Александр Риттер - Когда палач придет домой Страница 70

ГЛАВА 36

Свобода налагает на нас самое страшное бремя – бремя выбора, когда надо обязательно выбрать одно из двух, «орел» или «решка».

Если дьявол предлагает тебе выбрать между тем, что у него зажато в правой руке, и тем, что у него зажато в левой, – откажись выбирать.

Во имя Аллаха, милостивого и милосердного… кто спасает жизнь одного, спасает жизнь всех живущих.

…он ведь ее любил, взаправду любил…

Входную дверь я открыл не сразу. Голова кружилась, меня тошнило, а руки, казалось, и вовсе были не мои. Я долго слепо тыкал пальцем в кодовый замок, прежде чем наконец набрал необходимый мне код. Слава богу, замок не послал сигнал в полицейский участок о попытке взлома. Хорош бы я был, если бы после столь трудной, просто фантастической операции дал бы себя арестовать из-за такой ерунды прямо на пороге собственного дома. Однако, к счастью, все обошлось.

Войдя внутрь, я медленно стащил с себя свою проклятую маскировку, швырнул ее на пол и с наслаждением вздохнул полной грудью. Я уже давно не был в своей квартире, а она все-таки была моим домом долгие годы. Я почувствовал какое-то непонятное облегчение от того, что нахожусь здесь, у себя дома. Играю на своей, а не на чужой территории.

И тут у меня появилось странное чувство, что я здесь не один. Не знаю, почему и откуда оно возникло. Такое чувство, как будто играешь в жмурки и вдруг отчетливо слышишь, что рядом кто-то вздохнул. Наверно, за годы моей работы у меня выработалось пресловутое шестое чувство. Оно не раз спасало мне жизнь, но сейчас отчего возникло это предчувствие? Неужели меня все-таки решили ликвидировать, чтобы не ставить под угрозу существование организации? Это маловероятно. Проще было сразу меня пристрелить, не выпуская из конторы, или ликвидировать, пока я сидел в машине, совершенно неспособный оказать кому-либо сопротивление, или просто подложить мне к двери мини-бомбу. Но что же тогда заставило мои нервы напрячься, как перед прыжком? Может, меня выследил кто-то еще? Но кто? Проникнуть в запертую квартиру с современным кодовым замком была способна только какая-нибудь спецслужба, а у меня со всеми организациями такого профиля сейчас нормальные отношения. Никто, кроме меня, не знал код моего замка, так что версия о случайно заглянувшем на огонек близком друге тоже отпадает. Тем более что таковых у меня нет. Может, это результат удара по голове или я просто начал потихоньку сходить с ума? Впрочем, есть только один способ проверить это. Войти в квартиру и проверить, есть ли тут кто-нибудь, кроме меня. А если все-таки есть? Тогда убить его! Кто бы он ни был, сюда он пришел не с добром, иначе зачем было тайно проникать в мою квартиру.

Я сделал шаг к двери, ведущей из холла в глубь квартиры, и внезапно подумал, что действую и думаю так же, как думал и действовал, наверно, полковник Барт, когда понял, что в его квартире засада. Он искал смерти и бросился внутрь, в расставленную ему ловушку. Неужели я тоже ищу смерти?

Наверно, так. Слишком много для меня за один день. Нет людей, которые могли выдерживать удары до бесконечности. Всякий рано или поздно сломается. Неужели и меня постигла та же участь?

Я осторожно, совершенно бесшумно подкрался к двери. Куда девались моя головная боль и туман перед глазами? Я вновь был на охоте и готов был отразить любой удар и ответить на него ударом. Аромат охоты подействовал на меня лучше всяких лекарств.

Я несколько секунд стоял около двери, понимая, что это глупо, ведь мой противник, если в квартире действительно кто-то есть, слышал, как я входил, а потому готов и не выдаст себя неосторожным движением. Однако простояв так секунд пять, я уверился в том, что в квартире кто-то есть. Мне даже показалось, что внутри кто-то вздохнул.

Внезапно меня охватил страх. Страх безумный, пронзивший меня, словно выстрел. Я внезапно подумал, что за этой дверью стоит тот страшный зверь или багряный судья, или все они… Меня охватил ужас. Я не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Если бы сейчас мой убийца шагнул из комнаты навстречу мне и выстрелил в меня, то я не смог бы даже отшатнуться.

Я не мог даже вздохнуть. По лицу потек холодный пот. Рассудок отчаянно пытался убедить меня, что такого не бывает, что все это просто ночной бред сумасшедшего, что я действительно попаду на «курорт», если буду так реагировать на происходящее, но я ничего не мог поделать с собой. Я словно прирос к полу.

