Дуглас Хилл - Военный диктатоp Галактики [др. перевод] Страница 7

Снова беспомощность охватила Кейла. Вновь сильный гнев заклокотал в нем. И снова, поворачиваясь, чтобы уйти из конторы, он был холоден, как лед.

Сквозь сгущающиеся сумерки он рассмотрел космическую гостиницу, упомянутую в письме, и снял комнату, безучастный к неряшливой, казенной и не очень-то чистой обстановке. И стал там ждать.

Больше ему ничего не оставалось.

Он стоял у открытого окна комнаты на втором этаже, не обращая внимания на пропитанный пылью ветерок, глядя на две луны, поднявшиеся в ночное небо Солтрениуса, когда раздался стук в дверь. Он резко распахнул дверь, прежде чем постучавший, вздрогнув, начал опускать руку. Заместитель координатора был совершенно гражданским. Фамилия — Шенн. Маленький, серый, как все солтренианцы, точный в жестах и речи. Побольше и погрязнее оказались двое в форме за его спиной, с металлическими ГК, блестевшими на кепи и воротниках. Но заместитель оставил их за дверью и даже ухитрился изобразить улыбочку, здороваясь с Кейлом.

Улыбочка как-то поблекла, когда Кейл в выражениях, еще более раздражавших, так как он говорил резким ледяным тоном, заявил, что думает о своем положении, ГК и вообще Солтрениусе.

— Боюсь, я мало что могу объяснить вам, — проговорил, наконец, Шенн. — Мне отдали приказ, чтобы вы не покидали планету.

— От кого приказ? — потребовал Кейл.

— От высших властей. Из правительства.

— А почему ваше правительство намеревается держать меня здесь против моей воли?

— Похоже, они получили запрос. — Шенн быстро поднял маленькую руку, прежде чем Кейл успел перебить его. — Я не знаю, откуда. Мне не положено знать. Но кто-то, очевидно, очень влиятельный из внешнего мира шлет для вас сообщение на Солтрениус. По очень срочному вопросу. От нас потребовали, чтобы мы обеспечили ваше пребывание до поступления сообщения.

— Больше ничего?

— Ничего.

— Вы догадываетесь, о чем это загадочное сообщение или кто послал его?

— Нет.

— Тогда, — заявил Кейл, — вы зря отнимаете у меня время.

Он схватил заместителя, прежде чем тот успел набрать воздуха, чтобы закричать. Одной рукой зажал ему рот, второй схватил за шею и надавил большим пальцем на сонную артерию, питающую мозг кровью. Через несколько секунд заместитель потерял сознание, так и не издав ни звука, чтобы вызвать тревогу у ожидающих за дверью охранников. Кейл бесшумно положил его на кровать, зная, что он очнется почти так же быстро, как потерял сознание. Но он задержался на секунду, его удерживало любопытство. Ему очень хотелось узнать, что кроется за опечатыванием его корабля и кто эта загадочная личность с таким большим влиянием, что посылает ему неведомое сообщение. И все же ему еще больше хотелось убраться с планеты и найти троих, заявлявших, что они легионеры.

Дефицит времени требовал сделать выбор. И выбор Кейла был очевиден.

Может быть, потом он попытается установить контакт с Солтрениусом и узнает еще что-нибудь об этой загадке. Если будет время. Если останется жив, чтобы с кем-то связаться.

А пока…

Он высунулся из окна и посмотрел вниз. Мрачный проулок за гостиницей, полный вони и теней. Он влез на подоконник, затем остановился.

Над ним послышался странный звук, вроде шуршания одежды.

Он быстро взглянул вверх. Ничего, кроме пустого края крыши да ночного неба над ним.

В обучение легионера входят разные физические упражнения, включая умение падать даже с высоты двух этажей. Он принял удар при приземлении правильно согнутыми ногами, покатился и снова вскочил на ноги, машинально потирая слегка ушибленное бедро. Затем скользнул в тень и ушел.

У службы безопасности космопортов на маленьких планетах работа не трудная. Владельцы кораблей платят небольшие суммы за пользование портом — побольше, если требуется обслуживание пассажиров или обработка грузов. Но владельцы отвечают за сохранность своих кораблей сами и обычно справляются с этой задачей, применяя немного более современную технологию, блокирующую механизмы как входов, так и панелей управления. Космические корабли во времена Кейла крали редко: их слишком легко отыскать и слишком трудно перепродать. В памяти людей на Солтрениусе краж космических кораблей не случалось.

Поэтому охранника на периметре центральных зданий порта можно было простить за то, что он был полусонный, убаюкиваемый окружающей его тишиной и темнотой. Он и не почувствовал удара, переведшего дремоту в бессознательность.

