Игорь Михалков - Восход Страница 8

– Я ведь говорил тебе, что мировое правительство образуют не совсем обычные люди. Вернее, совсем необычные, Антон.

– И?

Полковник молча пожевывал усы. В темноте это выглядело, будто старик безуспешно пытается проглотить серебристую рыбешку.

– Если бы я с ходу начал рассказывать тебе о том, что, возможно, сражаюсь с представителями внеземного разума?

– Я бы вас молниеносно послал на громоотвод, – не дал закончить полковнику Антон. Поморщился, поскольку глупая шутка в данной обстановке была совершенно неуместной. – Послал бы невзирая на любые корочки и происшествия.

– Теперь-то этого сделать не можешь.

Улыбка далась Павлу Геннадиевичу с видимым трудом. Аркудов заметил, что сражение с песиголовцем забрало у силовика намного больше сил, чем тот хотел показать.

– Не могу, – согласился Антон. – И даже не из-за ваших рассказов, а деваться некуда. У вас такой свирепый вид, что, если я развернусь и попытаюсь уйти, спина у меня превратится в такое же решето, как у этого… этой стражницы.

Полковник реплику проигнорировал. Жестом пригласил Антона вернуться к обнаруженному обелиску.

– Никуда не пойду, пока не объясните, что здесь творится, – встал в позу профессор, для большей уверенности ударяя себя кулаком по бедру. – Пускай это будет рассказ о летающих тарелочках, но главное, чтобы правдоподобно. Убедите меня, что я не сплю, выжрав паленой ужгородской водки на отцовской могиле. Тогда черт с вами – найдем этот дневник…

Он слегка запнулся, когда рука непроизвольно хлопнула не по штанам, а по поясу, за которым, под рубашкой, прятался злополучный блокнот.

Полковник очень медленно – то ли размышляя, то ли с угрозой – повернулся. В лицо Антону ударил свет фонаря.

– Что конкретно ты хочешь знать? – спросил Павел Геннадиевич. – Тебе было сказано: есть двадцать… существ, так называемых Правителей, которые пытаются управлять нашей цивилизацией. Помимо экономических, идеологических, политических и других известных науке инструментов управления, они обладают некоей сверхсовременной Системой технологий, позволяющих через средства массовой информации влиять на сознание людей. Причем влиять до такой степени, чтобы организовать локальный конфликт вроде восстаний в Египте и Белоруссии, начать третью мировую войну или больше – заставить человечество самоуничтожиться. Это даже не гипноз или другие известные методы подавления человеческой воли, все намного сложнее. Они нашептывают мнение, создают мысли, формируют мировоззрение. Тотально – для всех. И люди идут за ними, как овцы, довольствуясь навязанными ценностями, не понимая, что никогда не знали настоящей свободы и знать не будут.

В этот день уже происходил подобный разговор. В кабинете покойного отца Антона полковник предъявил неоспоримые доказательства, основанные на внимательно проанализированной истории развития человечества. Действительно, могло существовать сообщество с возможностями и ресурсами мелкого божка: целые континенты склонялись перед его волей, история развивалась по указанному руслу.

– Вы упоминали, что, если эту загадочную двадцатку не остановить, до конца года наша цивилизация погибнет, – осторожно начал ученый. – Даже учитывая все фантастические события, через которые мне пришлось пройти за каких-то несколько часов, ваши слова кажутся мне абсурдом.

Полковник в нетерпении поигрывал фонарем. Явно ему хотелось вернуться к обелиску и заняться поисками дневника. Однако Павел Геннадиевич понимал, что Антон может заартачиться и отказаться сотрудничать.

– Представь себе, – начал он, неотрывно глядя на ученого, – что есть какие-то существа, возможно инопланетного происхождения, живущие бок о бок с нами на этой Земле. Намного более развитые, чем человечество. Более высокая ступень развития жизни.

– Представить нетрудно, – согласился Антон, с жадностью впитывая услышанное. Пока Павел Геннадиевич говорил, ученый складывал воедино факты – слова полковника, весточку от умершего родителя и переведенный текст с обелиска.

– Они не воспринимают нас равными по разуму с ними, – продолжил полковник. Голос его был наполнен с трудом утаенной обидой. – Мы для них что-то вроде племенного скота. Нас содержат в относительном комфорте и позволяют наслаждаться условной свободой. Для чего? Для того, чтобы мы размножались. А дальше что? – Он испытующе уставился на Антона.

– Это вы мне скажите, – предложил ученый. – Меня в эту тему втянули практически без моего согласия. Не успел я еще освоиться.