Я вновь явственно услышал не то вздох, но то подавляемый плач, и перед моим мысленным взором появились малютки Браунлоу. Как же их звали? Забыл. Или инспектор Джеймс ждет меня там, чтобы арестовать? Я медленно согнулся, не отрывая взгляда от двери, словно пытаясь спрятаться на совершенно ровном месте.

Я резко выпрямился, рывком распахнул дверь и бросился внутрь, ничего не разбирая перед собой. Смерть так смерть! Судья так судья! Это все же лучше, чем кошмарная пытка страхом, которая не привидится даже в ночных кошмарах.

Я уже был готов ударить по тому месту, где я в последний раз слышал вздох, уничтожить любого пришельца, спрятавшегося здесь по мою душу, и внезапно остановился, потеряв дар речи. Несколько секунд я стоял как истукан, пригнувшись к полу перед прыжком, не в силах вымолвить ни слова от удивления. Потом я медленно выпрямился и сказал, не скрывая своего крайнего удивления:

– Ты?! Как ты сюда попала?

Светлана несколько секунд с ужасом смотрела на меня, потом страх загнанного зверька в ее глазах сменился радостью, когда она узнала меня, и она со слезами на глазах бросилась мне на шею.

– Ах, Бен!

Я машинально обнял ее и погладил по голове.

– Светлана, как ты сюда попала?

– Ах, Бен! Случилось страшное. Ты даже не представляешь себе, насколько все плохо!

– Вполне возможно, ведь ты мне пока еще ничего не рассказала, – ответил я и подумал: «Может быть, ее навещал полицейский, который рассказал ей, в чем меня обвиняют, и взял показания? Но что в этом такого страшного? Непонятно».

– Объясни мне, что случилось, а для начала скажи, как ты попала в мою квартиру?

– Код твоего замка мне сказал Крис. Он его узнал, когда отвозил тебя после той вечеринки домой, а твой адрес я знаю с тех пор, как познакомилась с тобой.

«Никогда я не говорил Крису номер своего кодового замка. Или говорил? Плохо что-то стало с моей головой. Может, и говорил, да запамятовал. Но что же все это значит?» – подумал я и спросил:

– Что же все-таки с тобой произошло?

– Ах, Бен! Я узнала страшную вещь. Оказывается, во Всемирной организации здравоохранения есть группа людей, которые пытаются возродить вирус, созданный моим отцом!

– Вирус Витько? – спросил я с изумлением.

«Боже мой!»

– Да! У них много наемных убийц, которые убивают всех, кто пытается противостоять им. Они создали целую организацию якобы для борьбы с вирусом. Но ведь вирус уничтожен. Его нет. Они хотят использовать это для достижения своих целей, чтобы получить власть над страной, да и не только над страной. Возможно, они хотят власти над всем миром. Такие группы есть во всех отделениях ВОЗ… И они ни перед чем не остановятся.

«Боже мой!»

– …они хотят власти над миром и для этого убивают ни в чем не повинных людей. И всех, кто пытается их остановить. Ты слышал о аварии с полицейскими пульсарами сегодня днем? Там погиб старший инспектор Джеймс.

– Слышал, но ведь это же был несчастный случай, разве не так? – сказал я и подумал: «Так вот кого объявили в срочный розыск. Светлану! О господи, за что ты так караешь меня? Ведь теперь я должен ликвидировать ее любым способом, какой сочту нужным!»

– Это был вовсе не несчастный случай! Это убийство! Они его убили, потому что он пытался сопротивляться им, потому что он раскрыл их заговор и пытался предотвратить его.

«Ты чертовски права, дорогая. Но знаешь ли ты, кто совершил это убийство?» – подумал я и спросил:

– И что же ты теперь собираешься делать?

– Буду бороться! Они уже повсюду разослали своих людей, чтобы выследить и убить меня, потому что я угрожаю их планам. Но им это не удастся! Они постоянно обманывают своих сотрудников, говоря им, что вирус еще не побежден и поэтому приходится уничтожать всех больных, чтобы не произошла еще одна эпидемия. Но это ложь! Вирус давно уничтожен! Они и обо мне сказали, что я больна, и потому меня необходимо ликвидировать, но это еще одна их ложь! И если я скажу людям правду, они поймут и власти этих кровожадных убийц придет конец!

«Так ли неправильно то, что она говорит? Неужели мне всю жизнь лгали? Лгали сэр Найджел, Биллингем, Мартинелли? Лгали, потому что жаждали власти, которая дает право распоряжаться жизнью и смертью миллионов людей? Нет, такого не может быть! Слишком ловким надо быть, чтобы лгать более двадцати лет! Но что есть ложь в таком случае? Лгали же они все эти двадцать лет, что вирус уничтожен. Но лгали в интересах дела. Неужели?.. Господи, нет! Этого не может быть! Я не хочу этому верить! Не хочу!!! А если это правда? О господи!»