Юрий Корчевский - Асы. «Сталинские соколы» из будущего Страница 77

К концу дня, уже в сумерках, грузовик въехал в Воронеж, где был остановлен на заставе – комендатура проверяла документы. В эти дни еще не был создан Смерш, и проверкой занимались совместно милиция, органы НКВД и военные комендатуры. Ивана сразу ссадили, проверили документы и вернули ему.

– Тебе на аэродром при заводе, – сказал ему усатый старшина с повязкой «Патруль» на рукаве. – В ту сторону, с километр. Не заблудишься, ориентируйся на звук моторов.

Заблудиться мог только глухой. После сборки самолетов их испытывали, моторы опробовали на разных оборотах, и рев двигателей был слышен издалека. Завод № 18, еще до войны начавший первым выпускать штурмовики «Ил-2», имел свой аэродром. По другую его сторону спешно был создан учебный центр – сюда прибывали летчики, оставшиеся безлошадными. В основном это были молодые пилоты – их сбивали в первую очередь. Опытные летчики даже на устаревших самолетах типа «И-16», «И-153» могли дать отпор «мессерам» за счет мастерского владения самолетом. Однако были в центре и опытные, зрелые летчики – из тех, у кого сожгли машины на аэродромах.

Командование ВВС спешно формировало штурмовые авиаполки, ШАПы, надеясь, что штурмовики помогут остановить танковые колонны немцев. Правда, в дальнейшем оказалось, что мнение это ошибочное. Пушки ВЯ калибром 23 мм броню немецких танков не пробивали, а реактивным снарядом попасть в точечную цель – танк – было нереально, снаряды давали большое рассеивание. Крутого пикирования штурмовик не переносил, при превышении максимальной скорости у него «складывались» крылья. А главное – ВВС не имел выработанной тактики и документации по боевому применению штурмовиков. Данный класс самолетов появился в военно-воздушных силах перед самой войной, и в войска эти самолеты стали поступать весной 1941 года.

В «учебке» кормили скудновато, но самое худшее – не было учебных самолетов, с двойной кабиной, называемых летчиками «спарками». Молодые пилоты этого опасались. Их знакомили с тактико-техническими характеристиками самолета, показывали его «вживую».

– Вот кран уборки шасси, здесь РУД. Ручка управления и педали – как обычно.

Кажется – все просто. Но каждый тип самолета имеет свои особенности, и без вывозных полетов с инструкторами курсантам было тяжело. Тем более что на их глазах один из курсантов посадил «Ил-2» на брюхо. На многих типах самолетов довоенной постройки шасси не убирались, и пилоты садились по старинке.

Дошла очередь на вылет и до Ивана. Господи, все окончили летные школы, имеют самостоятельный налет, а он – желторотый птенец, без практики и опыта. Было страшно. Самолет тяжелый, пустой весит 4360 кг, а заправленный и с боекомплектом – больше шести тонн. Это не легкий и послушный «У-2».

Перед вылетом Иван волновался, как и многие. Но вот стартер дал отмашку. Иван дал газ и отпустил тормоза. Самолет начал разбег. Длинный капот двигателя закрывал обзор впереди, посадочной полосы не было видно, да еще и прицел перед лицом мешает.

Но Иван взлетел, описал «коробочку», попробовал поработать рулями, почувствовать машину. М-да, это не «Як-52» и не «У-2». на движение рулями откликается с замедлением. И что Ивана поразило – капот закрывал землю впереди. А как стрелять по наземным целям? Приземлился, дав «козла». Но никто над ним не смеялся, не подшучивал – все чувствовали себя неуютно, тревожно.

Каждый день шли практические занятия – стрельба из пушек и пулеметов, бомбометание, отработка полетов звеном. Для Ивана, в отличие от других, все было внове.

Когда он начал стрельбу из пушек, даже испугался и отпустил палец с гашетки. Грохот пушек, вспышки выстрелов – все было для него непривычно. Научиться бы еще попадать по цели.

Бомбометание производили цементными бомбами, и на месте падения они оставляли хорошо видимое облако цементной пыли. Сразу можно было убедиться, попал в цель или нет.

Полки формировались тут же, при заводе. Как только заканчивалось обучение, полк получал двадцать один штурмовик – по штатному расписанию. К этому времени уже прибывали технические службы – техники, механики, прибористы и оружейники. Назначался командир, и полк перелетал к месту дислокации. Еще до перелета технические службы убывали к месту назначения автоколонной. Слетаться звеном или эскадрильей пилоты не успевали, молох войны требовал все новых и новых жертв.

