Сергей Демченко - Ангел Страница 71

Пыльные, напуганные до беспамятства и измученные, попадались среди коренного населения жители западной Европы.

Европа в большинстве своём лежала в руинах. Немногие, чудом уцелевшие немцы, французы, англичане и швейцарцы, почти единицы норвежцев, датчан и ирландцев, что смогли, что сумели добраться до отрогов Альп и границ Трансильвании. Они были больше похожи на оборванных, заросших и немытых Гаврошей, чем на некогда состоятельных и благополучных граждан зажиточных стран. Единицами и неполными семьями, в основном пешком, пробивались они в эти края. Лишённые практически всего, что на родине составляло основу их спокойного бытия.

Неся с собою страшные подробности опустошения и бедствий, в несколько часов превращавших целые страны в пустыни, покрытые огромными, как холмы, кучами горелого бетона и щебня, оплавленного стекла и завёрнутого немыслимыми узлами металла. Под этими искусственными горами покоились миллионы. Десятки, сотни миллионов тех, кто или тихо спал под ничего не подозревающим в первые часы вторжения небом, либо был застигнут в разгар дня вот так, как эти запрудившие и без того тесные границы Средиземноморья и Адриатики беженцы. И сгинул в пучине всепоглощающего огня.

Правительства пали. Армий больше не существовало. В покинутых и выбитых под корень главных, центральных районах стран и в наиболее экономически и стратегически важных регионах царило дикое, нереальное запустение. Удары наносились грамотно, словно по картам, на которых были чётко очерчены ареалы основ могущества и процветания каждой страны. Немногие уцелевшие, в основном жители отдалённых городков и маленьких деревень, не затронутых пятном массированных ударов, потихоньку организовывались в подобия коммун, деля то немногое, чем располагали. Либо сбивались в стаи вроде тех, кто предпочитал насилие и разбой всем другим формам организации общества.

Кровавый передел и без того невеликой, оставшейся в руках людей собственности, происходил быстро и жестоко.

За скудные запасы пищи, одежды, топлива и воды сражались уже не на шутку. Оплавленная, обеспложенная до глубины в несколько метров почва почти не имела шансов взрастить урожая, и люди, понимая это, рыскали по своим и чужим окрестностям в поисках продуктов из магазинов, со складов и портов. Пытаясь запастись впрок на столько лет, скольким числа никто и не знал. Нарываясь куда чаще на пулю, тяжеленный цеп, обрезок трубы и топор, на дубину, биту и унизанные гвоздями палки, чем на ещё не разграбленные кладовые.

Пришлые несли с собою собственный укоренившийся в душах и сердцах страх, боль и ужас слухов и россказней. Добавляя его в общую сумятицу на местах.

Именно они, эти не раз и не два пересказанные, обрастающие новыми подробностями и фактами слухи, были основной причиной повсеместной массовой паники. Рассказывали разное. То ли о том, что пришельцы, чьи малые корабли наступательного флота и наземные силы видели уцелевшие, ловят выживших и едят их. Варят из недавно умерших какой-то кисель и принимают его, как чай. Что земных женщин после рейда по местам, где могли уцелеть населённые пункты, эти неукротимые чудища забирают в плен, производя тщательный отбор. Туда же отправляют и немногочисленных наиболее полноценных и сильных мужчин, при этом всех грузят на корабли и вывозят куда-то. По непроверенным данным, на север.

Что сильно обмелевшие реки и чаши практически выпаренных водоёмов в некоторых местах забиты варёно-жаренными трупами под завязку. Что леса остались лишь там, где вместо плазмы применялось другое странное оружие, выбивавшее лишь разумную и вообще живую составляющую.

Что много раз видели, как осмелившиеся выступить против инопланетных монстров военные части легко и быстро вырезались подчистую, как котята, потому что в нужный момент техника вдруг отказывала, и солдатам приходилось сражаться с «обезьянами» практически врукопашную. После сражений, на полях которых оставалось совсем немного мёртвых пришельцев, тела всех погибших, если они не были раскиданы по мелким частям, собирали и грузили в их «десантные» корабли то ли какие-то машины, то ли искусственные существа.

Тела своих погибших воинов, числом, как правило, не более одного, ну двух десятков, победители съедали на месте и забирали с собою лишь их обглоданные кости… Якобы кто-то видел, как эти самые кости бросали потом с кораблей то ли в океаны и моря, то ли в пропасти…

Всё это Роек и Фогель слушали с интересом и пониманием сути происходящего. Уж кому, как не им, было знать, что в этих баснях правда, а что — банальный вымысел перепуганного видом лошади туземца.

