Павел Корнев - Там, где тепло Страница 70

— Можно жестяной трубкой обойтись, тогда сигнальные заряды в отдельные гильзы запихивать не придется.

— Не вопрос. Главное — оказаться первым.

— Есть конкретные предложения?

— Помещения на промзоне Форта можно арендовать за копейки. В случае размещения там производства еще и грант на развитие выбить вполне реально. Если я по своим старым каналам договорюсь об организации производства, будет интересно поучаствовать?

— Потребуются первоначальные капиталовложения?

— Не без этого, — задумчиво кивнул я, — но еще больше нужны каналы сбыта и грамотное проведение рекламной кампании.

— Если дойдет до конкретики — жду предложений.

— Ладно, — протянул я на прощанье руку собеседнику. — После зайду, и все обсудим. Сначала надо насчет производственной площадки ситуацию пробить. Увидимся!

— До встречи.

Не обратив внимания на задумчивый взгляд Казанцева, я вышел из магазина, и там на меня немедленно окрысился изрядно озябший Напалм:

— Чего ты так долго? Третью сигарету докуриваю! И снег вон как повалил!

— Так зашел бы!

Снегопад и в самом деле начался нешуточный. Вот тебе и весна.

— Да я с Игорем курил, он сейчас подъехать должен. Предлагал подбросить.

— Пойдем, — потянул я пироманта с крыльца.

Торчать тут и дожидаться кондуктора не хотелось. Хотелось сесть и обмозговать схему грядущего обогащения. А заодно и проанализировать реакцию Казанцева на предложение о сотрудничестве. Как-никак остался всего день на проверку интересующих Доминика людей.

— И это правильно, — печально вздохнул Напалм. — У него местная охранка на хвосте висит.

— Да прям! — даже остановился я от неожиданности. Сразу кольнула игла нехорошего предчувствия, и сделалось не по себе. — С чего взял?!

— Пока курил, двух филеров срисовал, — пояснил пиромант. — А Игорь говорит: опять, видать, меня проверяют. Коллег его, мол, дюже усиленно опекать стали. Боятся, что кто-нибудь сдернет.

— А чего бы им просто в нормальном мире не остаться? Уйти с концами, и все.

— Они ж уники, — мотнул головой Напалм. — Слабенькие, конечно, но больше недели там точно не продержатся. Единственный выход — здесь где-то запасной аэродром подыскать. Так стоит ли шило на мыло менять?

— Вот как…

— Стой, — дернул меня парень. — Мы же за Мариной сейчас?

— Ну да.

— А зачем тогда к набережной возвращаться? К гостинице напрямик через дворы всяко ближе будет.

— Пошли. — Я свернул в подворотню и спросил: — Игорь-то не дергался?

— Нет, порадовался даже, что серебро вовремя сбыл. В остальном, говорит, за ним криминала нет.

— Надеюсь, охранка теперь не начнет под нас копать. — Мысль эта показалась на редкость неуютной. — А то решат еще, что мы его завербовать хотим.

— Засада! — согласился с моими опасениями пиромант и, остановившись, отвернулся к стене. — Подожди, отолью сейчас.

— Догоняй.

Я поднял воротник дубленки, втянул шею и, сунув руки в карманы, зашагал дальше. Снег валил и валил, просветов в низких облаках не было, и на улице заметно потемнело.

Хотелось только одного — завалиться в кафешку и, сидя с чашкой кофе или, окалом глинтвейна, любоваться разгулом стихии через окно. Да, подумать есть много о чем…

Резкое движение сбоку я не заметил, а скорее, почувствовал. Не теряя времени, крутнулся на месте, а в следующий миг стремительно подскочивший парнишка со всей мочи приложил меня обрезком арматуры. Инстинктивно поднятое плечо прикрыло челюсть, и дубленка смягчила удар, но тут кто-то подкатился под ноги, и я навзничь рухнул на землю.

Если вы валяетесь на земле, а двое или более гадов методично превращают вас в отбивную, вариантов остается немного. Либо уйти в глухую оборону, пытаясь закрыть руками-ногами основные жизненно важные органы, либо попытаться дать отпор и огрести в случае неудачи по полной программе. Но вот когда вас не просто бьют, а пытаются отправить на тот свет, первый вариант действий ничем хорошим закончиться не может, и поэтому, прикрыв голову левым предплечьем, правую я сунул в карман.

Миг спустя тяжелый ботинок отбил взорвавшийся болью бицепс, следующие несколько пинков тоже своей цели не достигли, а потом нападавшим надоела эта возня, и один из парней, опустившись на корточки, начал отжимать мою руку в сторону. В голове явственно мелькнуло видение, как железный прут проламывает череп, но тут палец наконец нашарил спусковой крючок, и замахивавшийся обрезком арматуры бандит дернулся, получив пулю чуть выше солнечного сплетения. А после второго выстрела он и вовсе замертво рухнул в сугроб.