Кейл опустил тело охранника на землю, осторожно прислушиваясь к его дыханию. Он ударил точно в основание черепа лишь кончиками напряженных пальцев, так как пришел сюда не убивать. Но и в этом случае у одних череп тоньше, чем у других, и он обрадовался, услышав легкое похрапывание.

Он вынул из кобуры пистолет охранника — игольный, — разрядил и понюхал кончики крошечных пуль в обойме. Как он и надеялся, охрана применяла усыпляющее. Они тоже находились здесь не для того, чтобы убивать.

Сам словно тень, он двинулся в тени к своей цели — помещению старшего охранника, того, с кислой физиономией. Его привлекло тускло освещенное окно. Осторожно заглянув, он увидел еще одного охранника, который сидел за средним столом спиной к двери и жевал горсть каких-то неизвестных солтренианских сладостей.

Как бестелесный дух, Кейл подкрался к двери и открыл ее без единого звука. Даже игольный пистолет, казалось, прошептал, когда Кейл выстрелил. Охранник обмяк с полным ртом и повалился грудью на стол.

Металлический ящик, на который старший охранник посмотрел выдавшим его взглядом, был надежно заперт замком с электронной комбинацией. Ящик был изготовлен из какого-то твердого сплава. Кейл отступил на шаг, глубоко вдохнул раз, другой.

Затем подпрыгнул и ногой в ботинке нанес удар в середину дверцы ящика.

В силу удара вошел весь его вес до последнего грамма, точно нацеленный. В него вошли и крушение надежд, злость, отчаяние и нетерпение, сопровождавшие Кейла буквально весь день на Солтрениусе.

Металлический ящик гулко загремел. Дверца явно прогнулась внутрь, словно посредине ее образовались новые шарниры.

Кейл постоял некоторое время, прислушиваясь. Но довольно громкий в закрытой комнате звук вряд ли разнесся далеко по улице. И в эту ночь, должно быть, дремал не один охранник. Не послышалось ни голосов, ни топота ног, ни сигнала тревоги.

Кейл повернулся к ящику. С одной стороны дверцу удерживал электронный замок. С другой она полностью сорвалась с петель. Через секунду Кейл отогнул покореженный металл и уже шарил по полкам. Еще через секунду тонкая полоска светлого металла была в его руке.

Ключ к печати, арестовавшей его корабль.

Он снова вышел из здания и пошел по кругу тише, чем мягко кружащаяся в воздухе пыль. Он приблизился к кораблю с тыла, осторожно обогнул. Одинокий охранник, по крайней мере, бодрствовал, но, увидев Кейла, не мог решить сразу — крикнуть или вытащить пистолет. Кейл выстрелил в него до того, как он принял решение.

Оттаскивая потерявшего сознание человека на безопасное расстояние, подальше от вспышки энергии при взлете, Кейл услышал едва различимый звук. Вроде того, что он слышал в гостинице — тихий шорох, как будто шуршала одежда. Приготовив пистолет, он резко обернулся, но не увидел ничего, кроме ждущего его корабля да кружащейся мягкой пыли. Насторожившись, он обошел корабль. Ничего. Пластибетон пуст, насколько можно видеть в темноте. Никого нет.

Он быстро вернулся к печати, вставил ключ, подхватил отвалившуюся полосу тяжелого металла, открыл тамбур и вошел внутрь…

Снова тот же звук позади. На сей раз не шорох — больше похоже на хлопки материи на ветру.

Он успел подбежать к люку, успел заметить снаружи тень, похожую на широкую простыню, на парус, обозначившийся черным силуэтом на усеянном звездами небе.

Затем ему в шею впилась игла и, казалось, все тени мира сгустились, чтобы окутать его непроницаемой мглой.

Часть вторая. Спрятанный астероид

5

Он медленно открыл глаза. Сознание, отказываясь бодрствовать, вяло сопротивлялось. Сигналы от органов чувств поступали к нему медленно, с трудом, словно издалека.

Первым посланным ими сигналом был страх. Но все же он чувствовал свое тело — не был парализован. Вместо паралича движения сдерживало что-то прилегающее к коже до последнего сантиметра, не считая лица, и не позволяло даже шевельнуться.

Третий сигнал был невероятный. Хотя он не мог пошевелиться, хотя сознание было далеко не ясным, хотя он чувствовал неимоверную усталость всего организма, такую, что даже облизнуть губы — и то усилие, несмотря на все это, он ощущал себя здоровым.

Исчезла боль.

Пожирающее пламя, гнездившееся в каждой клетке внутри тела, все прошедшие месяцы, угасло.