаторов обитаемой части «Медузы». Мигаю прожекторами… Ни огонька, ни сигнала фонарем или еще чем-то, ни радиопакета…

– Только «SOS» орет… – напомнил лейтенант третьего патруля.

Все три командира судов помолчали, понимая, что именно следует делать дальше.

– Мейхэм, – «ожил» Бил Аткинс. – Ты со стороны посадочной палубы. Тебе и лезть внутрь.

– А что я? – мигом окрысился старший лейтенант.

Неизвестность пугала гораздо сильнее, чем любой видимый противник.

– Так карта легла…

– А вот хрен! – уперся командир второго катера. – Жребий кинем!

Формально Аткинс не был начальником Мейхэма. Лезть внутрь аварийной базы очень не хотелось.

– ОК! – тут же согласился Аткинс. – Как обычно! Готовы? Раз! Два! Три!

На счет «три» Бил «выбросил» глазкам видеокамер кулак – «камень», Морган с третьего катера сделал то же самое, а вот Мейхэм показал два вытянутые вперед пальца – «ножницы».

– Вашу мать!!! – с досадой ругнулся он. – Проиграл…

– «Камень» бьет «ножницы», – радостно усмехнулся Аткинс. – Тебе лезть, Питер! Я же сразу говорил: так легла карта!

Мейхэм, уже было завозившийся в кресле с ремнями безопасности, вновь повернулся к системам видеосвязи и так посмотрел на командира группы, что тот мгновенно взмахнул ладонями.

– Молчу! Молчу!

– Патруль! – приказал старший лейтенант. – Приготовиться к выходу!

Питер надвинул на лицо прозрачный бронеколпак защитного скафандра, защелкнул фиксаторы, проверил подачу воздуха, связь, работу бортового навигационного комплекса, проецировавшего «карту» базы на сетчатку глаза.

– Джонсон – к штурвалу! – приказал Мейхэм. – Остальным: готовность к выброске – тридцать секунд!

Его товарищи зашевелились, подтягиваясь к командиру. Несколько раз клацнуло оружие – полицейские снимали лазерные автоматы с предохранителей.

– Режим стрельбы – «замкнутое помещение», импульсно-пакетный!

И вновь – нервное шевеление за спиной Мейхэма.

– Готово, командир!

– Включить режим ночного видения! Включить сканеры тепловых полей! Включить детекторы движения! Активировать запись всех параметров на встроенный компьютерный комплекс! Сбрасывать данные бортовому элмозгу катера в режиме он-лайн!

– Есть, командир!