– Есть предположение, что Правители нами питаются. – Полковник сделал паузу, ожидая реакции.

Антон хотел промолчать – ему было одновременно и жутко, и интересно, – но ляпнул, по своему обычаю насмешливо приподнимая брови:

– Кровушку нашу сосут? Или мозги серебряной ложечкой из черепов выколупывают?

– Может, и так, – серьезно ответил Павел Геннадиевич. – Мне не приходилось видеть никого из них.

– Откуда тогда уверенность? – поинтересовался Аркудов.

– Это предположение. Но оно подкрепляется оперативными данными.

– Какими же, позвольте спросить?

– Не позволю. Воспринимайте как истину.

– Ладно, – согласился Антон. – Допустим, вы правы. Где-нибудь под Лондоном или эмиратами прячется засекреченный бункер, где живут правящие нашим миром людоеды. Я вас правильно понял?

– Да. Но прячутся они не в одном месте, а живут рядом с людьми по всему миру. Ты мне для того и нужен – найди и расшифруй дневник Игоря Васильевича. Укажешь на места, в которых предположительно могут находиться Правители, – свободен.

Ученый поскреб подбородок.

– По-моему, глупость получается. Во-первых, если ваши суперлюдоеды в самом деле управляют человечеством с седых времен, то каждому из них должно быть по меньшей мере лет эдак восемь тысяч. Во-вторых, не думаете же вы, что представители более развитой цивилизации так глупы, чтобы обитать в конкретных местах. Скорее всего они постоянно перемещаются – меньше вероятность того, что подобные вам борцы за свободу, – добавил немного иронии Антон, – разыщут их и расстреляют.

– О возрасте ничего сказать не могу, – сдвинул брови полковник. – Они же не люди – вполне могут и сотни тысяч лет существовать. Возможно, право царствовать передается по наследству. А к местам они действительно привязаны, это обусловлено специфическими особенностями работы их Системы.

– Боюсь даже требовать более подробные аргументы, – заявил ученый. – Боюсь расшибиться о гранит вашего фанатизма.

Павел Геннадиевич подвинул плечами. Криво улыбнулся.

– Не веришь в существование Правителей – дело твое. Сам ответа хотел. В стражей ты тоже не веришь?

Антон машинально посмотрел себе под ноги. Неподвижное тело песиголовца, казалось, стало немного меньше – словно начало растворяться в камне или улетучиваться.

– И кто же это такие? – спросил ученый.

В этот момент он уже окончательно почувствовал и осознал – хочу узнать обо всем, пусть даже придется лазить следом за этим психом по еще более опасным местам и прыгать под пулями.

– Ты же тут профессор, а не я, – пожал плечами силовик. – Можно предположить, что стражи являются чем-то вроде искусственных полуэнергетических созданий, запрограммированных на уничтожение любого, кто угрожает охраняемым ими Звеньям. Мы с твоим отцом видели их всего лишь дважды. Впервые я столкнулся со стражами на Мальте, когда Игорь открыл существование Системы, второй раз – на Урале, рядом с разрушенным Звеном. Ты должен бы помнить, что случилось в Уральских горах, жаль, что твоя гениальная память не смогла этого вынести…

– Ну-ка поподробнее! – насторожился Антон.

– Вряд ли папа говорил тебе, что проблемы с твоей памятью и гениальностью возникли как раз из-за встречи со стражами. Тебе тогда было слишком мало лет, чтобы психика сумела выдержать тот ужас.

Между лопаток расплылся ледяной комок. Глядя полковнику в глаза, ученый съежился, отступая подальше от убитого чудовища. И как можно дальше от человека, в присутствии которого маленький мальчик, будущий Антон Игоревич Аркудов, стал свидетелем кровавой драмы.

Из прошлого восставало то, чего ни крошечный Антоша, ни взрослый мужчина с опытом профессора истории спокойно пережить не могли.

Отец сидел на корточках перед отесанной каменной глыбой. Отполированной с необычайной точностью, но в то же время лучи полуденного солнца не играли на ней искристыми бликами, а словно тонули в непроглядной карстовой черноте. Точно такой же, как…

Время и пространство незаметно переплелись в сознании, смешивая память взрослого и переживания ребенка.

Плечо безымянной горы было совсем близко – каких-то сто или двести метров. К нему тянулась едва заметная тропа, залихватски свернувшая у самого обрыва. Вершина отсюда выглядела переносицей скрюченного пористого носища, как представил себе Аркудов-младший. Ленивые тучи, словно кустистые брови, низко нависали над горой. Казалось, будто с неба хмурится голубоглазый великан. Жалкие людишки! Кто посмел взобраться на мой нос?