Клена Харб - Дети Абсолюта. Храбрость и Скромность Страница 75

Я с огромным трудом вырвала чудо-веер из стены и отбросила его в сторону. Агент оппозиции снова попыталась выбить оставшимся оружием шкатулку, но я инстинктивно защитилась другой рукой. От удара пистолет выпал из моей ладони. Палирка пнула его в другой конец комнаты и мысленным зовом возвратила второй веер.

Я судорожно принялась составлять в уме план дальнейших действий. Мне на глаза попался стоящий неподалеку стол с лабораторной посудой. Рванув к нему, я попыталась схватить длинную пробирку, чтобы разбить ее и защититься от палирки, да противница оказалась быстрее.

Когда я практически достигла цели, она оттолкнула меня к стене рядом со столом и зажала шею между веерами. Я схватилась за края древнего оружия и попыталась разжать их. Перед лицом смерти я почему-то обратила внимание на отсутствие тяжелых браслетов на руках у охранницы. Вероятно, они спали во время боя.

- Отдай, - она будто умоляла меня бросить находку.

- Прости, но не могу!

Палирка сдавила веера еще сильнее, я начала задыхаться. И все же стояла на своем.

- Больно, - прошептала она горько. Видимо, по жизни эта женщина не была склонна к насилию.

- Мы не можем позволить вам погубить планету! - мое лицо под маской покрылось потом настолько, что он почти переливался из разрезов для глаз.

- Нет, - ее грустный детский голос заставлял мое сердце сжиматься. Но это была война. Жестокая и бескомпромиссная. Я из последних сил дотянулась до хрупкой стеклянной мензурки и разбила ее об угол столешницы.

В следующую секунду я погрузила острый обломок в живот палирки, разорвав дорогой шелк. Я чувствовала, как слабеет ее хватка. Руки охранницы опустились, и веера упали на пол, после чего моя противница сделала нечто совсем неожиданное - обняла меня.

- Тебе больно, - с трудом выговорила она. - Надо лечить.

Я попыталась вырваться, но неожиданно ощутила приятную теплоту. Мои глаза наполнились слезами. Я плакала по утерянной юности и тяжелой судьбе. По гнетущей тоске, которую не смогла искоренить даже истинная любовь. Потому что этот красивый раненный ребенок в теле взрослой женщины был готов принять меня и простить. Потому что я теперь совершенно не понимала, кто прав, а кто - нет.

Но я чувствовала, что чем больше слез стекало по моим щекам, чем сильнее инициированная обнимала меня, тем лучше мне становилось.

- Надежда, - сказала она, улыбаясь, и вложила в мою руку брелок.

А между тем изолированная комната каким-то образом наполнилась вооруженными палирцами. Я нажала на кнопку и исчезла в никуда. Может, опасения Тима сбудутся у меня, и Хитер МакЛейн навеки останется замурованной в чьей-нибудь стене.

****

2-е число Месяца Рождения, 1057 г. Палир, Эрит. Крепкое Хранилище. Тимоти Филтон

По истечению часа возле потайной двери началось столпотворение. Ругаясь на своем языке, в странную комнату абсолютно естественным путем забежали два десятка охранников. Я, страшно переживая за напарницу, заглянул внутрь. В помещении царил разгром. На полу лежала раненая палирка, а вот Храбрости нигде не было видно.

Кто-то принес носилки, на которые погрузили окровавленную женщину. Она уже пришла в себя и спокойно что-то рассказывала. Я не стал дожидаться дальнейшего развития событий и воспользовался телепортом.

Устройство выбросило меня недалеко от Хранилища. Я добежал до места, где мы с Хитер спрятали вещи, переоделся, а остальное забрал с собой. Добравшись до хостела, я решил, что если МакЛейн не вернется в течение суток, я дам ей еще один день и только потом позвоню Сирин. Это все, что я мог сейчас сделать для напарницы.

****

2-е число Месяца Рождения, 1057 г. Палир, Эрит. Первый Пляж Хитер МакЛейн.

Когда я пришла в себя после телепортации, то почувствовала, как моя рука судорожно вцепилась в какой-то мокрый предмет. Наверное, я вспотела настолько, что мое тело напоминало один большой водопад. Но вскоре до меня дошло, что дело было не только в интенсивной работе желез - шкатулка стала влажной по другой причине. Я с ноющим сердцем открыла ее и чуть не закричала от досады. Флакон с эликсиром был разбит вдребезги во время боя. Почему техники оппозиции не могли придумать ему более безопасную переноску?

Свои перчатки я порвала в лохмотья об острые края вееров, поэтому мне пришлось голой рукой собирать осколки бутылька с остатками желеобразной, чуть светящейся субстанцией. Я размазала пару капель вещества между пальцами и понюхала. Оно отдавало какой-то химией.

