Товарищ Халков - Виталий Сергеевич Останин Страница 7
Товарищ Халков - Виталий Сергеевич Останин читать онлайн бесплатно
А еще — было вполне понятно, откуда они вообще берутся. Вот с теми же комиксными персонажами — непонятно. Раз — и стал Человеком-Пауком. Ничто, как говориться, не предвещало — обычный укус радиоактивного паука. А тут существовала сыворотка. Любой человек мог попробовать ее, а дальше — как повезет.
Можно было умереть, а можно было получить сверхспособность. Случайную.
Виктору не повезло.
Глава 3
Мишаню я оставил в живых, хотя все мои инстинкты буквально требовали свернуть ему шею. Но, как говорил один то ли литературный, то ли исторический персонаж — еще не пришло время убивать царевичей. Несмотря на чуть приоткрывшуюся завесу тайны, я все еще слишком мало знал об этом мире, чтобы начинать свое знакомство с ним с цепочки трупов. Мало ли какие способы поиска преступников могли быть у милиции, если у самого низового звена — патрульно-постовой службы, имелись компьютеры, помещавшиеся в карман.
Поэтому, закончив допрос, я надавал оборотню тумаков, и велел идти к Карычу.
— Скажешь, что я жив. — говорил он, а Мишаня послушно кивал. — Скажешь, чтобы про меня забыли. Вы мне ничего не должны, я вам ничего не должен. Ментам ничего не скажу. А вот ходить за мной, пытаться навредить — не стоит. Ты же в курсе, что я срочную в десантуре служил?
— Да.
— А ты в курсе, где я ее проходил?
— Н-нет…
— И вот так пусть и остается, понял. Не надо вам будить то, от чего потом и топором не отмашешься. Усек?
— Я все понял, Витек! Все понял!
— И у нас с тобой никакого непонимания? Никаких обид?
— Да ну, ты что такое говоришь? Какие обиды между своими-то? Недоразумение, Вить, я ж все понимаю! Решил тебя, дурак, разыграть, вот и получил по носу.
— Сечешь. Все, свободен.
Может быть, отпускать его, было не лучшей идеей. Все-таки оборотень — мало ли в кого перекинется. В милиционера, например. Или в мать Виктора — мою, то есть. Но, вроде, ничем больше значительным Мишаня себя не проявил. На орехи я ему накидал без всяких проблем. Не Мистик он, конечно, не Мистик…
Что? Некоторые фильмы про супергероев я смотрел. Какой был выбор, когда они в каждом телевизоре были?
Дальше я отправился домой. Нужно было и в порядок себя привести, и с матерью познакомиться, да и покопаться еще в интернете. Последний, кстати, здесь был, только назывался Сетью. Вот и посмотрим, что там можно найти.
Теперь через курортный город я шел не как праздношатающийся гуляка, а словно диверсант за линией фронта. В каждом прохожем мне чудился сверх. Может ли эта старушка летать? Да и бабуля ли это? Может, Мишаня предостережениям не внял, и следит за мной, перекинувшись в этот облик?
Концепция сверхлюдей меня вообще очень сильно напрягала. Это было ненормально, и непонятно, как вообще жить в мире, где могут существовать всякие Халки, Супермены и Мистики. Но пока свои возмущения я засунул куда подальше. Сперва сбор информации, потом оценка, выводы, планы, и лишь после всего этого — эмоции.
Дом 243 по улице Тургенева оказался небольшой коробкой на два этажа, утопающей в зелени. Причем, второй этаж был мансардным. Здесь, стало быть я и живу теперь. С мамой. Остановившись перед выкрашенным зеленой краской калиткой, я прикинул линию поведения.
Значит, сначала дергаем ручку. Ага, не заперто. Что-то такое я и предполагал. В стране, где так вольно дышит человек, не было такой привычки — ворота запирать. Соседи же могли прийти, соли там попросить или еще чего. Это потом уже, в новой России моего мира, завели обычай запираться на все замки. Потому что капитализм, а при нем, как известно, человек человеку — волк.
Проходим через небольшой дворик. Даже крохотный — вся площадка перед домом максимум шесть квадратных метров. Плюс еще отступы по метру от забора с соседями, и, наверное, маленький огородик-сад за домом. У крыльца росла яблоня, уже завязавшая плоды. Юг, что б его так. Большая часть страны яблоки видит только на полках магазинов, а тут — у дома.
Входная в дом тоже не заперта. Хорошо. Стучать в дверь своего дома — это неправильно. Это вопросы, на которые придется отвечать, скорее всего, врать. А я бы не хотел без особой необходимости врать. Хотя, все равно придется.
Узкий коридор, вешалка, зеркало, тапочки. Большого размера — это мои, вероятно. Сую в них ноги — да. Из глубины дома женский голос.
— Кто там? Витя, ты?
И тут меня накрывает. Мамин голос. Я знаю, что это мать Виктора, не моя. Та женщина, что родила меня на свет, уже давно умерла. Но голос… Он совершенно не похож на тот, что я помню. У моей мамы был сильный, грудной, хорошо поставленный. Она чудесно пела — в памяти до сих пор хранятся фрагменты из детства, где она затягивает песню во время застолья.
Этот… Он слабее, такой интеллигентный, что ли. За ним угадывается образ учителя русского языка и литературы, из тех что не просто ведут свои предметы, но и искренне любят их. Таким голосом прекрасно читаются стихи Пушкина, Есенина, он легко переходит на воодушевляющий пафос.
Незнакомый, и все же — родной. Не знаю, как это возможно, может память тела Виктора отзывается, но, когда я его услышал первый раз, как-то сразу принял — не понял, а именно принял — мама.
— Да, это я, мам. — на автомате ответил я.
— Я на кухне.
Из коридора три пути. Направо, там виднеется зал. Наверх по лестнице — на мансардный этаж. И налево, откуда донесся голос. Кухня там.
— Привет.
Стараюсь говорить и выглядеть так, чтобы все вокруг понимали — я испытываю чувство вины. Не ночевал дома, приперся в непонятно каком виде, волосы эти еще синие.
Мама возилась с тестом. Обернулась, когда я вошел, и я смог ее рассмотреть. Маленькая, хрупкая даже женщина, лет сорока пяти, плюс-минус. Виктор, видимо, в отца — рост под метр восемьдесят.
Красивая женщина. Это я с позиции человека, разменявшим седьмой десяток говорю. В прошлой жизни я бы ее даже посчитал молоденькой — с высоты своего тогдашнего возраста, конечно. А тут — мама. И мне двадцать. Это постоянно лупит по психике. Не сильно, вроде уже привыкать начал.
Волосы она убрала под платок — с тестом же работает. Черты лица правильные, тонкие. На подбородке едва заметная ниточка старого шрама.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.