Александр Тюрин - Байки старпома Корнева Страница 7

А на земле лютующая мгла окружила оставшихся «котиков», из нее внезапно появлялись клинообразные фигуры хозяев Арктики – белых медведей. С одного удара лапы силой в несколько тонн они завершалась карьеру одного военного профи за другим.

Последнего из незамерзающих вражеских пловцов, огромного монстра с десятисантиметровой жировой прослойкой, почти уже не напоминающего человека, я настиг в море в пяти милях к западу от Русской Гавани. Бросок ему на спину не получился; он, мощно крутанувшись вокруг оси, ухватился за обруч подводной дыхательной системы у меня на шее. Одно мгновение и сорвал бы, но тут я воткнул ему в темя шило из кости мамонта, которую взял на память у Василия Корня. Спасибо, предок, за всё.

На следующий день большинство стран Третьего Мира, почуяв, куда дует ветер, выступили с осуждением агрессии против России.

Из Певека на Мурманск

За последние три года у меня лично, да и вообще на Севморпути многое изменилось.

Во-первых, я прошел реабиталицию, компенсацию и всё такое в клинике генетических фокусов академика Елисеева. У меня нет больше жировой прокладки толщиной в пять сантиметров, гликопротеинов-антифризов и белков-шаперонов, и с экспрессией генов всё нормально, как у любого мужика с улицы. То есть, я теперь человек. Внешне точно. Хотя иногда еще чувствую свое родство с забортной тварью, мишками, тюлешками и так далее. Но я не совсем уверен, что копия искина ушла от меня, как он пообещал, когда мы завершили работу над транскрипционными активаторами для леммингов.

Я снова старпом на том же старом добром «Пермякове». А дома меня ждёт Варя, ну помните, буфетчица с т/х «Вяткалес». Кстати, это у нее был первый рейс после побега из дома; профессорской дочке надоела благополучная питерская жизнь, где всех-то неприятностей – это малое количество лайков под твоей гламурной фоточкой в сети. Благодаря мне этот рейс оказался у Вари последним; в смысле, нынче она выходит в море только на нашей яхте, где я уже не старпом, а целый капитан.

Похолодание или потепление, но теперь даже пожилое изделие вроде нашего теплохода спокойно проходит любое стеснение льдов, хоть в проливе Лаптева, хоть в Югорском Шаре. Атомные ледоколы с трансформирующимся носом типа «ножницы» режут ледовый слой как бумажку. А на берегу высятся опоры надповерхностной дороги из углеродных нанотрубок – по ней, как заметно с моря, проскакивают искорки поездов. Каждая опора, словно стебель огромного цветка, завершается сверкающим бутоном – это преобразователи энергии ветра и солнца в энергию движения транспортных средств. Благодаря оживленному курсированию людей и грузов по всему Севморпути взошли как грибы – они и в самом деле похожи на боровичков своими куполами из диамантоидной пленки – полярные города.

Так что у нас с Варей и сынком Митей дом в некогда заносимом буранами Певеке, где в наше время и зимой можно заниматься джоггингом, глядя на спокойно проникающее сквозь прозрачный купол северное сияние и вдыхая аромат цветущей сирени. А можно и не джоггингом; Митеньке хоть и два с небольшим годика, но он большой любитель решать задачки из области высшей математики. Приходится как-то ему соответствовать. И в кого он только такой способный?