Алексей Калугин - Мир, в котором тебя нет Страница 8

Слушая его, Граис улыбнулся. Действительно, подобные интонации, пронизанные благоговейным неистовством, были свойственны Сирху и в прежние времена.

— Ну, что ты на это скажешь? — спросил Килос, довольный тем, что его небольшое представление понравилось собеседнику.

— Я не вижу в этих словах противоречия истине, — сказал Граис. — Но в целом ты прав: подобная прямолинейность не идет на пользу дела. Учеников можно заставить вызубрить правила, но это вовсе не будет означать того, что они будут следовать им всегда и во всем. Мудрый наставник только подводит ученика к черте, за которой тот сам находит требуемый ответ. В свое время я говорил то же самое, но другими словами: порядок в большом государстве отражается в приготовлении мелкой рыбешки.

Килос бросил взгляд на своих охранников, которые, закончив трапезу, в ожидании приказа то и дело посматривали на своего господина.

— Что ты собираешься делать в Халлате? — спросил он у Граиса.

— Я рассчитывал встретиться здесь с Сирхом, — ответил тот. — Но, поскольку его нет в столице, повидаюсь для начала с другими своими учениками. А потом отправлюсь в Меллению.

— Тебе, наверное, понадобятся деньги. — Килос полез в карман за кошельком.

— Нет! — протестующе взмахнул рукой Граис. — У меня нет денег, но у меня есть друзья. Этого достаточно. Сегодня меня накормил ты, завтра угостит кто-нибудь другой.

— Ну как знаешь. — Килос поднялся из-за стола и знаком велел своим охранникам собираться. — Я рад был встрече с тобой.

— Мне беседа с тобой также доставила удовольствие, — ответил Граис, поднимаясь со своего места. — У тебя живой ум. И если ты не будешь позволять ему лениться, то сможешь многого достичь.

— Спасибо на добром слове, — улыбнулся Килос. — Я пока еще не знаю, где именно буду жить в Халлате, но, если тебе понадобится моя помощь, можешь справиться обо мне при дворе наместника. Я всегда буду рад видеть тебя.

— Да направит твой Путь Поднебесный.

— Во веки веков.

Глава 2

ЗАКРЫТЫЕ ДВЕРИ

Пройдя узким переулком, в котором стоял нестерпимый смрад вымачиваемой кожи, Граис вышел на крошечную тихую площадь. Со всех сторон ее окружали невзрачные двухэтажные дома, сложенные из серых грубоотесанных камней. Подойдя к покосившейся двери одного из домов, Граис негромко постучал. Ему долго пришлось ждать, пока он не услышал в глубине здания тяжелые шаркающие шаги. Дверь чуть приоткрылась. В доме царил полумрак, и Граис, ослепленный ярким солнечным светом, не мог различить лица того, кто стоял за порогом.

— Я могу видеть Миноса? — спросил он.

Человек, стоявший за порогом, какое-то время молча изучал гостя.

— Зачем тебе Минос? — произнес он наконец.

Голос говорившего был гулким и глухим, словно шел со дна огромной бочки.

— Он мой друг, — ответил Граис. — Мы давно с ним не виделись…

— Нет здесь Миноса, — резко оборвал его голос. — Не живет он больше в Халлате.

— А где я могу его найти?

— Иди отсюда и не приходи больше.

Дверь с грохотом захлопнулась. Противно заскрежетал засов.

Граис постоял недолго возле двери в раздумье, затем повернулся и направился через площадь.

Он услышал, как сзади скрипнула дверь, и обернулся — из соседнего дома выглянула девушка в темном платье с растрепанными, грязными волосами.

— Ты Миноса ищешь? — тихо спросила она, воровато оглядываясь через плечо.

Граис молча кивнул.

— Он уехал. В Меллению, — зашептала она, не глядя на Граиса. — Его призвал к себе Сирх… — Девушка запнулась и быстро поправила себя: — Преподобный Сирх.

— А не скажешь ли ты мне?.. — начал было Граис, но, не дослушав его, девушка быстро юркнула в дом, осторожно прикрыв за собой дверь.

Граис постоял немного, пожал плечами и направился в ближайший переулок.

Боясь с непривычки заплутать среди узких улочек, он вышел к городской стене и, используя ее как ориентир направился на другой конец города.

Теперь он мог воочию убедиться, что, насмехаясь над запертыми воротами, Килос был абсолютно прав. Чем дальше отходил он от ворот, тем ниже становилась городская стена. А спустя какое-то время она и вовсе сошла на нет. На месте, где должна была стоять стена, возвышались только штабели каменных блоков, предназначавшихся для возведения.

Здесь границу города определяли только плотно прижавшиеся один к другому кособокие домишки бедных ремесленников. Мелкий товар повседневного спроса, который они изготовляли, был слишком дешев для того, чтобы нести его на рыночную площадь. Место на рынке стоило дороже, чем мог заработать ремесленник за целый день, торгуя своим товаром. Поэтому и выставлялся он на продажу прямо здесь же, разложенный на скамьях и столиках, вынесенных на улицу.

