Фрилансер. Ареал — Венера - Сергей Анатольевич Кусков Страница 8

— У тебя очень высокое самомнение, стажёр Веласкес, сказал он после долгой паузы.

— Кармен Ортега, — произнёс я операторам. — Эй, народ, скиньте кто-нибудь придурку изображение этой девушки! Двадцать шесть лет. Младший воспитатель. Прямо сейчас трое твоих молодчиков избивает её и раскладывает в помещении А-35, минус второй уровень. БЫСТРО прекратил безобразие, сукин сын, иначе пожалеешь!

Даю тебе время на раздумье три часа. Если за это время хоть с чьей-то головы упадёт волос… Не хочешь сотрудничать по-хорошему — будем по-плохому.

Мухариб отключился, но я жестом показал всем молчать.

На камерах была видна суматоха, и изнасилование прекратилось. Снова возник голос:

— Мухариб вызывает племянника королевы.

— Стажёр Веласкес, слушаю, — отозвался я.

— Ты просто так «слил», что вы нас видите? — в голосе ирония, опасливая. — Что у вас есть камеры, о которых мы не знаем?

Операторы и Лопес при этом смотрели волками — убить были готовы.

— Да. Как жест доброй воли, — согласился я. Глазами не убьёшь, но мне этот козырь был нужен. — Я ж добрый, говорю. Со мной МОЖНО договориться, Мухариб.

Пауза, пробный шар:

— И всё же. Твои условия? Я про эвакуацию?

— Моя наставница говорила, что всё гениальное просто, а всё простое гениально. А ещё, что лучшее — враг хорошего. Давай не будем играть в ненужные долгие игры? Вы садитесь на корабль, и под охраной наших фрегатов летите на Землю. Сейчас наши дипломаты свяжутся с Срединной Республикой, как с гарантом, представителем третьей силы, и под контролем Китая и Союза вы приземляетесь на их территории. После чего оставляете там ВСЕХ заложников и идёте с миром. При этом за всё время, включая полёт, никого не третируете, не трогаете и не насилуете.

— Это логичное предложение, — повеселел его голос.

— Именно. За вашу честность отвечают Китай и Союз. Если вы «наколете» нас — мы нанесём по ним удар, возможно развяжем войну. Или прекратим им поставки редкозёмов и ключевого оборудования. Ибо хреновые они гаранты. Понимая это, Союз помножит вас на ноль превентивно, если только подумаете не сдержать слово. И это будем не мы, это будут ребята, которые взрастили и обучили вас, которые знают, как с вами, уродами, надо работать.

— Умно, что сказать. — Мухариб снова закаркал. — Правильно сказал, просто и гениально. И королева на это согласна?

— Да. — Я нахмурился — слишком легко, так не бывает. — Но повторюсь, вы должны сохранить ей лицо. Ей плевать на детей, если вы уроните её честь и власть. А потому повторюсь, вдруг ты недостаточно громко понял. С этого момента НИКАКОЙ АГРЕССИИ в адрес заложников. Никаких изнасилований и рукоприкладства! Никакого голодомора, и пить давать детям вы будете вовремя. И в туалет водить. Мы предоставим еду и воду, предоставим медикаменты, но если попытаешься играть нечестно — будем бить по принципу талиона. Для начала сотрудничества.

— С тобой приятно иметь дело, стажёр Веласкес, — улыбнулся он. — У тебя очень завышена самооценка, но, думаю, это возраст. Но ты достаточно рассудителен, в отличие от многих взрослых и опытных. Мы подумаем.

— Что это было? — Лоран сидела и слушала нас с глазами, как чайные блюдца. Я, сползя на стоящий рядом стул — руки мелко и бессовестно дрожали, и изнутри колотило, отрешённо покачал головой.

— Я здесь главный, Инесс. И это я приказал везти тебя сюда, — повторился я. — Ибо они — кивок вокруг, — не справились. С этой минуты ты — пресс-секретарь штаба операции, и твоя задача подать информацию быстро и правильно, с нужного ракурса.

— А войска в городе… — На её ошарашенное лицо было приятно смотреть.

— Я занимаюсь только своим сектором, — покачал головой. — Войска — это к королеве.

Так она и поверила, но кивнула. Действительно, даже пресс-секретарь не должна знать всё.

— Селекторное совещание, — произнёс я для Лопеса. — Сколько надо на подготовку?

— Минуты две, — пожал плечами полковник.

— Да, сеньор архитектор, НАДО. Есть такое слово, — ярился я, сдерживаясь из последних сил. — Как — думайте. Но к концу суток придумайте способ доставить туда микроднроны.

— Сеньор Веласкес, вы не понимаете! — праведно возмущался на том конце прикомандированный к нам от муниципалитета инженер-проектировщик, разбирающийся в устройстве «девяток». — Здание изолировано! Оно…

— Мать вашу, сеньор! — не выдержал я. — У вас под боком военные! Сапёры! Коммунальщики! ПридумайТЕ способ протащить в здание несколько грёбанных микродронов размером с пару миллиметров в диаметре! Нет ничего невозможного! И придумайТЕ это ещё вчера! Никто, сеньоры, не выполнит вашу работу за вас! А если не можете — снимайте погоны, увольняйтесь и идите на космодром работать докерами — там думать не надо, бери и грузи! Всё понятно?

Молчание. Робкое архитектора:

— Да, сеньор Веласкес. БудЕМ думать. Подключу весь департамент.

— Подключайте кого сочтёте нужным. Сапёры? Не слышу?

— Будем думать, сеньор Веласкес, — чёткий голос кого-то из вояк.

— Полковник Лопес?

— Прослежу, сеньор Веласкес, — выдал помощник, стоящий рядом, в прямой видимости.

— Пока всё. Пауза часа на три, отъеду по делам. За это время придумайте СПОСОБ, а не отмаз. Цена вашей некомпетентности или ошибки — гибель детей, вашу мать.

— Поняли, сеньор Веласкес…

— Есть, сеньор Веласкес…

— Есть, сеньор Веласкес…

Рассоединился. Тут же выбрал линию Сирены.

— Да, Хуан?

— Мне нужно десятка два террористов, из списка на освобождение, которые на Венере. К утру. Организуешь? А после, возможно, и все остальные.

— Зачем тебе? — напряглась она.

— Собираюсь менять их. На заложников.

Пауза, осмысление. Вердикт:

— Идея здравая. — Снова пауза. Наконец:

— Хорошо, организую. К утру?

— Да.

— Ко скольки?

— Не принципиально.

— Сделаю.

Рассоединился. И только теперь посмотрел на Лоран.

— Эти полудурки всё испортили, — кивок в сторону Лопеса и делающих вид, что не слушающих, операторов. — Ты и сама видела, насколько местные пиарщики «деревянные». Нам нужно перекинуть мяч на сторону противника и начать информационную атаку. Никакой обороны, все десять игроков к воротам противника. Сможешь?

Пожатие плеч.

— Я… Я ещё ничего не знаю. Уже понимаю, какая там задница, но…

— Ты знаешь главное! — патетически воскликнул я. —