Они взлетали с заводского аэродрома поодиночке, один за другим, выстраивались над аэродромом в круг и, дождавшись последнего взлетевшего, пеленгом летели к месту назначения. Карту имел только пилот ведущего самолета, остальные держались за ним.

Больше всего Иван боялся отстать или врезаться в соседний самолет. И потому, пока они долетели, с него семь потов сошло. Но и другие пилоты выглядели не лучше. Летная подготовка была, одним словом, никудышная. Немцы же бросали в бой пилотов опытных, с большим налетом, с опытом боевых действий в Испании, Франции, Польше. Кроме того, на первом этапе войны немецкая техника, особенно авиационная, была качественнее нашей. За ошибки и просчеты нашего руководства платили жизнями наши летчики. Наш «Ил-2» был хорош для атак автоколонн, укрепрайонов, железнодорожных станций, поездов, морских судов. Ему бы только стрелка в заднюю кабину и истребительное прикрытие.

Насыщенность немецких войск зенитной артиллерией была высока. Пехота защищалась на марше спаренными малокалиберными швейцарскими пушками «Эрликон». Их двадцатимиллиметровые снаряды легко пробивали на малых высотах бронекапсулу кабины штурмовика. Тут бы помог тактический прием: налетели разом, выпустили реактивные снаряды, сбросили бомбы – и ушли. Но в руководствах говорилось, что после бомбовой атаки заход на цель надо было повторить и добить врага из пушек. И если первый заход на цель удавалось нанести внезапно, то ко второму заходу немцы уже были готовы и встречали «Ил-2» массированным зенитным огнем из всех стволов. Потому и выходило, что живуч «Ил», возвращался на аэродром с тяжелыми повреждениями, а потери в летчиках и самолетах были ужасающими. Иван читал об этом в книгах, в Интернете и на форумах. Только что он мог сделать в реальности? Выходило, что, взяв чужие документы, он взял на себя и чужую судьбу.

Штурмовики приземлились на полевом аэродроме. Наземный персонал тут же перекатил самолеты к близкой опушке и замаскировал их срезанными ветками, кустами и кусками маскировочных сетей. И только они закончили работу, как высоко в небе прямо над ними медленно прошла «рама» – как называли фашистский самолет-разведчик. Этот «фокке-вульф» был трудной добычей: летал он высоко, оборонительное вооружение имел неплохое и зачастую располагал истребительным прикрытием. К тому же наши зенитки до него не доставали. Появление «рамы» означало, что после авиаразведки будет нанесен удар штурмовиками или бомбардировщиками. Солдаты «раму» люто ненавидели.

Немецкий разведчик пролетел дальше на восток, а механики, техники и оружейники принялись обслуживать самолеты. Надо было залить горючее и масло в двигатель, заполнить кассеты патронами и снарядами, подвесить на направляющие реактивные снаряды.

Пилоты направились к командиру эскадрильи – им раздали карты театра военных действий.

– Обустраивайтесь, обед через полчаса. И изучайте, пока есть возможность, карты местности.

Совет был дельный. В бою не всегда есть время и возможность разглядывать карту, а потому некоторые характерные особенности местности под крылом могут помочь сориентироваться.

Несколько пилотов улеглись на полянке и уткнулись в планшеты. Местность для всех новая, незнакомая.

Ориентиры нашли быстро: характерный изгиб реки и два холма рядышком.

– Во, труба кирпичного завода, – ткнул пальцем в карту Сергей, один из пилотов.

Сразу отреагировал Виталий – он уже успел повоевать несколько дней на истребителе, пока не сбили.

– На трубу надежды нет, уж очень приметный ориентир. Или наши, или немцы небось подорвали. На таких либо наблюдатели любят сидеть, либо снайперы.

Каждый высказывал свое мнение, другие мотали на ус. Неожиданно Виталий сказал:

– Хлопцы, вы присматривайте в полете друг за другом. Взаимовыручка – очень полезная вещь. Понятно, от зениток не прикроешься, но если «мессер», можно опробовать.

– Попробовать?! «Мессер» истребитель, ловкий и маневренный, а «Ил-2» – как утюг.

– Заднего стрелка не хватает. Чую я, хлопцы, легкой добычей для истребителей будем. Я всего четыре дня успел повоевать, так понял – враг сильный. Опыт есть, упорство, а главное – в технике нас превосходит, – сказал Виталий.

Сергей оглянулся:

– Тут все свои, но все равно язык не распускай, у особистов везде свои уши есть.

– Думаю, среди летунов их нет. Одно дело делаем, своей шкурой рискуем.