Мне уже было наплевать, что задание мы, кажется, провалили. Стащив с себя наконец проклятую маску, я выкинула ее в урну вместе с тем, что осталось от цели нашего визита. Мне было чрезвычайно плохо. В глазах летали серые змейки, а ноги дрожали при ходьбе. Оглядевшись вокруг, я поняла, что нахожусь на каком-то пляже. Отлично! Меня не волновало, что подумают окружающие. Я упала на песок и закрыла глаза.

Мне снилась прекрасная вдохновляющая музыка. В мое тело будто бы втыкали миллионы иголочек - одну на каждую клетку тела. Я ощутила себя ребенком и тут же услышала крики знакомых мальчишек с улицы:

- Эй, давай быстрее!

- Меня подождите!

- Мам, ну, он сам виноват! Я его не толкал! Ябеда!

А еще мне захотелось мороженого. Холодящего зубы и небо. Обязательно клубничного.

Великие Девы! И Великий же Абсолют! И кто бы там ни был! Как же хорошо жить.

К музыке присоединился голос. Пела девушка. Без слов, исторгая из себя лишь звуки. Но в них было больше смысла, чем в любом читаемом тексте. Незнакомка пела...обо мне?

На глаза снова навернулись слезы. Я словно переживала второе рождение, находясь внутри утробы матери. Матери, которую я не видела семь лет. И которую никогда больше не увижу. Горло сдавил плач, который тут же отошел с новым аккордом, взятом на незримом инструменте.

Я видела огромный Глаз, светящийся всеми цветами радуги. И облака во фрактальных узорах, разукрашенных сумасшедшим, но добрым художником. Потом меня внезапно перенесло в место, где небо сливалось с водой. Где у мира не было конца и края. Где мир - это ты. А ты - это мир. Я танцевала под удивительную музыку, которая все лилась и лилась - сверху, внизу - со всех сторон одновременно.

Меня наполнило чувство, незнакомое до этой минуты. Я слышала раньше его название, но, оказывается, никогда не испытывала. Это была любовь. Нет. Не так! Это была Любовь.

Я проснулась, но волшебное вдохновение и не думало меня отпускать. Наоборот, оно захватило меня еще сильнее. Я огляделась, пытаясь найти источник музыки, но вокруг было слишком много людей. Они мешали мне разглядеть что-то дальше пары метров. Я встала и пошла, как мне показалось, в правильном направлении.

Наконец чарующие звуки стали громче. Перед моими глазами буквально ниоткуда возникла девушка, выглядящая как героиня сказки. У нее были розовые волосы, доходящие до подбородка, и татуировка на груди - золотой феникс. Она сидела, скрестив ноги, и играла на невиданном мною ранее струнном инструменте. Рядом был установлен микрофон. Иногда она наклонялась к нему и легко выводила шаловливые трели, раздувающие огонь в моем исцеленном сердце.

Я стояла возле нее, закрыв глаза, пока музыка неожиданно не кончилась. Выйдя из состояния транса, я с обидой посмотрела на исполнительницу. А она в это время глядела на меня и хитро улыбалась. На ее лице появлялись неуловимые узоры и тут же исчезали, когда я начинала к ним присматриваться. Мы рассмеялись. Открыто и тотально, из самого живота. Так могли смеяться только боги и умалишенные - во весь рот и запрокинув голову, пропуская через себя дрожащие судороги.

- Ты под чем? - спросила волшебница, утирая выступившие слезы.

- В смысле, под чем?

- Видела бы ты свои зрачки! - она улыбнулась

Мы снова рассмеялись.

- Не передать словами, как мне понравилась твоя музыка. Можно я тебя обниму?

- Можно.

Она встала, и мы обнялись, еле сдерживая хохот.

- Как тебя зовут?

- Хитер. А тебя?

- Эйфория.

Эйфория. Это слово показалось мне таким же необыкновенным, как и его носительница.

- Я бы угостила тебя мороженым, но у меня нет с собой денег, - смутилась я.

- Клубничным?

- Что, прости?

- Клубничным мороженым? - уточнила она.

- А как ты догадалась? - удивилась я.

- Я хочу съесть клубничное мороженое. Давай, я тебя угощу. Какая разница кто платит, если наслаждаться будут обе?

Я согласилась. Моя новая знакомая сложила инструмент в чехол, а на ее место тут же сел какой-то парень с барабаном. Она взяла меня за руку, и мы пошли к лавке, чтобы исполнить свое маленькое желание.

- Пойдем гулять? - спросила Эйфория, когда с лакомством было покончено.

- Как я пойду куда-либо в таком виде? - моя спецформа была грязной и разодранной в некоторых местах.

- Давай зайдем к моим друзьям и переоденемся. Они живут здесь неподалеку.