Персональный бог - Rayko Страница 8

"Точно, здешние главари, не иначе", — решил Корсу, быстро оглядевшись, едва переступил порог.

Его грубо ткнули в спину тупым концом копья, от чего он буквально вылетел на середину землянки и зарылся носом в грязный пол. Следом за ним вошли оба его конвоира и низко поклонились присутствующим.

— Господин комендант, старший трофейного отряда просит дозволения обратиться! — скороговоркой протараторил Михрай.

— Дозволяю! — наименее грязный мужик отошел от стола и с интересом уставился на Корсу.

— Совершали обход по местам вчерашних боев, и наткнулись вот на этого блаженного, — Михрай ткнул пальцем в голого парня на полу, — По-нашему не балакает и нихера не понимает. На еретика не похож. Доставили вам согласно порядку.

Комендант подошел к пленному на расстояние пары шагов и брезгливо склонился, рассматривая грязное голое тело.

— И кто же ты такой будешь, идолище срамное?

Уловив вопросительную интонацию в совершенно незнакомом языке, Корсу затараторил в ответ, пытаясь хоть что-то объяснить. На его скуле наливался здоровенный синяк; его явно чем-то ударили по дороге. Глотая сопли вперемешку со слезами, он торопливо лепетал, указывая пальцами то на себя, то на своих конвоиров, то на свое лицо.

— Странный язык, я такого не ведаю, — выпрямившись, произнес комендант, — Но на говор еретиков точно не похоже.

— Тут вчера отряд из войска Марийских островов размолотило. Они под конную атаку попали, полегли почти все. Этот с ихних похоже, — высказался мужик, сидящий за импровизированным столом.

— Не похож он на марийца… — с сомнением произнес другой, — Я их речь слышал, они не так разговаривают.

— Да их там, как на ярмарке — что не племя, то свой язык. Дикари же. Он же рыжий, а я рыжих только у островитян видел!

— А почему голый тогда? Где оружие и одежда?

— А то ты не знаешь, Даху, почему жмуров голыми находят, — комендант говорил тихо, вкрадчиво, но его голос мгновенно заставил спорщиков заткнуться, — Мы как порт взяли, к еретикам четвертый месяц снабжение не приходит. Засели они в Цитадели крепко, и на запасах баронских продержались долго. Пришли они ранней осенью, думали крепость возьмут да подмоги с моря дождутся. Вот и шли налегке, в летней одеже. А сейчас дело уже к холодам, зима близко. Вот и пропадает одежда с трупов. Это еще мелочи — кладовки Цитадели не бездонные, а еретиков там тысяч пять точно сидит. Боюсь, господа, к зиме мы не только раздетые трупы наблюдать будем, но и объеденные. Ладно, этого в клетку. Вызовите отрядного клирика, чтобы провел дознание. И дайте ему шмотье какое, пусть срам прикроет! Как звать-то его хоть узнали?

— Господин комендант, — подал голос Михрай, — Звать его похоже Валдис Траум. Он, покуда мы сюда добирались, эти два слова всю дорогу бормотал.

— Во, слышал, Даху? — вскинулся мужик из-за стола и ткнул в плечо другого, — Валдис! Так божка одного у островитян зовут. Которому ихние охотники молятся!

* * *

В книжках пишут, что человек сам кузнец своего счастья. Врут, суки. Книги вообще пишут патологические обманщики. В дешевых романчиках герой попадает в незнакомый ему мир и начинает разводить там кипучую деятельность. Половины не прочитаешь, как персонаж уже бодро нагибает половину мира под разухабистую мелодию рояля, который все это время прятался в кустах.

Черта с два! Корсу даже с местным языком не повезло. А уж о нагибании мира у него даже мыслей никаких не проскочило. Да за все свое пребывание на этой Древом забытой помойке он ни шагу по собственной воле не сделал! И ведь как сразу не заладилось это странное путешествие — новый средневековый мир и кругом все во второй ипостаси. По прибытии сразу же встретились представители местной формы жизни. Главенствующий вид — человечишки. И нет бы, сволочам, проткнуть его сразу копьем при встрече — от "кожаных" мудаков и не того можно было ожидать — но его повязали и привели к своим вожакам.

"Эх, были бы они нормальные, я бы уже давно отсюда свалил…"

По разумению оборотня, нормальные главари этого вооруженного сброда давно бы приказали убить Корсу за землянкой, как вражеского лазутчика, да там же и прикопать. Так нет же, эти сволочи посадили его в клетку. И хорошо бы ему там голому, в продуваемой всеми ветрами клетушке, и загнуться тихонько от скоротечной пневмонии. Не вышло. Ему даже притащили откуда-то длинную рубаху из грубой, словно наждачная бумага, ткани. А с утра принесли и неизвестно с кого снятые, вонючие штаны. Обо всем, суки, позаботились, чтобы не пустить его дальше по Древу. Его даже покормили!

К вечеру следующего дня к его клетушке приплелся какой-то хрен. Толстая и лысая морда, закутанная в балахон из серой ткани. Ткань балахона была такого качества и чистоты, что портовые докеры на верфи Фелиса эдакое тряпье и в печи бы сжечь поостереглись, побоявшись или взрыва или отравления. Беседовал этот зачуханец с Корсу очень недолго. Скорее всего по причине того, что беседа больше походила на разговор немого с глухим. Он что-то спрашивал, но оборотень языка не знал. Корсу ему пытался отвечать, но абориген тоже ничего не понял, накарябал что-то в бумажке, да и удалился поспешно. Из всего общения с местными носителями разума, оборотень понял только одно — они решили, что его зовут Валдис Траум.

"Идиоты…"

Еще через день Корсу выволокли из клетки. К тому моменту в лагере, куда попал песец уже во всю наблюдалась какая-то нездоровая суета, мимо постоянно пробегали солдаты с самым что ни на есть озабоченным видом.

Только сейчас оборотень узнал причину тревоги среди обитателей лагеря. Вдалеке, по правую сторону, возвышалась колоссального размера каменная крепость — с башнями, высокой стеной и частоколом зубцов на ней. А вот по левую руку была морская гавань, и в ней происходило нечто интересное. Все пространство моря было занято кораблями, которые вели сражение. Огромные пузатые парусники с крупными квадратными парусами на трех мачтах противостояли натиску мелких и юрких суденышек с треугольным парусом на единственной мачте. Мелких суденышек было во много раз больше. Они облепили крупные корабли со всех сторон по две, три, а кое-где и по четыре штуки каждый. И некоторые большие парусники уже были объяты огнем. Но и у мелких корабликов хватало потерь.

Корсу, понукаемого тычками древка копья в спину, погнали вперед, за пределы лагеря, где уже находилась толпа таких же оборванцев, как и он. Одета вся эта публика была разношерстно, но одинаково убого. Активно работая древками и дубинками, солдаты согнали всех