Михаил Кликин - Демоны рая Страница 8

— Извини, — сказал вставший за спиной Гнат. — Я не думал, что так получится.

Яр отодвинулся. Он не желал находиться рядом с этим человеком. Не хотел его ни видеть, ни слышать.

Крохотная взбешенная Ольша направилась к стоянке такси. Яру казалось, что он и отсюда слышит яростный стук ее каблуков.

— Она беременна, — сказал вдруг Гнат.

— Что? — изумился Яр.

— Она беременна, — повторил Гнат. — Именно об этом она хотела с тобой поговорить.

— Откуда ты знаешь?

— Не могу тебе объяснить… Можешь считать, что я это просто чувствую.

— Я должен с ней связаться! — Яр кинул взгляд на столик, где лежал его отключенный комми.

— Нет! — Гнат заступил ему дорогу. — Ты наговоришь еще больше глупостей, все только испортишь. Пусть она успокоится. Успокойся и сам.

— Я должен хоть с кем-нибудь поговорить!

— Нет! — Лицо Гната закаменело. Лезвие ножа опасно шевельнулось. — Мы должны сидеть тихо!

— Я не хочу сидеть тихо! Мне надоело!

— Ты должен, — с нажимом сказал Гнат. Он надвинулся на Яра, взял его за плечо, сдавил больно. — Не всегда можно поступать, как хочется. Иногда приходится поступать как нужно.

Яр скривился, попытался вырваться из вонзившихся в плечо пальцев. Решимость его стремительно угасала, злость растворялась — он слабел.

— Посмотри еще раз вниз, — Гнат развернул его к окну. — Внимательно посмотри. Там, где столб, возле самого бордюра… Ничего не замечаешь?.. Там стоит один из этих. А еще один прячется за углом.

— Ты просто чокнутый, — тихо сказал Яр.

— Может, и так. Но я живой, — прошептал Гнат. — И я могу видеть их.

— Там никого нет… — Яр скрипнул зубами. — Твои преследователи сидят в твоей башке. Вот здесь! — Он указательным пальцем постучал себя по виску. — Только тут они существуют.

— Ты заблуждаешься, — чуть слышно сказал Гнат. — Ты просто не умеешь на них смотреть. Ты слепой. Они делают тебя таким.

— Я зрячий. А ты сумасшедший.

— Нет. Нет!

— Да!

Боль в плече заставила Яра согнуться. Из глаз брызнули слезы. Он вскрикнул, скорчился, осел на пол. Гнат не держал его больше, он навалился на подоконник, забормотал:

— Теперь еще и третий… Я их вижу… Я не сумасшедший… Ты зря так говоришь…

Лезвие ножа царапало стену.

Мертвая квартира зловеще молчала.

Ужин прошел в тишине. Не было фоновой музыки, молчал медийный центр, выключенный комми не подавал признаков жизни, не урчали, не попискивали многочисленные сиберы-помощники. От этого тягостного безмолвия Яру начинало казаться, что и его так же выключили. Чтобы хоть как-то наполнить квартиру звуками, он гремел посудой, и кашлял, и постукивал столовыми приборами по столешнице, и производил еще много других ненужных действий.

Гнат все чаще и чаще подходил к окну. И все озабоченней делалось его лицо. Он ничего не объяснял, но Яру и без того было ясно — вокруг дома собирались воображаемые невидимки.

Несуществующие создания лично его не беспокоили. Но напряжение нарастало — ведь Яр не знал, на какие действия могут спровоцировать психа с ножом его мнимые преследователи.

Когда вечернее освещение на улице сменилось ночным, Яр встал из-за стола. Стараясь не смотреть на Гната, он собрал грязную посуду и скормил ее утилизатору. Оставшуюся еду запаковал в вакуумный пакет и убрал в холодильный шкаф. Сказал в пустоту:

— На завтра продуктов не хватит. Надо заказать.

— Ничего страшного, — отозвался Гнат. — Не умрем.

Он вновь подошел к окну — в сотый, наверное, раз. Осторожно, будто боясь быть замеченным, заглянул вниз. Покачал головой.

— Неужели я чем-то себя выдал? Почему их здесь столько?

Яр встал рядом, но не слишком близко.

