Сергей Богомазов - Братство Тени Страница 8

- Извините, сэр!

Наемник замер, а за тем изобразив на лице вопросительное удивленное выражение обернулся.

- Да?

Полицейский стоял на расстоянии вытянутой руки от него.

- У вас кровь... – произнес коп.

Алекс недоуменно посмотрел на свои руки и только сейчас обнаружил что правый мизинец, которым он заклинил револьвер албанца, действительно покрыт запекшейся кровью.

- Пустяки! Поранился когда пытался починить свою машину.

- Удалось справиться с поломкой?

Алекс вздохнул и с улыбкой развел руками.

- Из меня получился плохой механик. Но я уже вызвал техпомощь, так что никаких проблем.

- Проездом в наших краях? – к разговору присоединилась напарница копа.

- Да… - наемник кивнул. - А в чем собственно дело?

- Где находится ваша машина? – не обращая внимания на вопрос Алекс поинтересовался полицейский.

- Ну… Там… - наемник сделал неопределённый жест в сторону шоссе.

- Простите сэр, не могли бы вы предоставить нам свои документы? – вновь подала голос женщина-коп.

- Да конечно… - Алекс зашарил сунул руку во внутренний карман пиджака, где должен был находиться паспорт на имя доктора Симанса…

И не обнаружил его...

Вместо кожаной обложки паспорта пальцы его скользнули по рифленой поверхности рукоятки пистолета…

- Э-э-э-э-э… - растерянно произнес наемник, - кажется я оставил их в машине…

Услышав такой ответ полицейские переглянулись.

- Ничего страшного сэр! – улыбнулся полисмен. – Мы с радостью подвезем вас до вашего автомобиля! Вы же оставили его на шоссе?

- На шоссе… - машинально согласился Алекс которого подобная “услужливость” совсем не радовала.

- Вот и прекрасно. Тем более что наша машина стоит возле входа и вам не придется мокнуть под ливнем добираясь до своего транспорта. Вы вроде все равно собирались уходить?

- Да но… - Алекс судорожно искал причину, почему он ну ни как не может поехать с двумя услужливыми полицейскими к своей машине.

- Но? – вопросительно повторил полицейский.

- Я вспомнил… - Алекс наклонился к уху полисмена и тихо произнес, - мне нужно зайти в туалет…

- Нет проблем сэр, - отозвался коп и встал у двери демонстрируя что готов подождать.

Наемник кивнул и подошел к бармену всё это время наблюдавшему за ними с нескрываемым интересом.

- Где тут у вас уборная? – спросил он.

- Следующая дверь рядом с телефонной будкой откуда вы недавно звонили сэр.

- Спасибо…

Не глядя на замерших в дверях полицейских, наемник пересек бар и достигнув нужной двери, вошел в неё аккуратно притворив за собой. Огляделся… И бесшумно выругался. Единственное окошко,  которое имелось в туалете, было настолько крошечным, что в него смог бы протиснуться разве что младенец. Понятно, почему полицейские, которые судя по всему были завсегдатаями этого бара, так спокойно отпустили его в туалет. Сбежать отсюда было не возможно. Алекс облокотился спиной о стену и закрыв глаза постарался успокоиться. Выждав таким образом небольшой период времени и понимая что слишком затягивая свое нахождение здесь он лишь усилит подозрения,  наемник вернулся в бар.

Полицейские, ни куда не делись и по прежнему ожидали его возле дверей.

- Вы готовы сэр? – с улыбкой, в которой как показалось наемнику проскользнул сарказм, спросил полисмен.

- Да, - ответил Алекс с безмятежной улыбкой.

- Тогда мы можем идти.

Полицейский сделал шаг назад пропуская наемника вперед но внезапно рация на его груди “ожила”.

Патрульный расчет  2354 вызывает диспетчер.

- На связи, - отозвался полицейский зажав кнопку передатчика.

Где вы находитесь?

- Мы в баре у Расти Коукса на 25-й роуд гранд.

К нам поступило сообщение, что в трёх милях от вас в кювете на 17-ом шоссе обнаружен перевернувшийся микроавтобус. Внутри три трупа и следы перестрелки.

- Понял вас, сейчас же выдвигаемся, - произнес полицейский и бросив взгляд на наемника добавил обращаясь уже к нему, - прошу прощения сэр но к вашей машине вам придется добираться самостоятельно.

- Да нет проблем…- развел руками Алекс стараясь не выдать внутреннего ликования.

- Приятного дня. И будьте осторожней… В последнее время в наших краях не спокойно.

- Обязательно… - кивнул наемник, и когда полицейские ушли подумал про себя: Я буду очень осторожен…

Глава 4 : Искушение

Париж 1558 год.

