Джордж Локхард - Черное Пламя Страница 75

– Стреляют мимо, – хмуро сказал Джон. – Хотят взять живыми.

Ховеркрафт развернулся на месте, двинулся было в сторону, но его встряхнуло второй раз. Гул двигателей стих.

– Попались, кошечки… – усмехнулся Джон.

Из кабины вышел Керр. У него весь мех стоял дыбом, другие парды даже зашипели. Тигр оглядел сородичей.

– Нас окружили, – сказал он глухо. – Но пока не стреляют. Сдаёмся или гибнем?

– Надо сражаться! – крикнула я, но голос потонул в яростном рёве и рычании. Каждый пард старался перекричать другого, и почти все требовали сдаться. Керр около минуты молча слушал.

– Хорошо, – он поднял руку. Шум быстро утих. – Мы выбросим белый флаг. Больше ничего не сказав, тигр скрылся в кабине. Повисла зловещая тишина.

Минут через пять Керр снова показался в салоне, за ним шла Ванаби. Тигр молча разблокировал люк.

– Выходите по одному, с поднятыми руками, – выдавил он глухо. – Только не сопротивляйтесь, они держат нас на прицеле.

Парды переглядывались. Я заметила, как некоторые от гнева царапают подлокотники кресел, многие негромко рычали. Хакас тревожно оглядывался.

– Хаятэ, ты понимаешь их речь?

Я только тут вспомнила, что мои спутники не знают языка пардов. Быстро перевела разговор сначала для Хакаса, потом для пленников. Галина и Джон радостно переглянулись.

– Скажи им, пусть выпустят нас первыми, – приказала женщина. – Я постараюсь добиться, чтобы тебе оставили свободу.

– Не надо, – ответила я серьёзно. – Парды мои друзья. Пошли, вас выпустят.

Поднявшись, я с трудом добрела до люка и сообщила Керру слова Галины. Пард смерил пленников угрюмым взглядом.

– Что ж, посмотрим на благородство людей, – буркнул он. Щёлкнули ключи от наручников. – Выходите.

Первым выбрался Джон, крикнул кому-то «Они сдаются», и быстрым шагом направился прочь. Галина задержалась.

– Хаятэ, я добьюсь твоего освобождения, – сказала тихо.

– Не надо, – повторила я твёрдо. – Хочешь помочь – спаси моего учителя, он даже не понимает что здесь происходит.

– Это будет сделано, – последний раз взглянув мне в глаза, Галина нырнула в люк. Я обернулась к Керру.

– Как вас нашли?

– Не знаю, – он тяжело вздохнул. – Да и какая сейчас разница. Отойди в сторону, летунья, ты выйдешь последней. Чтобы не пристрелили нечаянно.

Мимо один за другим проходили парды, сквозь открытый люк доносились резкие голоса землян и металлический звон. Предпоследней шла Ванаби, она успела погладить меня по голове. Наконец в машине остались только мы с Керром, Хакас и Тошиба. Тигр кивнул на учителя.

– Теперь он.

Ханасаки ничего не стал спрашивать, лишь стиснул мою руку напоследок и шагнул наружу. Земляне перекинулись удивлёнными фразами. Керр резко обернулся ко мне:

– Возьми малыша на руки. Выходи медленно, держа на виду ребёнка, чтобы солдаты не сразу разглядели в тебе дракона.

– А ты? – спросила я тихо. Мне было очень страшно, и совсем не хотелось делать вид, будто всё в порядке.

– Я сразу за тобой. – Керр улыбнулся. – Не бойся, летунья. Как-нибудь и из этой переделки выберемся.

Судорожно вздохнув, я подняла Тошибу – тигрёнок сразу вцепился в меня всеми лапами, он тоже боялся – и выбралась наружу. Холодный ветер рванул крылья.

Повсюду были люди. Они носили такую же военную одежду, как мои пленники, у всех имелись хаммеры и пистолеты. В воздухе, направив на нас пушки, висели несколько зловещих машин, неподалёку стояла ещё одна, большая и уродливая, похожая на сплюснутую коробку. Туда на моих глазах затолкали Ванаби.

Четверо солдат в тёмных очках и беретах стояли у самого люка. При виде меня они сильно удивились, один поднял маленькую рацию и сказал «Тут какой-то ящер с котёнком». От большой группы людей, стоявших неподалёку, сразу подбежала Галина.

– Хаятэ, отдай малыша солдатам, ты едешь с нами, – сообщила она радостным голосом. Я покачала головой.

– Парды мои друзья. Мы вместе. – посадив Тошибу меж крыльев, я осторожно слезла на землю с бублика ховеркрафта и медленно, стараясь не упасть от слабости, двинулась к грузовику. Галина загородила путь.

– Хаятэ, пардов отправят в лагерь для военнопленных, тебе там нечего делать, – она попыталась отнять у меня Тошибу. Я вырвалась.

– Нет, – сказала резко. – Мы с пардами равно виновны. Не позорь меня, Галина. Я потеряю лицо, если соглашусь. Женщина покачала головой.

