Вадим Львов - Оперативное вмешательство Страница 8

– Господин генерал! – спокойно сказал Воронков. – Полковник Горбачев прав. Если представляется такая возможность, надо брать. Или захватить документы и средства связи.

– Какая возможность, Воронков? «Вымпел» туда отправлять?

– Лучше «дельфинов». – Титов ткнул пальцем в экран. – Это же побережье. У нас, не забывайте, их дежурная группа на вахтовой основе в Святом Кресте сидит. Если из-за «призраков» не надо Москву дергать, то о «дельфинах» поговорить надо.

Стасов поглядел туда, куда указывал палец армейского разведчика.

– Да, с моря как-то сподручней. Выскочили, дело сделали и обратно ушли. И погони не будет. Хорошо, господа, ваша взяла. Будем «чертей» с моря брать. У флота – свои заморочки, как и у УСО. Но связи у меня нет. Решим проблему.

* * *

– Они клюнули! – Шик оторвался от бинокля и повернулся к одетому в форму местной милиции Алексу. Англичанин смотрелся в чужом обмундировании весьма органично, а светлые волосы, вытянутое лицо и нос с горбинкой даже придавали его облику легкий налет горского аристократизма. Не хватало только коня, папахи и бурки для полного антуража.

Переводчик, молодая лезгинка Мадина, с закрытым никабом лицом, быстро перевела англичанину слова Фарида, стрельнув зелеными глазами.

«Вот проститутка. Вроде в наморднике, а все туда же, умудряется глазками стрелять», – подумал Шик и усмехнулся. Строй халифат, не строй, все равно получается смесь базара и борделя.

Англичанин кивнул и обратился к Фариду на арабском:

– Вы заметили снайпера на крыше вон той закусочной?

– Конечно. Я даже засек, что у него укороченная СВД в десантном варианте. С глушителем и ночным прицелом.

Англичанин снова кивнул. Они вообще были неразговорчивые, эти выходцы из туманного Альбиона. Драгун привез с собой десять человек: восемь англичан и двух арабов из какого-то крутого арабского спецназа. У арабов, как выразился заместитель Драгуна, первый лейтенант Уэйн Нолан с позывным «Волшебник», была «боевая практика» перед каким-то важным заданием.

– Как эфир?

– Засорен, – ответил Нолан. В отличие от Драгуна лейтенант говорил по-арабски с сильным акцентом и страшно этого стеснялся. – Но пока ничего интересного.

Фарид пожал плечами и спустился в подвал. Здесь их штаб, склад и оперативная база. Капкан для русского спецназа. Задумано рискованно: ведь русские, получив информацию от двойного агента, могут вызвать бомбардировщик или вертолет и смешать дом с землей, вместе с обитателями. Все рассчитано на то, что русские соблазнятся взять Анчара живьем.

Именно Фарид настоял на том, что ловушку лучше делать прямо на объекте, а не в соседних строениях.

– «Русню» будет страховать спецназ. Будет или группа поддержки, или воздушное прикрытие. Увидев угрозу группе захвата, их командование тут же нанесет огневой удар. Но если мы встретим русских внутри объекта, то они не станут наводить управляемые ракеты на объект, где находятся свои. Никогда.

– Кто нам будет противостоять? Ваше мнение…

– Судя по добыче, которая их ждет, – Шик покосился на Дикаева, – отправят элиту: «Вымпел» или «Сапсан»…

– Я бы отправил «лодочников»! – задумчиво ответил англичанин. – Море рядом, рукой подать. И уходить проще…

Фарид еще раз посмотрел в окно на шумную улицу.

– Вы правы, мистер Драгун! Аллахом клянусь!.. У русских есть боевые пловцы. Здесь, на Каспии. Форт Святой Владимир, там их база…

– Ай шайтан! – один из боевиков Дикаева – младший командир, что-то типа десятника, – которому разрешили поучаствовать в совещании, потеребил густую бороду.

– Что, Абу? – вскинулся Анчар. – Знаешь их?

– Эх… знаю, господин. Они три месяца назад груз Хуссейна Слепого перехватили в Дербенте. Ночью из моря вышли, как черти, все в черном, костюмы блестят. У Хуссейна была охрана из бывших ахмадовцев – надежные люди. Да еще продавцы вооружены были, все шестеро. Так их всех положили, прямо там, возле пляжа, вместе со Слепым. И почти никто из них выстрелить не успел. А в людях Слепого, в каждом, по десятку дырок настрочили зараз.

– Сам видел, что ли? – спросил Шик.

– Трупы видел, – невозмутимо ответил боевик. – И следы к морю видел.

Драгун глотнул чая и подошел к карте.

– Да, место мы выбрали удачное. Придут они по земле или по морю, деваться им некуда. Пора их женщинам надевать траур.

* * *

– Кофе будешь, Харон? – Тихий голос отвлек его от наблюдения за окрестностями. Рядом, присев на запасное колесо и протягивая ему термос, оказалась Нафиса. Харон долго смотрел на ее аккуратную руку с длинными пальчиками и думал, что нет в природе ничего более совершенного, чем эта маленькая рука.

Нафисе Марьяновой, как и другим бойцам специальной группы «Призрак», пришлось хлебнуть горя полной чашей, другие в эту группу не попадали.