здание городской тюрьмы

за 20 минут до полуночи

Пламя факела мерно потрескивало, разгоняя тьму вокруг топтавшегося на своем посту полнотелого стражника облаченного в потускневшие от времени доспехи. До конца его смены оставалось ещё 20 минут, а он уже не мог стоять на одном месте. Но дело было не в усталости вызванной давлением на плечи тяжелой амуниции, и не удушающей жаре спасу от которой не было даже ночью. Даже не в удушающей вони сотен немытых тел узников, запертых во многочисленных казематах тюрьмы… На такие мелочи стражник которого звали Клод уже давно перестал обращать внимание, тем более что сам он мылся едва ли чаще тех, кого сторожил. На этот раз дело было в другом…

Стражник хлопнул себя по щеке убив севшую на лицо назойливую муху, и мысленно вернулся в начало дня…Сегодня утром в их тюрьму привезли очередную ведьму, приговоренную к казни через сожжение на костре. В общем, то обычное дело – всевозможных последователей дьявола в последнее время развелось превеликое множество, и подобные поступления в казематы тюрьмы были событием совершенно не редким… Как и последующие казни. Достаточно интересные зрелища на взгляд самого Клода, на которых он неизменно любил присутствовать всегда, если не был занят на службе. Окружающим Клод объяснял это увлечение тем, что его как истинного католика наполняет благодатной радостью, когда очередной приспешник или приспешница дьявола

превращается в пепел. Хотя истинной причиной его интереса было то, что ему просто нравилось наблюдать за людскими страданиями. А ещё больше – нравилось их причинять. Именно потому то он и пошёл на эту службу. А что? Жалование не плохое! Живёшь хоть и на казарменном положении, но всё же не на улице! На войну не отправят, ну разве что на защиту стен города, но тут уж деваться некуда будет… И самое главное… Практически безграничная ВЛАСТЬ над теми, кого злая судьба забросит внутрь этих стен! Да… Скольких баб обвиненных в колдовстве он успел поиметь перед тем как их казнят, он уже сбился со счёту… Впрочем, считать он умел лишь  на пальцах и лишь до десяти, собственно ровно по количеству этих пальцев. Хотя сам Клод считал это поводом для гордости – многие из его коллег были совершенно безграмотны, а он даже мог худо-бедно накарябать свое имя, а большего как он считал ему в жизни не потребуется. И вообще по его мнению от наук были одни проблемы. Вон недавно был у них тут один грамотей! Шибко умный был, все звёзды считал… Ну и досчитался! Стал нести какую то ересь, мол

некоторые звёзды эти такие огромные что даже больше самого Солнца! И что не они движутся по небу а мол сама земля движется… А что ещё смешней – что земля круглая! Ну чудак человек что говорить! Вздёрнули его как еретика что бы не смущал умы добрых граждан и всех делов! А так - считал бы себе тихонечко не высовывался, так ведь нет! У грамотеев вообще постоянно так! Не живется им спокойно -  хлебом не корми, дай показать какой ты умный! Ткнуть всем в глаза, мол вот, я грамотам обучен, а вы все вроде как сброд уличный! То-то и тянет их бумагомаранием заниматься, трактаты там всякие писать, да книги толщиной с тюремные ворота! Запрется такой умник у себя в доме, месяцами от туда не вылазит, всё строчит чего то такое одно ему понятное, зелья всякие варит на небо через трубу таращиться... А как вылезет на свет так давай на каждом углу орать какой он великий и  какую очередную истину открыл!

От этих мыслей Клод брезгливо поморщился и плюнул.

Ни какого от них толку! Одно слово - дармоеды! Работать не хотят, только языками чешут! Впрочем, были среди грамотеев такие которых Клод ещё как то мог понять – те вроде как пытались открыть секрет философского камня способного обращать любой металл в золото. Вот это пожалуй было достойно занятие, которым был бы не прочь заняться и он сам будь он чутка по ученей…  Хотя если подумать то пожалуй нет. Тратить свою молодость и здоровье на бесплодные изыскания он не стремился. У него в жизни и так много забот и своё свободное время он как человек благоразумный будет тратить единственно верным способом – потакая своим желаниям.  Желания Клода оригинальностью не блистали, что в прочем не мешало ему ими наслаждаться. Он любил как следует выпить и поесть. Соперничать с этими увлечениями могло лишь его сладострастие. Почти две трети своего жалования Клод тратил, снимая шлюх в публичных домах, коих в столице Франции было великое множество. Но удовольствие от продажной любви не шло ни в какое сравнение с теми ощущениями, которые он испытывал  измываясь над узницами своей тюрьмы, с которыми он забавлялся как хотел вопреки их воле. Именно чувство абсолютной, ни чем не ограниченной власти, было его самым сладким наркотиком, и это ощущение он любил больше всего. Однако сегодня Клод предвкушал для себя нечто особенное…