Олег Маркелов - Любимчик Судьбы Страница 8

Майкл торопливо перебирал ногами, не опуская направленный в спину водителя пистолет. Если он обернется, Майкл успеет выстрелить раньше, чем водитель поймет, что происходит. Но водитель стоял спокойно, осматривая свой сектор и лишь немного поворачивая голову.

Достигнув наконец защиты громоздкого багажника лимузина, Майкл сдернул со спины висящее на ремне ружье, одновременно пряча «глок» во внутренний карман куртки. Чтобы увидеть перемещение ног встречающейся пары, Майклу пришлось улечься на асфальт, заглядывая в узкий просвет между брюхом автограва и покрытием дороги. Две пары ног постояли друг напротив друга, позволяя своим хозяевам закончить разговор, а затем неспешно разошлись.

Майкл напрягся, готовясь к началу концерта. Еще наблюдая за передачей с крыши контейнера, он решил, что наилучший момент для выхода наступит тогда, когда идущий с чемоданчиком к автограву человек пройдет чуть больше половины отделяющего его от машины расстояния. Только тогда у этого курьера не будет времени ни забежать под прикрытием стрелка в бот, ни прыгнуть в автограв, который вполне мог быть бронированным.

Мгновения словно замедлили свой бег, растянув до бесконечности каждый очередной шаг курьера. Майклу казалось, что от звука его шагов содрогается вся земля, хотя он и понимал, что это всего лишь следствие напряженных нервов. Последний шаг...

Майкл скользнул к водителю, нанося короткий удар кулаком в основание черепа. Он не хотел никого убивать, поэтому, старательно рассчитывая силу, старался не переборщить. Не проронив ни звука, водитель мешком рухнул на асфальт.

— А ну стоять! — заорал Майкл, делая выстрел из ружья в ночное небо над головой курьера. — Не шевелиться, а то перестреляем всех, как куропаток!

— Стоять, тебе сказано! — заголосил со стороны бота Парк, упирая в ухо стоящего у трапа бота стрелка свой «глок» и выдергивая из его рук винтовку.

Чуть в стороне грохнул выстрел в воздух, которым обозначился Санчес, беря сразу после этого на мушку курьера с чемоданчиком. Парк, держа в одной руке захваченную винтовку, а в другой пистолет, подтолкнул обезоруженного стрелка к замершему неподалеку курьеру из бота.

— Стволы на землю! — скомандовал Майкл, не торопясь выходить из-за защищающего его лимузина и через лакированную крышу держа на линии огня сразу всех противников. — Никто не умрет сегодня, если вы не станете проявлять чудеса глупого героизма. Стоит ли умирать из-за чемодана?

Курьеры медленно выбросили пистолеты, а тот, который нес сейчас чемодан, так же медленно поставил свою ношу на пыльный асфальт. Майкл, обходя, двинулся вдоль длинного корпуса автограва, не спуская глаз с противников. Перешагивая через тело оглушенного водителя, он вдруг краем глаза заметил движение во тьме салона. Что-то неясное, словно отблеск света на темном металле. Чисто интуитивно он отпрянул в сторону, спотыкаясь об валяющееся под ногами тело водителя и падая на землю. Грохнул выстрел. Майклу показалось, что его по голове ударили полицейской дубинкой. Уже ничего не соображая, он вдавил курок, посылая в дверной проем «мерседеса» заряд картечи.

Он открыл глаза и понял, что еще жив, хотя голова гудела, как монастырский набат. Где-то далеко гремела канонада выстрелов. Ощутив жизнь, Майкл сел, вскидывая так и не выпущенное из рук ружье.

Прямо перед ним на четвереньках стоял водитель лимузина. Видимо, он пытался подняться, только что придя в себя, но, увидев ожившего врага, замер. Глядя друг другу в глаза, они бездействовали несколько секунд, а затем водитель рванул пистолет из наплечной кобуры.

Ружье в руках Майкла прыгнуло, выплеснув рой свинцовых беспощадных ос. Выстрел пришелся в грудь, превращая человека в свежий фарш. Тело водителя отшвырнуло назад, стукнуло о среднюю стойку автограва, а затем, уже бездыханное, оно упало на асфальт.

Еще несколько секунд Майкл сидел, тупо рассматривая валяющийся у его ног труп, словно бы ожидая, что он сейчас опять вскочит и начнет стрелять. Мысли в голове, видимо распуганные звоном набата, спрятались где-то далеко, уступив место этой гудящей пустоте. Наконец Майкл попытался подняться, боясь опустить ружье. Его здорово мотнуло, отчего он едва удержался на ногах, пытаясь сфокусировать зрение. Вспомнив про неведомого стрелка в салоне лимузина, Майкл медленно, держа ружье в вытянутых руках, заглянул в темные недра «мерседеса».

