На благо чужого мира. Выходец - М.А. Гард Страница 7

Следуя за своим провожатым, Николай поднялся на второй этаж по грубоватой деревянной лестнице и подошел к небольшой комнатке. Напротив двери в нее стояло два стула. Жестом пригласив располагаться, капитан пропустил его в комнату и ушел, прикрыв за собой дверь.

Оставшись один, Кукушкин снял кепку, бросил пустой рюкзак на одинокий стул и уселся на единственную кровать, стоящую возле окна. Напротив кровати размещался умывальник с небольшой металлической емкостью и краном, рядом висело маленькое круглое зеркало в простой деревянной раме. Осмотрев умывальник и тумбу под ним, на которой стояла миска для слива воды, он заметил отсутствие водопровода, а потом глаза наткнулись и на пустое ведро в углу за дверью.

- Изумительно! Даже у бабушки в деревне и то условия лучше! - от досады пнув ни в чем не повинную тумбу, Николай подошел к окну.

В комнатке ощущался еле уловимый травяной запах. Создавалось впечатление, что это очень хорошая тюремная камера – места не много, чистота в комнате, необходимые удобства есть, но не более и, самое главное тому доказательство – крепкая решетка на окне.

Небольшим плюсом являлось то, что окошко все ж открывалось наружу и поэтому в помещении было не так душно. Вначале хотев закрыть окно, чтоб не налетело мошкары, студент заметил развешанные вокруг окна небольшие пучки сухой травы, возле дверного косяка было тоже самое. Отсутствие при этом летающих жучков, мотыльков, мошек и комаров, убедило его в предусмотрительности хозяев. На всякий случай подергав дверь, он подтвердил свою догадку – она оказалась запертой.

На плече что-то завозилось и слегка царапнуло его коготком. Тут он вспомнил о недавно приобретенном питомце. То, что ящерку не забрали солдаты, указывало на то, что он сам должен озаботиться, как с ней поступить. Аккуратно отцепив коготки рептилии, Кукушкин взял животное в руку. Ящерка приподняла голову, озираясь сонно клипавшими глазками.

- Ну вот что мне с тобой делать? С собой бы разобраться…

С этими словами он аккуратно положил ящерку на подоконник, но она, не пожелав с этим смириться, шустро перебралась на кровать, а с постели уже вновь на Кукушкина. Устроившись под футболкой студента, то есть ближе к теплу, ящерка замерла возле плеча.

- Ладно, значит, не хочешь расставаться, - улыбнулся парень. – Ну, тогда быть тебе Зонтиком.

На том и решив, он снял обувь и, не раздеваясь, устроился на постели, решив последовать примеру рептилии, то есть поспать. Делать все равно сейчас нечего, у этих заядлых реконструкторов ни телевидения, ни даже радио не наблюдалось.

На следующий день студент проснулся рано утром. Крики петухов, доносившиеся то с одного двора, то с другого, людские голоса во дворе, стук каблуков по коридорам и прочие звуки помешали ему заснуть вновь и встать гораздо позже. Тут у людей день начинался очень рано и привыкшему долго валяться в постели Николаю (если конечно позволяло на то время) пришлось с этим мириться. Тем более с вечера он неплохо выспался.

Умывшись, он глянул в зеркало. Да уж, волосы требовали прикосновения расчески – и так слегка кучерявые за ночь они еще больше запутались. А все вещи остались в кабинете у писаря и ему хотелось их вернуть. Ну хоть расческу и туалетную бумагу – вдруг они в своей реконструкции так далеко зашли, что пользуются соломой? Вспомнив о бумаге, он понял, что организм требует справления естественных нужд, но взглянув на стоящее в углу ведро, парень горестно вздохнул.

- Ну уж нет! Должен ведь у них быть уличный сортир? - И исполненный решимости он дернул дверь. Закрыто.

Постучав, так что костяшки заболели, он все же добился своего – дверь открыл карауливший в коридоре стражник. В одной руке у него был ворох одежды, в другой он держал с виду потертые, но крепкие полусапоги. Показав знаками, что требуется переодеться, он остался ждать у дверей.

- Ладно, поиграем в ваши средневековые игры, - пробурчал Николай и пожал плечами, выбора-то нет.

Одежда оказалась новой – не застиранная, нигде не порванная. Короткие портки, служившие нижним бельем, и вовсе чуть ли не сияли белизной. Их, как и рубашек было двое на смену. Вначале парень переживал – не запарится ли в такой одежде летом, но натуральная тонкая ткань приятно ощущалась на коже и не вызывала чувства дискомфорта. В рубашке имелась очень интересная деталь – внутренний карман. Вначале парень подумал, что он должен быть снаружи, да вот только швы на рубахе говорили об обратном. Его образ замечательно дополнили сапоги, причем к ним прилагались тонкой ручной вязки носки и широкополая шляпа, особенно понравившаяся Николаю.

Во время его переодевания Зонтик прятался в волосах и, заметив копошение ящерки, стражник знаками показал, что его можно пересадить как раз в этот внутренний карман. Идея понравилась Николаю, и он не преминул воспользоваться дельным советом. Очутившись в кармане, Зонтик замер и, к радости парня, так там и остался. А то как-то иногда раздражало постороннее копошение на его теле.

Одевшись, он показал на стоявшее ведро и знаками дал понять, что не будет им пользоваться. Поняв, что от него требуют, стражник ухмыльнулся и повел его на первый этаж. Что-то сказав проходящему мимо мужчине в таком же обмундировании, он вернулся обратно на пост, поручив заботу о новоприбывшем другому.

- Пир-рэт Гролс, - сказал второму стражнику Кукушкин и пару раз повторил. Вояка оказался не глупым и отвел его к капитану, который что-то диктовал писарю в той же небольшой комнатушке, заваленной бумагами.

Дав знаками понять, что ему очень нужны свои вещи, студент с надеждой взглянул на капитана.

- Гюнкар, где там пожитки новенького? – поняв, что от настырного выходца не так просто избавиться, ир Гролс вздохнул и все же решил, что нужно достать его вещи. По крайней мере, убедится, что все в целости и сохранности, к тому же – а вдруг там что-то жизненно важное для него. Поди пойми назначение этих иномирных штук. Пусть уж аналитики и ученые с этим разбираются.

Через минуту-другую писарь вытащил небольшой холщовый мешок, в котором уместился нехитрый скарб парня.

Выудив из мешка свою расческу и рулон туалетной бумаги, Кукушкин показал их капитану. Покрутив в руках расческу из непонятного материала, ир Гролс отправил