Алексей Гравицкий - Аномальные каникулы Страница 8

— Ну не знаю, — замялась Леся. — Ворожцов говорил…

— Да что ты заладила: Ворожцов, Ворожцов, — обозлился Тимур. Он совсем не так планировал провести эти минуты вдвоем с Лесей, и упоминание ботана его раздражало. — Лох твой Ворожцов. Раз решили найти источник, значит, найдем и попробуем, как он работает. А Ворожцов пусть домой к маме топает, если трусит.

— Да он вроде не трусит, — нахмурилась Леся. — Чего ты разошелся?

— Ничего, — буркнул Тимур. Ему уже не казалось, что Леся смотрит на него как-то по-особенному. — Приплыли. Вылезай.

— Не обижайся, — шепнула она и подмигнула. — Мне страшновато, но если все получится, как мы задумали, то ты будешь молодец.

— Почему я-то? — опешил Тимур, мигом оттаивая.

— Без тебя я бы не пошла.

Леся выбралась на берег и направилась к подбежавшей Казарезовой, оставив Тимура в крайне приподнятом настроении. Воодушевленный, он бросил что-то ободряющее Сергуне и отплыл в последний рейс, за оставшимися пацанами.

Все-таки он лидер их группы. Если уж Леся призналась, что пошла за ним, а не за Ворожцовым, то — без вариантов. И дело, видимо, не только в том, у кого крутая пушка.

Задорно борясь с течением и направляя лодку к запруде, Тимур заметил темное пятно в глубине, но не придал этому значения. Мало ли что может почудиться в воде под покровом вездесущего тумана.

Пацаны ждали его, устроившись на осине. Как только Тимур подогнал лодку, Ворожцов побросал в нее оставшиеся вещи и сам забрался на сиденье.

— Ничего не забыли? — уточнил Тимур.

— Вроде нет, — огляделся Ворожцов. — Мазила, готов?

Мелкий продолжал стоять в метре от берега и ворошить носком ботинка утоптанный камыш. Сутулился, хмуро глядел в сторону. Тимур обратил внимание, что пацан бледнее обычного.

— Мазила, ты чего? — спросил он. — Нет в реке аномалий. Тебе Ворожцов, что ль, ерунды наплел? Нашел кого слушать.

— А я и не боюсь аномалий, — пробормотал Мазила. — Я даже знаю, как выглядят кое-какие…

— Чего тогда?

Мелкий сжал губы в звездочку, отчего его утопшее в тени лицо стало похоже на недоспелый лимон.

— Я воды боюсь, — наконец выдавил он, так и не двинувшись с места. — С детства. Там глубоко, я знаю. И дна нет.

— Дно везде есть, — резонно заметил Ворожцов. — К тому же тебя никто не заставляет вплавь.

— Все равно не могу, — дрогнувшим голосом повторил Мазила и шмыгнул носом. — Если глубже, чем по шейку, не могу.

— Так, — решительно сказал Тимур, — воздушных шариков у нас нет, чтоб тебя, как Винни-Пуха, по небу переправить. Так что сигай в лодку и не дрейфь. Совсем страшно станет — зажмуришься.

Мазила сглотнул: кадык поднялся по шее вверх и резко упал, словно поршень. Он неуверенно шагнул вперед и опять замер как вкопанный.

— Да хватит уже выделываться! — повысил голос Тимур, заставив мелкого вздрогнуть. — Всю дорогу заливал про бравых сталкеров да про то, как Зону будешь бороздить, а теперь струхнул от какой-то речки-вонючки. Живо давай на борт или домой топай!

С шумом втянув побольше воздуха, Мазила набрался смелости и залез в лодку. Резиновое дно под ногами заходило ходуном, и ему пришлось ухватиться за осину, чтоб не грохнуться за борт. Сказать ничего не сказал, но рожа от испуга стала нежно-мраморной.

— Сядь и не вихляйся, — посоветовал Тимур с усмешкой.

Мазила рухнул на сиденье как подкошенный и вцепился в тесьму на бортике. Тупо уставился в грудь Тимуру, будто даже мимолетный взгляд на воду мог пробудить Ктулху или кого покруче.

— Не понимаю тех, кто воды боится, — признался Тимур, отгребая по знакомому уже маршруту. — Пить могут, в ванной купаются, под дождиком — тоже ничего, а как в глубину посмотрят — сразу в ступор.

— Это совсем другое, — бледными губами прошептал Мазила. — Под дождем не утонешь.

— Зато в стакане, а уж тем более в ванной — запросто.

Ворожцов достал ПДА и перевел в активный режим. Прибор тут же завибрировал, приковав общее внимание. Тимур на некоторое время даже перестал ворочать веслами.

— Не греби, — шикнул Ворожцов, вглядываясь в экран.

— Я и не гребу, — огрызнулся он. — Течением несет.

Ворожцов вдруг оторвал взгляд от наладонника и расширенными от ужаса глазами вперился поверх Тимурова плеча.

— Кто там? — дернулся Тимур, хватаясь за обрез и выкручивая голову.

