Дарья Зарубина - Свеча Хрофта Страница 8

Второго монстра встретили мечи альвов. Хрофт не трогался с места. Слейпнир нетерпеливо фыркал, недоумевая, почему хозяин, с таким жаром бросавшийся в любую битву, остается в стороне. Но Хрофт даже не обнажил Золотого меча. Он ждал, что будет делать Девчонка.

Если так она пытается втянуть его в свою игру, сколь бы хитроумна та ни была, Древний Бог не станет играть по чужим правилам, не нарушит Закон Равновесия. Отец Дружин решил подавить закипавшее внутри желание ринуться на помощь альвам и остался недвижим.

Тем временем Рунгерд, потерявшая свой гномий меч в хижине Хрофта, разрядила арбалет в шестирукого. Однако стрелы не причиняли великану вреда. И не могли причинить. Его многоглазое тело окутывало защитное заклинание, рассчитанное именно на мечи и выстрелы из лука или арбалета. И будь Рунгерд хотя бы ученицей деревенского колдуна, она поняла бы это.

Несмотря на свой двадцатифутовый рост, гигант с удивительной ловкостью наносил и парировал удары. Длинные широкие клинки в его руках ежесекундно оказывались в опасной близости от горла или груди одного из альвов. Но воины Руни отличались не меньшей ловкостью, чем творение чьей-то искусной магии. Они уворачивались, стараясь достать шестирукого. Однако мечи только высекали искры, натыкаясь на невидимый панцирь защитного заклинания. Колдун направлял на свирепого и, казалось, непобедимого противника все новые и новые заклятья, пытаясь найти брешь в его колдовской броне.

И только Рунгерд, казалось, после неудачи потеряла интерес к схватке. Она ползала по земле, собирая что-то в свою сумку, из которой торопливо выбросила и фляжку, и весь тот нехитрый и скудный скарб, что считала необходимым носить с собой.

Похоже, сумасшедшая девчонка верила в свою звезду. И Хрофт ждал, что она предпримет.

Мечи альвов по-прежнему встречали в воздухе широкие клинки шестирукого. Но воины Рунгерд явно теряли силы с каждой минутой. Один из них уже припадал на правую ногу. Кровь не была видна на темной одежде, но при каждом движении альва мелкие красные капли летели с правой полы его плаща. Наконец раненый пропустил еще один удар ловкого противника. Отрубленная рука упала на песок, так и не выпустив меча. Следующий удар мог рассечь альва пополам, но не достиг цели.

Виной тому была Рунгерд. Она выпрямилась, подобно маленькой злой пружине, и вытряхнула из своей сумки все, что так кропотливо собирала, — облако мелкого как пыль белесого песка. Ветер тотчас метнул его в желтые глаза великана. Ослепший, он заревел и принялся с удвоенной скоростью рубить мечами, нелепо поворачиваясь вокруг своей оси. Но смертоносные клинки не встречали сопротивления. Альвы тотчас отступили, чтобы дать бой почти освободившемуся от туманного спрута второму врагу.

Хрофт одобрительно качнул головой, не сумев скрыть улыбку. Девчонка была наблюдательна и вправду потрясающе удачлива. Изменись направление ветра хоть немного, и ее дерзкий маневр удался бы едва ли. Несдобровать бы тогда раненому альву.

Но удача Руни хранила ее, как мать хранит самого непутевого из детей. Или, подумал Хрофт, хранит вовсе не удача, а кто-то сильный и мудрый. Возможно, тот, что научен мудрости и осторожности битвой на Боргильдовом поле. Тот, кто указал смертной девчонке Свечу Одина.

Хрофт напряженно вслушался в эфир, надеясь уловить и распутать заклятья, которые свивались вокруг Руни, альвов и их мощного и виртуозно владеющего мечами противника. И уловил их. Не те, что помогали Рунгерд, — другие, направленные на то, чтобы окончательно освободить от альвского заклятья порабощенного туманом и вернуть зрение другому, ослепленному таким простым, бесхитростным и действенным способом. И на мгновение Хрофту показалось, что он узнает эти заклятья. Узнает их рисунок, узнает руку Мага. Сильного Мага из Поколения Хедина.

Хрофт едва не рычал от досады, что рядом нет ни одного из Читающих. Уж они помогли бы ему дознаться, кто обрушил на простую смертную и горстку альвов силу истинной магии. Читающие, те, кто сохраняет все заклятья, наверняка помогли бы ему найти след определенного волшебника. Теперь же Хрофту доставались лишь обрывки тающей в эфире сильной волшбы. И что-то знакомое, ускользающее за мгновение до узнавания, было в заклятьях, что пронизывали все вокруг Девчонки и ее неистово сражающихся воинов.