Открывшееся зрелище даже у него, не раз видевшего кровь и лично ее неоднократно пускающего, вызвало легкий приступ тошноты. Впрочем, вполне возможно, что это была реакция его головы на тот страшный удар, откинувший его от машины. Но так или иначе, а стрелок, прятавшийся в машине, допустил ошибку, высунувшись так далеко и подставившись под выстрел Майкла. Сейчас он, неестественно выгнувшись, валялся, застряв в проеме между передних сидений. Но самое жуткое было в том, что у него практически не осталось головы, в которую в упор угодил весь заряд картечи.

Сплюнув на асфальт, Майкл медленно разогнулся, выглядывая над крышей лимузина. Канонада звучала совсем не так далеко, как слышалось его оглохшим от ранения ушам. Точнее было сказать, бой шел прямо здесь — на площадке возле бота.

На асфальте уже валялось немало окровавленных трупов, среди которых Майкл сразу разглядел тело Санчеса. Парень лежал там же, где стоял до выстрела в Майкла из «мерседеса». Видимо, его убили одним из первых. Его черная рубаха была в клочья изорвана многочисленными попаданиями с разных сторон. Курьеры валялись на той же площадке рядом со стоящим чемоданом, а у бота не меньше десятка людей в черных армейских костюмах остервенело палили в проем люка бота из автоматов. В ответ звучали редкие одиночные выстрелы, свидетельствующие о том, что Парк все еще жив и успел спастись от пуль в чреве бота. Только все эти звуки попадали в сознание Майкла словно сквозь толстую вату.

Майкл вернулся под прикрытие кузова лимузина, сполз по его лакированному боку на асфальт и ненадолго задумался. Выскочить сейчас с пальбой на помощь Парку было бы чистым самоубийством. Глупым и бесполезным. Его в момент нашпигуют свинцом, как рождественского гуся яблоками. Свалить, пользуясь тем, что его упустили из виду? Но даже если Парка пристрелят в этом бою, Майкл не сможет простить сам себя за то, что бросил друга. Хотя возможность столь близкого спасения была так притягательна и так реальна.

— Черт! — рявкнул Майкл, со злостью стукнув по асфальту кулаком. — Что происходит! Черт!

Он готов был биться об асфальт головой, лишь бы та начала вновь нормально работать и понимать происходящее. Но набатный гул и кровавый туман в глазах не проходили. И все же он принял единственно возможное решение. Компромисс между тем, чего требовал страх, и тем, о чем взывал долг перед товарищем.

Бросив ружье на переднее пассажирское сиденье, Майкл ухватил безголовый труп за подмышки и рывком вытащил его из машины, еще больше заляпав салон и себя кровью и мозгами. Швырнув мертвого безголового стрелка рядом с водителем, он рухнул в водительское сиденье, утапливая клавишу пуска двигателя.

Приборная оптитронная панель ожила, показывая, что двигатель запустился, а из среднего тоннеля выдвинулся джойстик управления. Майкл, не захлопывая дверь, тихонько тронул автограв. Машина плавно развернулась и медленно поплыла к боту. Без помех достигнув трупов курьеров, Майкл подхватил чемодан и забросил его на заднее сиденье. Потом взял ружье, высунул ствол в открытое окно и, захлопнув наконец дверь, вдавил педаль акселератора.

Взвыв двигателем, «мерседес» прыгнул вперед. В мгновение ока он преодолел расстояние до стрелков, подминая под себя двоих, не успевших отпрыгнуть.

— Парк! — заорал Майкл, разворачивая машину пассажирской дверью к люку бота и без остановки паля в сторону стрелков. — Быстрее, Парк!

Стрелки тем временем быстро сориентировались. Попадав на асфальт и укрывшись за телами погибших, они открыли ураганный огонь по «мерседесу». Майкл лег на сиденье, продолжая орать. Вокруг стоял кромешный ад — пули грохотали по лимузину, разрывая лаковые бока и застревая в бронелистах, брызгами разлетались осколки фар, зеркал и всякой декоративной мишуры, пара пуль влетела в салон, вспоров обивку потолка. В этот момент в открытую Майклом пассажирскую дверь протиснулся Парк, и Майкл опять утопил педаль акселератора.

Стрелки не прекращали огонь, превращая корму автограва в ошметки искореженного металла, но машина уже неслась по прямой к воротам. Снеся шлагбаум, словно соломенное чучело, лимузин помчался к жилым кварталам, набирая скорость и продолжая на ходу сыпать оторванными кузовными деталями.

— Мы выбрались, Парк! — заорал Майкл, лупя тяжёлым кулаком по передней панели. — Что, суки, получили?!

Парк молчал, и Майкл бросил на него удивленный взгляд, не понимая, почему его друг не радуется спасению. Парень лежал, съехав совсем низко по сиденью, а в голове его, безвольно упавшей вбок, зияло аккуратное пулевое отверстие.