Ничуть не растерявшийся подельник убитого немедленно саданул меня в челюсть и вскочил на ноги, а когда удалось справиться с головокружением, в руке у него возник потертый ПМ.

Прекрасно понимая, что выдернуть револьвер из кармана и прицелиться просто не успеваю, я в предчувствии неминуемой смерти рванулся в сторону, и тут лицо убийцы пошло волдырями. Выронив «Макаров», парень повалился на снег, несколько раз судорожно дернулся и затих.

— Еле мозг достал, — тяжело выдохнул опершийся о стену дома пиромант и шмыгнул носом, пытаясь остановить струившуюся из правой ноздри кровь. — Чуть сам не сдох…

— Надо ментов вызывать. — Я перевалился на колени и приложил горсть снега к нижней губе. — Пока какие-нибудь сознательные граждане не набежали…

— Обалдел? — Пиромант облизнул губы и отлип от стены, с трудом удержавшись на ногах. — А вдруг это очень приличные люди? А вдруг из-за них нам чего-нибудь будет?

— Ты чего? — недоуменно глянул я на него снизу вверх и, сморщившись из-за резкой вони горелой плоти, поднялся с земли. — Думаешь, это местные гэбэшники?!

— Ну так! Эти двое кондуктора и пасли! Решили, видать, что мы к нему клинья подбиваем, и приняли меры.

— Да какие еще меры?! Меня убить хотели! И пасли они не Игоря, а нас!

— Хотели бы убить, всадили бы из-за угла пару маслин в голову без всяких шаманских танцев с арматурой.

— Да точно тебе говорю! — возмутился я и зашагал со двора. — Намерения у них очевидные были! Я ж ясновидящий все-таки!

— Стой, ты куда? — остановил меня Напалм.

— Сам же сказал: валить надо!

— Ты этого, — пиромант указал на парня с обожженной головой, — здесь так оставить хочешь?

— А что?

— А то, что преступлениями с использованием паранормальных способностей не ментовка, а служба безопасности занимается! Оно нам надо? Пусть это не шпики, но охранку себе на хвост какой понт сажать?

— И что ты предлагаешь?

— Что я предлагаю? — Напалм оглядел глухой дворик и, подняв пистолет, сбил налипший на него снег. — Вот что я предлагаю. — И он два раза выстрелил в обожженное лицо покойника. — А теперь потащили их к мусорному баку.

— На фига? — уже ухватив мертвеца за ноги, спросил я.

— Скинем туда и мусор запалим, — тяжело дыша, объяснил парень. — Пусть лучше личность убитых устанавливают, чем пироманта-убийцу ищут…

— А второго зачем? — Я напряг дар, заставляя предвидение растечься по окрестностям, но не смог уловить никаких признаков приближающихся стражей порядка. — Лучше валим отсюда!

— Надо достоверности добавить, — возразил Напалм, берясь за ноги второго трупа. — Да не парься, место глухое, снег валит. Никто выстрелы не услышал.

Кое-как подтащив мертвеца к мусорному баку, мы перевалили его через борт, и пиромант поспешил щелкнуть зажигалкой. Подпитываемый его даром огонек мигом перекинулся на присыпанный снегом хлам, и я наконец-то заковылял со двора. Пиромант выкинул пистолет в дальний сугроб и потащился следом.

— А в Форте ты бы нападение заранее почувствовал, — ехидно пробормотал он мне в спину.

Я только показал ему выставленный средний палец и прибавил шагу. Но, впрочем, надолго меня не хватило, и к доходному дому мы приковыляли уже в обнимку, будто двое нетвердо держащихся на ногах выпивох. Купленная в киоске на выходе со дворов бутылка водки доводила этот образ до совершенства, и открывшая нам дверь Марина неладного не заподозрила.

— Накушались! — всплеснула она руками. — Хоть не отпускай одних, в самом-то деле!

Напалм, не разуваясь, ввалился в ванную и, запивая очередную таблетку, принялся хлебать воду прямо из-под крана; я и вовсе бухнулся на стоявший в прихожей табурет и обессиленно привалился спиной к стене.

— Вот от тебя, Евгений, такого не ожидала! — продолжала распаляться рыжая.

— Да мы по чуть-чуть, — ответил я чистую правду. — Сейчас отойдем. Паленая просто попалась…

— А с губой у тебя что? — присмотрелась Марина. — Подрался?

— Гололед на улице, — пришел мне на выручку успевший смыть с лица засохшую кровь Напалм. — Поскользнулся, очнулся, губа разбита…

— А карман? С карманом что случилось?