Однако покупали товар у ремесленников отнюдь не бедняки. Богатые йериты в искусно расшитых платках толпились возле столиков, торгуясь с женами и дочерьми ремесленников из-за каждого дуза. Их сопровождали слуги, присматривающие за низкорослыми чеклаками, которые, понуро опустив головы к земле, осторожно наблюдали, как товары со столов торговцев постепенно перекочевывают в их чересседельные сумки.

— Спиногрызы!.. — сквозь зубы процедил оказавшийся рядом с Граисом йерит, мужчина лет сорока пяти, по виду такой же ремесленник, как и все, проживающие на этой улочке.

Заметив заинтересованный взгляд Граиса, который тот искоса бросил на него, мужчина оскалил большие желтые зубы:

— Что, приятель, у вас на севере такого еще нет?

— А что, собственно, здесь происходит? — спросил его Граис. — Я недавно в городе…

— Владельцы рыночных мест за бесценок скупают нашу работу, — ответил ремесленник. — Завтра она уже появится на их прилавках по цене, раза в три превышающей ту, что она стоит здесь. Подожди, — многообещающе махнул он черной курчавой бородой, — скоро и у вас на севере введут такие же порядки. Только не забудьте после этого вознести хвалу преподобному Сирху!

— Сирх? — Удивленно поднял бровь Граис. — Причем здесь Сирх?

— Говорят, что новый наместник хотел, по примеру Кахима, ввести свободную продажу рыночных мест по одинаковой для всех цене: заплати налог — и торгуй чем пожелаешь, — ответил ремесленник. — Однако преподобный Сирх сумел убедить его в том, что лучше иметь дело только с крупными торговцами. Иначе, по его словам, рыночная площадь может превратиться в место постоянного сборища всякого отребья, способного на бунт. Вот теперь, благодаря заботе преподобного Сирха, купцы и дерут с нас три шкуры.

— А для Сирха-то в этом какой интерес?

— Наш заботливый пастырь своего не упустит, — усмехнулся ремесленник. — Наверняка содрал с купцов за свои хлопоты хорошую мзду. Это ж он только нам рассказывает, что тот, кто не накопит себе богатства здесь, обретет его там. — Широким пальцем с обломанным ногтем ремесленник указал на раскаленное полуденным солнцем небо. — Сам же себе и в земных благах не отказывает.

— Но если Сирх проповедует учение Граиса из Сиптима… — начал было ксенос.

— Чего раскричался-то? — резко оборвал его собеседник и опасливо огляделся по сторонам.

Люди вокруг, занятые торговлей, не обращали никакого внимания на их разговор.

— Потише, ты, — строго приказал Граису ремесленник. — А то привык у себя на севере орать во всю глотку… Имя Граиса сейчас лучше и не упоминать при посторонних…

— Почему? — удивился Граис.

— Почему, почему, — передразнил его ремесленник. — Потому что Граис был Человек, а Сирх — шавка кахимская.

Ремесленник, похоже, и сам испугался собственной смелости. Он стал судорожно оглядываться по сторонам, выбирая, куда бы поскорее скрыться от свалившегося на его голову чудного северянина.

— Еще один вопрос, — быстро, пока еще собеседник не ушел, произнес Граис. — Где-то здесь поблизости прежде жили каменщики…

— Там, — неохотно махнул рукой ремесленник и, ссутулившись, чтобы сделаться меньше и незаметнее, закосолапил в сторону.

Постояв немного, Граис двинулся в указанном направлении.

В целом то, что он только что услышал, не противоречило тому, что говорил ему Килос. Судя по тому, что уже удалось узнать Граису, выводы аналитиков Центра, основывавшиеся главным образом на косвенных данных, были по большей части верны. Сирх придал учению Граиса о Пути к Поднебесному утилитарный характер, превратив его в инструмент, с помощью которого обеспечил себе место в жизни. Проповеди Сирха нацелены не на вразумление народа, а на ублажение кахимского наместника. И в этом случае не приходится удивляться тому, что народ Йера уже не принимает его так близко к сердцу, как это было пятнадцать лет назад. В сложившейся ситуации исправить положение будет, скорее всего, не так уж сложно. Вот только ориентироваться придется теперь уже не на Сирха. Он, похоже, уже настолько прочно слился в сознании людей с образом ставленника кахимского наместника, что вряд ли стоит рассчитывать на то, что люди начнут внимать его словам, даже если он снова превратится в нищего бродячего проповедника. Значит, нужно сделать своим глашатаем другого человека. Кого-то из бывших учеников. В принципе подойдет любой… Разве что за исключением Фирона… Впрочем, окончательное решение можно будет принять, только повидавшись с самим Сирхом. Кто знает, возможно, он тоже не так плох, как кажется. В таком случае и проблем будет меньше. Раз уж Сирх взял на себя миссию основного последователя Граиса, так, значит, ему ее дальше и нести. Не хотелось бы впутывать в эту историю других. И тем не менее следовало иметь в виду запасной вариант…