История Нафисы простая и страшная одновременно. Девочка, тогда еще студентка сельскохозяйственной академии, взяла да влюбилась. Все бы ничего, но она влюбилась в русского. Рослого и веселого, похожего на белого медвежонка старшего лейтенанта – пограничника Олега Марьянова. Отец, узнав об этом, так избил ее, что она две недели не могла выходить из дома, отлеживалась и ждала, чтобы синяки сошли. Недолго думая, родня решила срочно сыграть свадьбу, подыскивая жениха подальше от города, чтобы «дурь городскую из ее башки выбил». В итоге нашли жениха из числа родственников, живущих высоко в горах. Жених был на десять лет старше, сильно хромал из-за травмы, полученной в детстве, и слегка «не дружил» с головой. К тому же был ассенизатором. Свадьбу наметили через три месяца, постоянно держа Нафису под присмотром сестер и братьев и отобрав мобильный телефон. Но она один раз позвонила. И этого было Олегу достаточно.

За два дня до свадьбы при походе на рынок Олег, оттолкнув ее брата, похитил Нафису, затащив в свою «десятку» со свинченными номерами. Свадьбу, но уже с Олегом, она сыграла, и все было хорошо… Кроме одного. Отец поклялся убить ее, «как шлюху, опозорившую род».

Сначала Нафиса испугалась, но потом поняла, что это пустые угрозы. Олег всегда был рядом, всегда держал ее за руку и всегда носил с собой оружие. Такой большой и сильный…

Страшно стало, когда стали огораживать Кавказ стеной, и вся республика в один день восстала против «русского гнета». Бои вокруг городка, где были расквартированы пограничники, страшные бои, доходившие до рукопашных, шли две недели. Пока под градом авиабомб и крупнокалиберных снарядов исламисты не убрались в горы зализывать раны.

Потом наступило относительное затишье, и вскоре Нафиса поняла, что их стало не двое, а уже трое. Когда она сказала об этом Олегу, тот засмеялся, схватил ее на руки и долго кружил по маленькой комнате, а она кричала: «Дурак, поставь нас на пол!» – и крепко обнимала его за шею.

Олега убили на ее глазах спустя два месяца, в апреле. Они уже выбирались из пропахшего кровью, ложью и ненавистью Дагестана, муж получил новое назначение на финскую границу в пограничную комендатуру. Они уже собрали вещи, когда она вспомнила, что забыла купить новую косметичку. Старая вся облезла… Олег шел чуть сзади, не отпуская жену далеко от себя.

Молодой человек, почти мальчишка, с редкой бороденкой и оловянными глазами, появился внезапно, выскочив откуда-то сбоку. Заорав «Аллах акбар!», он вскинул потертый «ТТ» и стал с двух метров всаживать пули, одну за другой, в широкую спину Олега… Еще через две недели у Нафисы случился выкидыш от нервного потрясения, и пожилой гинеколог сказал, что детей у нее никогда не будет…

Олег был сиротой и вырос в детском доме. Своя семья желала Нафисе только смерти, и возвращаться ей было некуда. Все дороги ведут в Москву, и, собрав пожитки, потемневшая от горя и постаревшая до седых прядей девушка оказалась в столице.

Вы знаете, о чем думает и мечтает женщина, у которой в один момент отобрали самое дорогое? Правильно, она мечтает о мести, сладостно, словно дитя, лелея свою ненависть. Как говорится, не бойтесь ядерной войны, бойтесь женской мести.

Едва оказавшись в мегаполисе, Нафиса попыталась устроиться на работу в полицию. Посмотрев документы, ее отправили обратно, покрутив пальцем у виска.

«Нам здесь еще чурок не хватало», – деловито сказал кадровик, указывая на дверь. Но через три дня ей позвонили. Сильный, с железными нотками голос предложил ей встретиться в чайхане на Волгоградском проспекте.

Человек, представившийся просто Петром, задал ей несколько вопросов, внимательно следя за реакцией. Потом дал визитку с адресом в самом центре Москвы.

– Медосмотр! – коротко сказал Петр, собираясь выходить.

– А что, вам нужны чурки? – тихо спросила Нафиса.

– Именно чурки нам и нужны, – не поведя бровью, ответил Петр. – И не опаздывайте, Нафиса.

Помимо медосмотра были психологические тесты, детектор лжи, снова медосмотр и снова тесты. Потом долгие месяцы изнуряющих тренировок и занятий по восточным языкам. Из двадцати девушек со схожей судьбой через полгода осталось девять, а еще через год – четверо. Нафиса занималась исступленно, словно одержимая, выплескивая свои эмоции в тире, гимнастическом зале или на татами. Через два года она, первая из девушек, была зачислена в группу «Призрак». Цели у группы были простые: выслеживать и уничтожать лидеров исламского подполья на Кавказе, Ближнем Востоке и Средней Азии. И для этого требовались преданные люди из этих регионов. Или полукровки от смешанных браков. Главное, они должны искренне ненавидеть всю ту дикость, то варварство, что несет в себе радикальный ислам. Ненавидеть исламские порядки, образ жизни и все, что с этим связано. Но знать это изнутри. Раствориться в серой массе двуногих зверей и уничтожать их, уничтожать, стравливая друг с другом, убивать лидеров и проповедников, не давать объединиться.