Волчица - Евгений Владимирович Щепетнов Страница 7

Эдгель приятельски поприветствовал Аскера — воинским приветствием, пожатием запястья. Они давно и хорошо друг друга знали — выросли на соседних улицах, почти что дружили. Потом их пути разошлись. Эдгель получил наследство и открыл свое выгодное дело по перепродаже рабов, ну а Аскер, не имевший никаких богатых родственников и нужных связей — пошел в стражу. Где скоро выдвинулся благодаря своему живому уму, позволяющему быстро и безошибочно принимать решения, и умению ублажать начальство, поднося им достаточные для уважения подарки. Вначале он стал звеньевым в тройке, потом продвинулся до командира сенты, и затем уже долез до нынешней должности. Если бы не вспыхнувшая в нем страсть к игре, Аскер поднялся бы еще выше. Но что поделаешь — случилось так, как случилось. Он променял карьеру на игру.

Эдгель вел дела честно, хотя и брал за посредничество большой процент. Так что немудрено, что Аскер обратился именно к нему. И тут никакого значения не имело, что они в детстве почти дружили. Каждый из них, если бы не дорожил репутацией и своим местом, перегрыз бы глотку этому своему «другу». Конечно, если бы куш был совсем крупным — и перегрыз бы. Но какие крупные куши между стражником, пусть даже и командующим полутора сотнями бойцов, и купцом, который ворочает десятками тысяч золотых. Не тот уровень у Аскера, чтобы купец точил на него зуб.

Аскер в двух словах объяснил Эдгелю ситуацию, пока тот с нескрываемым интересом разглядывал стоящую рядом и переминающуюся с ноги на ноги девушку, и первый вопрос, который задал стражнику купец, было:

— А проблем с ней не будет? Может она прибыла с какой-нибудь делегацией? Представляешь, если мы сейчас продадим на аукционе дочь иноземного короля? А что — за морями всякие люди бывают. Я слышал и о таких — высоких, и белолицых. Говорят, они даже на драконах летают! Прилетит такой гад, и выжжет нас тут до самых камней! И пепла не останется!

Купец явно начинал торговлю, Аскер это знал. Нагнетал ужасов, рассказывая о степени опасности сделки. Мол, только из жалости, из уважения к другу детства возьмет товар на комиссию! Рискуя всем своим имуществом, и самой жизнью! Но стражник видел, как загорелись его глаза, когда тот впился взглядом в задницу Белянки, обтянутую странной тканью.

— Вот что, Эдгель — Аскер посмотрел в глаза купцу, и криво ухмыльнулся — Ты чего мне тут дерьмо на уши вешаешь? Тебе дают возможность заработать, а ты еще и кобенишься?! Я сейчас развернусь, и отвезу девку к Урхарту, и уверен — он мне руки будет целовать за возможность хорошенько нагреть руки! Я к тебе как другу детства приехал, дать тебе возможность помочить клювик в деньгах, а ты тут чего мне распинаешься?! За идиота меня держишь?! Издеваешься?!

— Ладно, ладно! Не кипятись! — Эдгель примирительно выставил вперед ладонь — Хорошо! Я придержу девку, посмотрю — не будет ли шума после ее исчезновения. Но если начнется суматоха, девку будут искать — я ее таить не буду. Сдам власти, и даже денег за это не попрошу. Ты же знаешь закон — никто не может без решения суда обратить в рабство свободного гражданина — если только это не противник, не враг Империи, не захвачен в плен на поле боя. Давай-ка определимся с процентами. Я за свои услуги хочу…восемьдесят процентов!

Аскер охнул, и назвал Эдгеля гнусным хапугой, на что тот радостно захихикал, тряся жирными щеками и вытирая с лица пот (жарко сегодня). Но как ни странно — сторговались они быстро. Эдгелю тридцать процентов, Аскеру семьдесят. В сумму комиссии входят и рекламные листки, рассылаемые торговцем самым известным покупателям столицы. Так делается, когда в руки купца попадает особо ценный экземпляр раба, или рабыни — самые красивые, самые экзотичные. Цена может доходить и до тысячи золотых за экземпляр. Обычная цена на хорошего раба — двадцать золотых, за рабыню — до сотни. Но тут…совсем другой случай. Уникальный случай! Возможно — единственный. Так что партнеры рассчитывали на хороший куш.

А Белянка все время, пока стражник и купец торговались, стояла и разглядывала рабов, которых проводили мимо, повозки, на которых их привезли, и вообще все вокруг — мило морща свой аккуратный носик, и брезгливо поджимая губы, когда со стороны вымазанных нечистотами, завшивевших рабов до нее доносился густой, едва переносимый запах. Даже Аскер, который давно привык к любым запахам и видевший не такое, морщился, и мечтал поскорее закончить переговоры и отправиться отсюда подальше.

Они быстренько написали и подписали расписку, в которой указали условия сделки, и Аскер улыбнувшись Белянке, сделал жест рукой — давай, проходи внутрь. Купец тоже улыбнулся, его желтые зубы показались в разрезе толстых губ, и это было похоже на то, как если бы улыбнулась здоровенная тыква. Лучше бы он не улыбался. Белянка сразу заподозрила неладное. От такого урода, как Эдгель, можно ожидать чего угодно. Аскер уже ожидал неприятностей — сейчас придется тащить ее силой — но…Белянка пошла сама. После раздумья, морща лоб, но пошла. А что ей еще оставалось? Куда бы она делась? Все, милая, попала в капкан — сама себе ногу не отгрызешь. Теперь твоя жизнь в руке охотника. И смерть.

Длинный полутемный коридор привел в комнату, где имелись только стол, прикрепленный к полу, лежанка, покрытая выцветшим одеялом, и…больше ничего. Если не считать дырки в полу, в которой журчала вода. Водяной сортир! Нечастое дело!

Рабский барак Эдгеля отличался от других подобных заведений тем, что здесь соблюдали чистоту и порядок. Потому выбраковка рабов у него была самой меньшей на рынке. Он даже мага-лекаря вызвал к особо ценным рабам, а время от времени устраивал общую помывку рабов и чистку территории. Так что у него никогда не было массового падежа. Хороший хозяин заботится о своем рабочем скоте.

Белянка, увидев, куда ее ведут, было заартачилась, встав на пороге, но два крепких, кряжистых надсмотрщика, которые как из воздуха появились сзади нее, бесцеремонно толкнули девушку в спину, и она влетела в комнату так, будто ничего и не весила. Надсмотрщики у Эдгеля тоже самые лучшие — могучие, умелые, и никогда не калечившие рабов ради удовлетворения своих низменных прихотей. Аскер никогда не слышал, чтобы надсмотрщики Эдгеля насиловали рабынь, что частенько бывало в других коралях. Рабыня — это товар, и если слуги будут его портить — зачем нужны такие слуги? Тем более что девственницы стоят гораздо дороже тех рабынь, через которых прошли десятки, а то и сотни