— Не кто, а что, — осипшим голосом процедил Ворожцов. — Поворачивай!

Неподдельная тревога в голосе товарища заставила Тимура послушаться. Он бросил ему ствол и взялся за весла. В ушах загромыхала кровь, адреналин потек по жилам.

— Стрелять умеешь?

Ворожцов положил ружье между собой и окаменевшим Мазилой, приподнялся, чтобы было лучше видно.

— Не поможет, — прошептал он.

— Я говорил, что надо по мосту, — часто дыша, обронил мелкий.

— Да что, блин, там такое…

Нервы у Тимура не выдержали, и он несколькими мощными движениями развернул лодку кормой вперед, чтобы видеть происходящее.

Фарватер они уже миновали и теперь приближались к противоположному берегу, где на песчаном пятачке топтались Леся с Казарезовой, а рядом застыл с поднятым пистолетом Сергуня. Тимур провел взглядом вдоль воображаемой линии прицела и сначала не заметил ничего необычного.

Волны, опостылевшая туманная пелена, безжизненная коряга, торчащая из воды. Тимур даже подумал, что Сергуня выцеливает кого-то на другом берегу, но и там не было ничего примечательного.

А потом он увидел. И неприятный морозец пробежал по спине, оставив россыпь мурашек.

В глубине, где он давеча приметил темное пятно, повис фиолетовый сгусток. Уплотнение напоминало разбухшего с голодухи кальмара, окруженного чернильной кляксой. Но это… было неживым. То есть оно двигалось, пульсировало, но не вписывалось в знакомые представления о живых существах.

Над сгустком вода постепенно вспухала прозрачной полусферой, и если бы Ворожцов вовремя не углядел опасность и не велел Тимуру отгрести в сторону, то их лодка вписалась бы точно в эту штуку.

— Твой брат о таких… хреновинах рассказывал? — продолжая машинально плескать веслами, спросил Тимур.

— Тише ты, — одернул Ворожцов. — Он говорил про водные аномалии. Кажется, называл их «неводами» и «чернильницами».

— Судя по цвету, «чернильница». И что она делает?

— Понятия не имею. Но подплывать близко нежелательно.

— Сверчку понятно.

Тимур подрулил к отмели и почувствовал легкий толчок — лодка коснулась берега. Мазиле к лицу прилила кровь. Он тотчас перестал быть похожим на изваяние и закрутил башкой, отыскивая аномалию.

— Ух ты-ы-ы… Красивая.

Тимур выбрался на песок и подтянул «Волну». Ворожцов и мелкий тоже вылезли, быстро разгрузили вещи и полностью втянули лодку на сушу.

Сфера над «чернильницей» тем временем продолжала подниматься. Вода в этом месте словно игнорировала законы физики, и течение огибало шар метров полутора в диаметре со всех сторон. Даже белесая мгла расступилась, пропуская невиданную диковину. Сквозь прозрачную пленку было заметно, как внутри сферы клубится темная взвесь. Оставалось только гадать, что породило такую небывальщину — радиация, аномальные поля или что-то вовсе неподвластное человеческому разуму.

Тимур почувствовал, как ладони коснулось что-то теплое, и опустил взгляд. Леся взяла его за руку, но смотреть продолжала на возносящуюся над водами Припяти «чернильницу». Он сжал ее руку и покосился на Ворожцова. Почему-то захотелось, чтобы ботан увидел недвусмысленный жест, но того полностью поглотила картинка на ПДА. «Гляди-гляди в свой мониторчик, — мстительно подумал Тимур, — все проглядишь».

— Может, уже хватит пялиться на эту жабу, — громко заявила Казарезова. — Булькает почем зря…

И сфера будто услышала ее. С тихим журчанием шар отделился от поверхности воды и окончательно превратился в самостоятельный объект. Завис на мгновение в полуметре над рекой, будто раздумывая, что дальше делать. А затем поплыл к берегу.

Прямо на них.

Тимур дернулся, чувствуя, как накатывает новая волна страха. Выпустил руку Леси и, проклиная про себя голосистую Казарезову, подхватил рюкзак и оружие.

Складывать лодку теперь было некогда — придется тянуть за собой.

— Ну-ка, помоги взя…

Договорить Тимур не успел. Первый выстрел оглушил, будто рядом пальнули не из ТТ, а по меньшей мере из гаубицы. За ним прогремели второй и третий.

Девчонки с визгом бросились наутек, Мазила смотрел на прошитый пулями шар, отвалив челюсть, а Ворожцов схватил одуревшего Сергуню за шиворот и потянул за собой в лес. Тот продолжал стрелять по надвигающейся сфере, расходуя патроны, безбожно паля всю группу и выкрикивая угрозы.

Тимур бросился на помощь Ворожцову, понимая, что если не утащить разбушевавшегося блонду с песчаного пятачка, то через пару секунд прозрачный шар, удерживаемый в воздухе неизвестным полем, его накроет. И что произойдет тогда — одному дьяволу известно.