Студентус вульгарис - Андрей Геннадьевич Кощиенко Страница 7

— Ах-ах-ахх! — выдохнул зал.

Свет подставки погас. Я стояла и с удивлением смотрела на абсолютно черный камень под ладонями.

— Темная! Темная… Темная! — понеслось со всех сторон зала.

Не понимая, что случилось, я взглянула на ректора. Он о чем-то напряженно думал, нахмурив брови и уставившись глазами в пол. Видя, что ему не до меня, я обернулась к распорядителю. У распорядителя — вытаращенные глаза, открытый рот, а на лице страх пополам с изумлением. Я посмотрела в сторону лоджии. Лица в ней отражали те же эмоции.

Я снова вернулась взглядом к распорядителю. Тот уже несколько пришел в себя, глаза стали меньше, но странное недоумение все еще читалось на его лице.

— Стефания Терская… — неуверенно начал он, но остановился и повернулся к ректору, ища его взгляд.

Архимаг Мотэдиус, почувствовав обращенный к нему беззвучный вопрос, поднял голову, медленно и пристально оглядел меня и, видимо приняв решение, кивнул.

— Кхм, кхм… — откашлялся распорядитель и начал сначала: — Баронесса Стефания Терская… Темный маг! — громко, но с интонациями, словно сам себе удивляясь, объявил он.

— Ах-ах-ахх! — снова прошелестело по залу.

— Прошу! — сделал указующий жест рукой уже приходящий в себя распорядитель.

Ничего не понимая, я послушно кивнула и развернулась к выходу. И тут до меня дошло. Темный маг? Я темный маг? Это ошибка! Я же хотела быть целительницей! Камень ошибся! Это ошибка! Не хочу я быть темным магом!

Помню, я тогда так разозлилась. Никакой я не темный маг! Однако пока мы с родителями, спустившись по лестнице, дошли до выхода, моя злость сменилась на другое чувство. Мне стало как-то… зябко, что ли? Не страшно, нет… Больше всего подходит к этому чувству слово «зябко». Да, именно так!

На выходе нас встретила толпа. Непонятно каким образом, но, похоже, все уже все знали.

— Темная! Смотри, смотри! Вон она! Хель одарила ее цветком! Проклятая… — несся шепот со всех сторон, и в меня даже показывали пальцами. Некоторые на задних рядах вставали на носки и вытягивали шеи, чтобы лучше увидеть наследницу темных магов. Вокруг меня образовался пустой круг, и все на меня глядели, словно на какую-то редкую мерзкую жабу.

И родители тоже… Когда я обернулась к ним в поиске поддержки, они стояли у края этого круга, не входя внутрь. И глаза у них были… Словно первый раз меня увидели и теперь смотрят — что же это у них там родилось такое? Так обидно. Но я не заплакала тогда, как не заплачу и сейчас!

— Стефания, может, вы желаете отказаться от обучения? — спросил меня ректор, самолично пришедший говорить со мной.

Отказаться? А что потом? Вернуться домой после всех мечтаний о том, как я поступлю в университет и стану целительницей? Вернуться туда, откуда я в мыслях уже уехала навсегда? И что я буду там делать? Ждать, пока кто-нибудь посватается? У меня четыре старшие сестры, я пятая, мать нас рожала, пока не родила отцу сына — наследника. Отцу никогда не собрать всем приданого. Бесприданница, да еще и темная! Шила в мешке не утаишь… Сплетни из столицы быстро дойдут, хоть она и далеко от нас. И кто тогда на мне женится? Да и не хочу я замуж! За кого? За соседских сыночков? Двух слов связать не могут, способны только за задницы хватать да со своими слюнями лезть. Дураки! Нет, назад я не поеду. Тут я хоть кем-то стану, а дома…

— Стефания, откажись! — взмолилась со слезами на глазах уже пришедшая в себя и переставшая от меня шарахаться мать.

Я медленно отрицательно покачала головой.

— Я не откажусь, — твердо сказала я, поднимая голову и встречаясь взглядом с ректором.

— Вам будет одиноко… — неожиданно как-то грустно признался он.

— Ну и пусть! — гордо ответила я, горя обидой и не совсем понимая, что он имеет в виду.

— Что ж, это ваш выбор… Баронесса Стефания Терская! Правом, данным мне императором и Верховным советом магов, я объявляю вас зачисленной в Столичный университет магии! Добро пожаловать! — официальным голосом произнес ректор и наклонил голову.

— Благодарю вас, — сделала я реверанс.

— Надеюсь, что вы прославите стены нашего университета! Жду вас на занятиях! — закончил стандартное приглашение ректор и откланялся.

Что значили его слова об одиночестве, я поняла позже. Сначала никто не захотел жить со мной в комнате. Хоть согласно правилам студентов селили по двое, мне соседки не нашлось. Но это было, оказывается, еще не самое худшее. Худшее началось, когда всем вновь поступившим выдали мантии. Моя, черная, мгновенно образовывала вокруг себя пустое пространство. Никто не хотел со мной общаться. На меня предпочитали смотреть издали, как на диковинное существо. Родители после моего зачисления поспешили уехать, и я осталась одна. За эти почти две недели, пока происходило завершение приема и устройство студентов, я произнесла всего несколько фраз, да и то разговаривая с работниками университета. Еще выяснилось, что мне некому преподавать, поскольку темных студентов не поступало уже более двухсот с лишним лет, и нужных учителей давно нет. Правда, ректор сообщил, что нашел мне наставника и что он уже известил его письмом, но на первом общем построении университета я стояла одна, с краю, без преподавателей, без сокурсников… Одна.

Тогда же был объявлен праздник и бал. Ректор предупредил, что явка вновь принятых на него обязательна, поскольку сам император приедет принимать у нас присягу. Конечно же я пришла. Долго ждала своей очереди, пока не прозвучало мое имя. Как во сне вышла в центр зала. Последняя, после всех. Все было словно в тумане. Произносимые мною слова присяги в мертвой тишине и острый, из-под бровей взгляд императора. Удивительно, как я ничего не напутала… Поздравительную речь императора я тоже слушала как будто издалека, не разбирая слов…

— А теперь, дорогие друзья, объявляется бал! — громким голосом объявил ректор, по окончании речи императора. — И по нашей старой традиции первый танец исполняют самые молодые! Те, которые только что получили свои знаки гильдии! Отныне они маги, и сейчас для них состоится их первый танец в новом статусе! Старшие курсы, приглашайте вновь поступивших! Девушки могут приглашать кавалеров! Первый танец! Оркестр, музыку!

Оркестр грянул, и