Ему всегда нравился вид из этого окна. Внизу — круглый скверик с беседкой: свитое из стали ограждение; декоративные камни, то ли ныряющие в застывший волнами бетон, то ли выныривающие из него; куст-световод, широко развернувший свои гибкие ветви, наполненные голубым сиянием. За сквером — игровая площадка под прозрачным куполом. Когда становится тоскливо, достаточно немного понаблюдать за людьми, что собрались там под стеклом, — и тоска отступает. И кажется, что ты тоже перенесся туда, в яркий шумный мирок, полный веселья и общения, в место, где официально запрещена грусть, где на входе каждый получает таблетку счастья и веселящий вдох… А над куполом игровой площадки до двадцатых этажей возносится сложная эстакада. Ночью, когда включаются фонари, она словно повисает в воздухе. И вид парящего иллюминированного сооружения, внутри которого расплавленным металлом переливаются потоки скоростных такси, наполняет душу тихим восторгом. Высотные дома, облицованные светособирающими панелями, ничуть не мешают взгляду. Две расходящиеся улицы словно вспарывают город, позволяя увидеть его нутро, полное сияющих, тесно свитых потрохов. Там — богатые кварталы даунтауна. Дороги, по которым можно двигаться на личном транспорте с ручным управлением. Причудливые дома известных риччи. Заведения, куда закрыт вход сиберам, где всю — абсолютно всю! — работу делают люди. Кабины портов, открывающиеся в полузапретные места других мегаполисов…

И нигде никаких черных фигур.

— Нужно представить, что ты вышел из своего тела, — бормотал Гнат. — Надо посмотреть на все откуда-нибудь сбоку или сверху. Так, будто ты сторонний наблюдатель. И тогда, возможно, ты заметишь их. Не сразу, нет. Нужно тренироваться…

Яр отступил в глубь комнаты. Он не желал слушать этот отвратительный бред, ему вдруг стало казаться, что произнесенные Гнатом слова обретают форму. Слова выглядели как комки серой пульсирующей слизи — живые комки. Впусти их в свои уши — и они доберутся до мозга и заразят тебя безумием.

«Это галлюцинация. — Яр вовремя вспомнил предупреждение доктора и только поэтому не запаниковал. — Побочный эффект лечения».

— Я болен, — сказал он громко лишь для того, чтоб остановить болтовню Гната.

— Что?

— Я болен, — чуть тише повторил Яр. — Я умер бы через несколько недель. Но мне сделали операцию. Запустили внутрь сибера. Из-за него у меня могут возникать галлюцинации… Ты можешь быть моей галлюцинацией…

Гнат усмехнулся.

— Кажется, ты не очень везуч, — сказал он, выдержав паузу. — Болезнь, операция, нападение с ножом, неприятности в семье… Что дальше?

Яр смолчал.

— Возможно, мне придется бежать сегодня ночью, — посерьезнев, сказал Гнат. — Или завтра. Мне не нравится, что их собралось так много. Не понимаю, что им надо? Если они пришли за мной — то откуда они узнали, что я здесь? Как выследили? Не понимаю…

Опять закружились в воздухе серые сгустки слов. Яр закрыл уши ладонями, зажмурился и прислонился к стене.

Он простоял так пятнадцать минут.

И все это время ему ясно представлялось, как под кожей у него ползает крохотный сибер, оставляя за собой тонкие, будто волос, ходы и испражняясь лекарствами.

Сон не шел.

За окнами привычно шумела серая ночь. Время от времени яркие цветные всполохи лазерных реклам впрыгивали в комнату и растекались по стенам. Чуть слышно гудели и похрипывали системы обеспечения дома. Где-то наверху играла музыка.

Яр перевернулся на спину.

На потолке таились тени. Увидеть их можно было, только когда менялось освещение: отблеск реклам озарял комнату — и тени тут же начинали двигаться, обнаруживая себя. Смотреть на это живое шевеление было страшновато, и Яр натянул одеяло на голову.

Будь он сейчас один, нашел бы спокойный ночной канал и заснул бы под тихое бормотание медийного центра. Или велел бы включиться какой-нибудь расслабляющей мелодии. А может, наплевал бы на отдых и отправился бы в чат, где собрались такие же полуночники, мающиеся от скуки и от бессонницы.

Но медийный центр обесточен. Его экраны черны, стенные акустические системы отключены, спрятанные микрофоны и датчики ни на что не реагируют.

Уютная квартира обернулась первобытной пещерой.

Как мало для этого потребовалось!..

Лежащий на полу возле кровати Гнат громко всхрапнул и завозился. Через несколько секунд его дыхание опять стало ровным — вооруженный, преследуемый призраками безумец безмятежно спал на жестком полу. Яр ему только позавидовал.

И подумал, что сейчас самый удобный момент для бегства.

Или для нападения на спящего безумца.

Ведь совсем не обязательно его убивать. Достаточно отобрать нож, оглушить сильным ударом, связать… Но насколько сильным должен быть удар? И чем надо бить? Не подушкой же…

Яр выбрался из-под одеяла. Осторожно приподнялся, сел на кровати, осмотрелся.

Бегство — вот самое разумное, что можно предпринять в подобной ситуации. Но прежде чем открыть дверь, придется разобрать завал. А сделать это тихо и быстро не получится. Тем более со связанными руками.