Игорь Недозор - Трилогия: Плацдарм, Гарнизон, Контрудар Страница 79

Попадались и предметы вообще не похожие ни на что. Возможно, они были предназначены для колдовского искусства?

Проходило время, и на Алексея все сильнее наваливалась усталость, начинало клонить ко сну. Колени его подгибались, долгий путь через подземелья давал о себе знать.

Желудок сводило спазмами голода - с утра он ничего не ел, кроме нескольких сухарей, очень хотелось пить.

Найярони, тоже было сникший, вдруг неожиданно приободрился. Его движения стали увереннее, шаг тверже, словно он приблизился к некоей конечной цели своего пути.

Несколько раз свернув, они оказались в широкой галерее.

Опустившись очень длинным наклонным коридором, где вперемешку лежали предметы, добытые, как пояснил толмач, обитателями долины за тысячелетия во время вылазок в мир - каменные и бронзовые топоры, почерневшие серебряные браслеты и ожерелья, ржавые сабли и костяные луки - путешественники через узкий проход вступили в огромный зал.

Он был настолько велик, что свет фонаря, хотя Алексей и повернул переключатель на полную мощность, не достигал ни сводов его, ни противоположной стены.

Разведчик невольно вздрогнул, ему на мгновение почудилось, что он стоит на берегу океана бесконечной темной пустоты. Преодолев секундную слабость, он прошел за Найярони туда, где неподалеку от входа стоял высокий - в два человеческих роста - четырехугольный камень.

На его зеркально отполированной поверхности не было ни узоров, ни письмен, ничего.

Капитан хотел спросить старика, зачем они здесь, но не успел…

Сильнейший удар обрушился на его голову, и окружающий мир исчез в ослепительно-алой вспышке.

…Алексей очнулся…

Не сразу вспомнил, где он и что с ним случилось.

Когда сознание прояснилось окончательно, молодой человек обнаружил, что стоит крепко привязанным к тому самому камню, который вроде бы только что рассматривал.

Вся его одежда, варварски разрезанная, и сапоги валялись у его ног. Рассыпанные по полу драгоценные камни бессмысленно искрились в свете стоявшего на камнях фонаря.

- Э-эй! - заорал Костюк, рванувшись изо всех сил.

Тщетно: густо оплетавшие его тело ремни были затянуты на совесть.

Страшная догадка молнией пронзила мозг: Найярони спятил и хочет принести его в жертву каким-то древним демонам забытого всеми народа.

Именно за этим заманил его старый безумец в эту проклятую долину, как наверняка заманивал до него обещаниями богатства и славы еще многих и многих.

Толмач, неслышно появившийся из темноты как призрак, стоял прямо напротив него. Он был совершенно голый, как и Костюк, и старческой своей худобой жутко напоминал ожившую мумию. Обеими руками он сжимал длинный каменный нож.

И тут впервые за долгие дни одиночного рейда по Аргуэрлайлу самообладание изменило Алексею, и он в бессильной ярости разразился потоком самой гнусной матерной брани, какую только смог вспомнить, на всех языках, какие знал.

- Разве перед смертью воину не приличествует сохранять достоинство?

Костюк вновь выругался.

- Что ты смотришь, чужак?! - истерически каркнул старик. - Я вижу - тебе страшно.

Алексею и в самом деле было страшно. Далеко не каждый день тебя привязывают к жертвенному алтарю в качестве закуски местных небожителей.

- Ты не думал, тоан, когда шел высматривать и вынюхивать наши тайны, что умрешь вот так? Я не знаю, - продолжил Найярони уже незлобиво, - как твой мир выглядит, хотя кое-какие слухи до этих краев уже дошли…

Еще одна кровавая полоса украсила грудь капитана. Как видно, старцу доставляло удовольствие наносить жертве увечья.

- Ну что же, явились еще одни желающие стать хозяевами этого мира. Следом за Айви и Гоуранами, за Олле - первой империей людей, Т» олланом, за теми безумными магами, что доламывали руины прежнего мира, за слугами Шеонакаллу-проклятого - теперь еще и вы.

Найярони рассмеялся.

- Может быть, у вас и получится - ибо вас много, вы настырны, сильны, владеете страшным оружием… Правда, вы глупы. Но мудрость ушла из этого мира очень давно, а в вашем, наверное, ее и не водилось, иначе бы вы не вторглись в чужой дом, а сперва бы поразмыслили: а вдруг у него есть сторожа? И подумали бы, что будет, если окажется, что вы этих сторожей разбудили?!

Снова ткнул острием ножа в солнечное сплетение Костюка, словно нащупывая слабое место.

- Подумай об этом, чужак, пока жив… Я бы, может, и не притащил бы тебя сюда, поскольку и так живу слишком долго. Но мне хочется пожить еще и посмотреть, как вы сожрете этот нечестивый мир, выросший, как плесень, на обломках прежнего величия и мудрости, а потом лопнете, обожравшись!

Он вновь невыразимо мерзко хихикнул.

- Да, ведь я тебе не сказал, мне на самом деле двести пятьдесят лет. Потому как мой народ хранил и этот секрет: как, выпивая чужую жизнь, продлевать свою… Ни один чародей столько не проживет, потому что они всего лишь недоучки!

Алексей промолчал.

- Приготовься…

Голос старца зазвучал торжественно и громко:

- О, неведомые темные владыки, хранители и боги народа сгинувшей земли! Вручаю вам душу чужака из чужого мира, доселе не становившуюся вашей добычей! Возьмите её и даруйте мне…

Дальше последовал набор жутко звучавших корявых слов, какие, казалось, не может выдать человеческая гортань.

Лицо старика окаменело, веки опустились. Он медленно поднял обеими руками нож до уровня груди Алексея и двинулся вперед.

Пора, решил разведчик.

Изо всех сил, сведя вместе пальцы и до боли вывихнув суставы, он рванулся, как учил его старый кореец Пак в разведшколе. У него никогда не получался как следует трюк с освобождением конечностей от пут, но на этот раз прием вполне удался, хотя и наполовину - освободилась лишь одна рука и одна нога. Но и этого оказалось достаточно

Его правая рука перехватила костлявое запястье старца и вывернула кисть. Обсидиановый клинок упал на камень пола.

Затем, не давая Найярони опомниться (кто знает, что там еще за магия у того в запасе), капитан рванул его на себя, в то время как колено его левой ноги вмялось в солнечное сплетение Хранителя.

Еще через секунду он вцепился старцу в седые редкие волосы и резко рванул вниз, прикладывая лицом о колено. Потом еще раз. Но, похоже, в этом уже не было необходимости - тело дряхлого убийцы обмякло в руках Алексея.

Отшвырнув Найярони, Костюк, тяжело дыша, несколько минут приходил в себя. Гудела голова, ломило виски, перед глазами плясали зеленые и лиловатые тени, так что временами чудилось, будто за гранью светового круга, очерченного магическим фонарем, гуляют какие-то жуткие тени.