Вестей из Юго-Восточной Азии, Евразии, Африки, Америки и Австралии не было. Что происходило там, никто не знал и даже не догадывался. Всяческая связь отсутствовала напрочь. Радио и телевидение будто и вовсе никогда не существовали. Если верить «знающим», часть военной машины мира закопалась под землю и чего-то выжидала, наблюдая за происходящим из убежищ, будучи не в состоянии оказать достойного сопротивления мощи пришельцев. Не в состоянии помочь жителям собственных стран. Любые попытки эвакуации или мобилизации жителей сводились на «нет» огромными площадями поражения, по которым наносились удары. В аду плазменного излучения гибли и те, кто пытался спастись, и те, кто порывался хоть как-то это спасение наладить…

Выходило, что пришельцы в первую очередь старательно чистили наиболее густонаселённые части света. Те, которые вплотную примыкали к выбранному ими месту своей дислокации. И которые могли бы, дай им время, попытаться организовать подобие сопротивления. Какого-то своего, особого рода порядка, захватчики пока нигде наладить не пытались. Однако это могло вот-вот случиться, начаться в ближайшем будущем. Согнав в одно какое-то место огромные массы народа, практически лишённого надежды на военное вмешательство для их спасения, и ради желания жить готового на всё, тонхи вполне могли в этих местах объявиться и начать отсеивание тех, кто в будущем образует костяк их рабочего скота.

По всей видимости, так оно и будет, считали Роек с Фогелем. Наблюдали и делали весьма верные выводы о том, что уже создан определённый порядок уничтожения территорий, совершаемый с небольшими перерывами, вполне достаточными по времени для того, чтобы наиболее сильная и молодая часть жителей оставленных «на закуску» стран снялась с насиженных мест. Чтобы притопала своими ногами в какое-то кажущееся им единственно возможным «безопасным» место, оставив в обречённых землях и по дороге больных, старых и слабых. Эта «метода» говорила как раз о том, что тонхи попросту разумно и без собственного участия сгоняют своё «стадо» в нужный им загон.

И что отсюда они, спокойно высадившись, рассчитывают начать повторное заселение планеты уцелевшими аборигенами, но уже по собственному разумению. Скорее всего, исходя из критериев достаточности количества наличествующей рабочей силы, оставленной жить, на единицу площади проживания самих тонхов. Которые не собирались надрываться каторжными трудами на возделывании почвы, выращивании мяса или в рудниках, имея на то неплохие воспроизводимые ресурсы самих покорённых.

Как разумели профессора, это был довольно-таки мудрый способ колонизации захватываемых планет, очевидно практикуемый тонхами на всём их пути сюда за прошедшие тысячелетия. Они, видимо, прибывали вот так к орбите планеты, отстающей от них в развитии и мощи, выбивали местных «зверьков», а затем распределяли их по планете с максимальной для себя выгодой. Заставляя вкалывать на себя население и высасывая наиболее ценные планетарные ресурсы. После чего уходили. Никто бы не удивился, если бы узнал, что разорённую и опустошённую планету, к которой тонхи утратили всяческий интерес, зачастую попросту уничтожали. Ради садистского удовольствия или чтобы замести следы собственного на ней пребывания…

Выходило, что эти обезьяньи морды весьма удачно соединяли для своей пользы банальный межгалактический разбой, прикрываемый громкими целями, и то паническое бегство от собственных страхов, о котором так трогательно поведал кучке избранных сгинувший Тик в минуту временного расстройства своей отнюдь не слабой психики.

…Из многих мелких стран не спасся никто. Ватикан, Лихтенштейн, Люксембург… Все они за секунду сгинули в пучине атак вместе с их жителями, не оставив о себе даже воспоминаний. Разве что пару облачков пара.

Почему-то пока не задело Португалию, и теперь некоторые поговаривали о необходимости бежать туда, с тоскою поглядывая в ту сторону через отроги покрываемых снегом гор. В это время сама Португалия спешно вооружала население и минировала границы в истовой попытке защитить свои пределы от наплыва чрезмерно большого числа беженцев…

…Самая большая странность состояла в том, что в отличие от всей массы спешащего в неизвестность народа, Фогель и Роек шли не в ту сторону, куда все так рвались, а наоборот, — в противоположном направлении. Как раз туда, где уже отгремели раскаты чужих страшных громов. Туда, где было, с точки зрения возможности погибнуть, безопаснее всего.