Игорь Недозор - Трилогия: Плацдарм, Гарнизон, Контрудар Страница 75

Тем временем колонна разворачивалась для ночевки. Солдаты быстро и умело развертывали радиостанции, устанавливали антенны в двенадцать метров высотой, тянули кабели к передвижным командным пунктам, ставили палатки.

Бойцы бегали туда-сюда с заводными ручками, с полными водой ведрами и канистрами, какими-то деталями.

Зафыркали движки передвижных электростанций, задымили полевые кухни.

Все, как положено.

Словно они на родной Земле в привычных для маневров условиях.

«Маневры».

Хорошо бы, если б дело обстояло именно так.

А то ведь…

Разведка передала, что маги идут к ним навстречу с минимум войск и конницы, но зато вытащив из хранилищ все эти чертовы огненные метатели. По слухам, их у колдунов оказалось около двух тысяч штук. Если даже, взяв поправку на то, что у страха глаза велики, ополовинить эту цифру, то все равно немало.

Учитывая что если самый лчший огневик подожжет бронетранспортер лишь практически в упор, то расплавеленное железо выпущенное из этих чертовых штук рожигает броню на пятистах шагах.

К тому же печальный пример Сарнагарасахала их чему-то научил, и они сообразили, что посылать против пулеметов и танков арбалетчиков и нетварей с зомби - только зряшная трата сил, времени и людей (а также и нелюдей).

Колдуны собирались поступить иначе. Навязать противнику (то есть им) чисто магический поединок. Девять с лишним тысяч магов не ниже четвертой ступени - даже В Сарнаргасе было вчетверо меньше.

А у них - пять сотен, из которых только один имеет десятую, да еще тысяча шаманов.

Значит, основная надежда на технику.

Молнии против минометов. «Серая Радуга» против «Градов». «Огненный зов» против танков. Смерть-чары против автоматчиков и пулеметчиков.

Генерал сомневался в победе, и чувство это ему, победителю Сарнагара, было очень неприятно.

Но вот в том, что при любом исходе он оставит на поле битвы не меньше половины солдат, он не сомневался. И это было еще тяжелее.

Усилием воли Тихомиров заставил себя вернуться к карте, вернее, к наброскам на белом листе, сделанным по свежей аэрофотосъемке.

Вот здесь, скорее всего, ему и предстоит дать бой Конгрегации, решившей, что чужакам в Аргуэрлайле не место (и в глубине души генерал не мог не признать, что основания так думать у противника есть).

Подробного плана предстоящего сражения у него пока еще не было. Общая схема, правда, имелась.

Сначала использовать вертолеты (мысленно он попрощался с авиагруппой), затем, сразу после того, как авангард войска восьми ковенов окажется в досягаемости его артиллерии - начать обстрел, не жалея боеприпасов.

Потом пустить танки и броники, в которых будут только водители и артиллеристы.

И уж если это не поможет, по прорвавшимся колдунам начнут работать пулеметы и автоматы в руках солдат, засевших в окопах и редутах, под защитой чародеев и шаманов.

Вот их надо будет беречь как зеницу ока. Он, несмотря на упорные просьбы полковника Петренко, отказался послать с бронетехникой даже десяток волшебников, ограничившись амулетами и прочей пассивной защитой. (Видимо, после битвы кузнецы этой части мира будут надолго обеспечены качественной сталью).

Исключение сделал лишь для «особого подразделения» Макеева. Но на то оно и особое, чтобы подпадать под изъятие из правил.

Будь у него больше времени, с тоской подумал генерал, он связался бы с Большой Землей и как угодно, хоть на коленях, но выжилил бы две-три сотни «крокодилов» и Су-24. И долбил бы по проклятым магам до тех пор, пока те не разбежались… Или, что тоже возможно, пока не кончились бы самолеты и «вертушки».

Но, скорее всего ему бы никто ничего не дал, кто там поверит, что что-то может быть сильнее лучшей в мире советской военной техники?

Нужно пожить здесь и повоевать, хотя бы столько, сколько воюет он, чтобы понять…

Да и поздно уже что-то просить.

Империя Эуденноскариад. Горный массив Ауэллоа

Алексей и его проводник стояли возле воздвигнутой на покрытом елью и пихтой горном склоне небольшой квадратной башни.

Немного выше них лес резко обрывался.

Дальше были только голые отвесные скалы, увенчанные иззубренным гребнем и вздымающиеся ввысь, подобно каким-то невероятно огромным крепостным стенам.

Перед путниками простиралась уходящая на юг прекрасная долина. Многоцветный ковер буйного летнего разнотравья обрамлял островки леса. Множество серебристых лент ручейков сверкало на солнце под ногами, а небольшое озерко поодаль казалось зеркалом из чистого сапфира.

Но Костюку было не до того, чтобы любоваться красотами природы. Впервые он понял, что означает многократно слышанное - потерять дар речи от изумления.

Капитан и в самом деле не мог вымолвить ни слова - язык его словно прилип к гортани.

Все еще не веря до конца, он отвел глаза, постоял, глядя вверх, на высившиеся в жгучей синеве летнего неба острые скалы, на долину, и вновь посмотрел на то, что так поразило воображение. Убедился, что зрение таки не обманывает его.

Прямо перед ним, на противоположном горном склоне, возносилась ввысь титаническая черная пирамида. Способная поспорить высотой с любым небоскребом, подобно неестественно громадному пьедесталу, вставала она над долиной. И хотя основание ее покоилось среди казавшихся маленькими рядом с ней утесов, много ниже места, где стояли они с Найярони, чтобы увидеть ее вершину приходилось запрокидывать голову.

Разведчик потрясенно посмотрел на Найярони.

Глаза того были устремлены вовсе не на удивительное сооружение. Взор его был прикован к притулившимся у фундамента пирамиды нескольким бревенчатым домикам. Даже отсюда было видно, что люди давно уже покинули их.

Окаменевшее лицо проводника было исполнено старой, но почти непереносимой боли, на ресницах дрожали слезы. Старик медленно повернулся к спутнику. Указав на поваленное дерево, он тихо произнес:

- Садись, сейчас ты все узнаешь. Итак, слушай меня…

Когда-то, очень давно, множество тысячелетий назад, там, где сейчас лед, вечный снег и замерзшее море, была огромная цветущая земля. Землю эту населял многочисленный народ… Как называлась эта страна и как называли себя на ней люди, я не открою тебе, да это и не имеет уже значения.

Алексей с удивлением вслушивался в правильную речь. Куда подевалось балаганное простонародное наречие, которым щеголял Найярони в своих прибаутках и сказках? Словно и не было того балагура-шуткаря.

- Я не знаю, сколько именно лет насчитывала их история. Но, как говорят легенды, то был самый древний на Аргуэрлайле народ. Они были великие колдуны, да-да, поверь… это было именно так… Нынешним знать бы хоть треть от того, что ведали они…