Ослепший гигант, яростно рубя воздух, так что широкие лезвия мечей превратились в серебряные сферы, чудом не задел Рунгерд. Она прокатилась по земле под ноги противнику. И Хрофт едва успел, не задумываясь, сплести простенькое защитное заклинание. Из тех, которыми пользовались Младшие Боги самой далекой древности. Из тех, что сплетаются сами, направленные тончайшим движением души еще до того, как разум успел оценить опасность. Сильные и изощренные в своем искусстве маги нынешние сочли бы такое заклятье слишком простым и грубым. Но оно дало Девчонке пару спасительных секунд. Руни легко, как разозленная кошка, подпрыгнула и уцепилась за громадные ножны на поясе шестирукого, подтянулась, вцепившись в одну руку, подтянулась снова. И вот уже оказалась на плече исполина. Одно мгновение, и выхваченная из колчана стрела вошла в ухо гиганта чуть ниже края черно-алого шлема. Рунгерд изловчилась, припала к громадному, блестящему от пота плечу и глубже вогнала стрелу ногой.

Шестирукий взревел и начал заваливаться набок. Руни бросилась бегом по его руке, надеясь спрыгнуть, но не успела. Эфесом одного из мечей исполина ее ударило в висок. И Девчонка, нелепо взмахнув руками, полетела вниз.

И хотя Хрофт поклялся, что не позволит втянуть себя в игру Рунгерд, он едва не бросился туда, под ноги гиганта. Не за Девчонкой, за той надеждой, которая заставила его присоединиться к смертной маленькой воительнице и ее безумной затее. Он не мог позволить дерзкой девчонке умереть, так и не сказав ему, кто указал ей на Свечу. Пусть приведет его к тому, кто хранит отчаянную мстительницу. Возможно, к одному из тех, кого он когда-то оплакал. А потом сунет дурную голову хоть в пасть Гарму.

Хрофт уже готов был тронуть Слейпнира и за сотую долю мгновения оказаться рядом с Рунгерд, подхватить ее в седло. Но другая мысль резко отрезвила и остановила его. Кто-то довел Девчонку до его порога, кто-то провел ее через Каменных Стражей и был настолько уверен в ней, что оставил без магической защиты на ночь посреди Живых скал в жилище Древнего Бога, которому достаточно одного слова, чтобы подчинить ее волю и прекратить жизнь. Она сумела найти нужные слова, чтобы Старый Хрофт вернулся и вместе с ней двинулся в путь. Не по тропам Межреальности — по пыльным и каменистым дорогам Восточного Хьёрварда. И кто-то еще, пославший сейчас навстречу Девчонке шестируких монстров, кто-то смутно знакомый, сплетающий вокруг нее сильные, хотя и не смертоносные заклятья, уверен в том, что Рунгерд — не просто наживка на крючке перед носом Хрофта. Это не та пешка, которой можно пожертвовать, бросив на первом ходу под ноги мертвого исполина. Эта пешка только начинает свою игру. И Хрофт был уверен, что ей не позволят погибнуть. Он не шелохнулся в седле, не допустил, чтобы даже тень мелькнувших мыслей отразилась на его лице. Он ждал, что тот, кто сделал ставку на Девчонку, так или иначе проявит себя.

Вместо этого откуда-то сбоку вынырнула молниеносно зеленая тень. Темноволосый юноша-альв подхватил девушку и, прижав к груди, отпрыгнул, в самый последний момент увернувшись от падающего тела шестирукого монстра. Видимо, это движение далось ему нелегко. Волшба, остановившая одного из гигантов, забрала много сил. Остатки ушли на то, чтобы спасти Рунгерд. Теперь альв, смертельно побледнев, тяжело осел на землю, не выпуская своей ноши. Только его глаза цвета весенней зелени зло глянули на Хрофта. Руни тряпичной куклой повисла на руках своего спасителя. Но она была жива.

Альвы — теперь уже пятеро, шестой, с отрубленной рукой, лежал без сознания в паре десятков шагов от товарищей — теснили все еще не освободившегося от туманного спрута шестирукого к краю обрыва. Колдун, выбиваясь из сил, посылал одно заклятье за другим, перемежая защитные силовыми. Ярость сражающихся альвов, казалось, питала серые щупальца тумана. Отброшенные к земле волшбой невидимого противника, пославшего двадцатифутовых многоглазых воинов, языки магического марева поднимались вновь. Вот они захватили одну из рук исполина. И тут, повинуясь какому-то приказу, альвы отступили, четко и слаженно, как будто были единым целым. Отступили лишь на пару шагов, чтобы позволить небольшому огненному шару ударить великана в грудь, прямо в желтые глаза. Тот покачнулся, но удержался на ногах, при этом невольно открывшись. И тут второй шар пламени, меньший и не такой плотный, ударил гиганта в лицо, опалив красно-черный шлем. И противник, взмахнув руками, опрокинулся назад. Его ноги соскользнули с края обрыва. Громадное тело стремительно ухнуло вниз с градом каменной крошки. Рык и рев оборвались внезапно, когда шестирукий рухнул спиной на острые уступы. И его темная кровь брызнула на согретую солнцем плоть Живых скал, потекла в жадные протянувшиеся к ней трещины.