– Сейчас нет времени пререкаться. Берите её, – приказала солатам. – Только осторожно, она боец высшего класса, хоть и раненная. Я посмотрела на людей.

– Вам будет легче меня убить, – сказала с угрозой. Медленно, без резких движений, я опустила Тошибу на землю и указала ему грузовик. Малыш попятился.

– Ххатэ? – спросил он жалобно.

– Беги, маленький, – я выпрямилась и взглянула на женщину. – Галина, я не дамся живой. Позволь сохранить лицо.

Она посмотрела мне за спину. Вздрогнув, я хотела отпрыгнуть, но чья-то тяжёлая рука схватила меня за шею и безжалостно пригнула к земле.

– Керр?! – выдохнула я.

– Берите её, – угрюмо сказал пард. – Пока глупостей не наделала.

Сопротивлялась я плохо, сил почти не было. Люди связали меня по рукам, ногам и крыльям, и потащили к небольшой винтокрылой машине, стоявшей в стороне. Там уже сидел Хакас, тоже в наручниках.

– Хаятэ, мне очень жаль, – рядом семенила Галина. – Тебе не причинят вреда, наоборот, мы покажем тебе достижения человечества, отвезём на Землю и… Я закрыла глаза. Следовало совершить сэппуку, пока было время. А теперь уже поздно.

Первые несколько дней земляне почти не тревожили нас с Хакасом. Их база была раз в десять больше, чем у пардов, она совершенно открыто раскинулась на южном берегу необъятной реки под названием Амур. Когда отряд, посланный на поимку пардов вернулся, машина с пленными сразу завернула в направлении большого круглого дома, окружённого колючей оградой. Вторая машина, где везли нас, приземлилась в северной части базы.

Хакас молча повиновался всем приказам; это было так на него непохоже, что я решила – он что-то задумал. Меня люди не стали даже развязывать и несли на руках. Солдаты долго тащили нас по длинному коридору, втолкнули в лифт, он опустился куда-то вниз, потом был ещё коридор, и наконец, за глухой железной дверью, открылась маленькая комната с единственной кроватью. Комната была гораздо меньше, чем подвал, где парды держали Галину и Джона.

Кормили здесь не хуже, чем дома, в основном рыбой и хлебом – это такие странные толстые лепёшки, которые земляне, видимо, просто обожают, поскольку приносили их вместе с любой едой. Мне хлеб не понравился. Хотя, если честно, я была в таком мрачном настроении, что не заметила бы вкуса даже фиолетовой рыбки митсо.

Единственное утешение – люди не отобрали медальон. Наверно, Галина попросила, она знала, как я им дорожу. Хакасу тоже оставили все его вещи, даже чернильницу и рулончик жёлтой бумаги, чему старик весьма обрадовался. Пока я спала, набираясь сил, он записывал историю моих похождений.

Кровать я, конечно, отдала учителю, хоть он и возражал; себе взяла только покрывало и спала в уголке, на полу, головой к двери, как и положено самураю[22]. Силы возвращались неохотно, словно при взрыве я потратила их гораздо больше, чем было возможно. Но к исходу шестого дня плена я снова могла бегать и прыгать, почти как раньше, а головные боли прошли совсем. Чтобы вернуть форму, я теперь тренировалась с утра до вечера.

Учитель ежедневно делал мне массаж, совсем как… как в детстве. Подумав это, я впервые осознала, что детство кончилось вместе с ударом меча, отправившим к звёздам душу чёрного охотника, которого я встретила в лесу. Если, конечно, у охотников есть души, в чём я очень сомневаюсь.

Утром седьмого дня дверь открылась, и в камеру вошла Галина. Следом шли трое огромных, просто великанских солдат с чёрной кожей и почти без волос. Каждый нёс дубинку.

– Мы возвращаем твоего учителя на остров, как обещали, – сказала Галина. Я сразу отошла к стене и отвернулась, чтобы люди случайно не передумали. Но прежде, чем выйти из камеры, Хакас тронул меня за крыло и негромко сказал:

– Хаятэ, ватаситачи о сукуу тамэ ни каэримасьта[23].

Я сделала вид, словно эти слова были только прощанием, тяжело вздохнула и потёрлась об его руку. Больше я никогда не видела учителя, хотя если бы всё случилось не так быстро, уверена – он бы сдержал обещание и спас всех нас.

А было так. Хакаса забрали, и прошёл целый день, прежде чем люди нашли время для меня. Этот день я потратила на яростные тренировки; отрабатывала ката за ката, подтягивалась и отжималась, бегала по камере, хвостом таща за собой кровать, потом принялась развивать координацию ударов – прыгала на кровати, кувыркалась в воздухе и из разных положений наносила удары в стену, стараясь когтями нацарапать иероглиф «дракон». Жаль, меча не было; зато был Кагири на цепочке, и я немного его покрутила, чтобы пальцы снова привыкли к оружию.