Фактор Ясеня (фрагмент) - Павел Андреевич Кузнецов Страница 8

паровоза на самом деле были обыденны и естественны. Каждая кошка чётко знала своё место и выступала тогда, когда приходил её черёд, когда по самой своей роли в коллективе она просто не могла смолчать. Старшая выступала здесь эдаким дирижёром стайного оркестра, в котором и без неё каждый знает свою партию, но нуждается в лёгком объединяющем движении руки, губ, бровей… или иных, невербальных, жестах.

- Ты говорила о принципах. Должна признать, твои слова всем пришлись по душе, - продолжила Ми секундой позже. - Какие принципы ты считаешь незыблемыми для республиканки и валькирии? Только мне не нужно слов. Говори о том, что показала на деле. В исключительных ситуациях. В самом образе своей прошлой жизни. Мы с сёстрами и братом посмотрим.

- Посмотрите?.. - натурально растерялась девочка.

- Ну я же говорила, что мне не нужны слова. Показывай свою Память, девочка! Так и только так ты сможешь доказать, что достойна!

Вот тут проняло не только её, но и меня. С ума сойти! Милена хочет разобрать всю прошлую жизнь этой юной республиканки! Но как это возможно?! Надо отдать должное рыжей в моих руках, та недолго терялась. Принялась кусать губу, забыв и про неудобное положение, в котором всё ещё находилась, и про не спускающих с неё изучающих взглядов валькирий. Наконец мелкая решилась.

- Я не готовилась к такому. Прошу меня простить за сумбур и задержку, если вдруг не смогу сразу угадать момент.

- Ничего, мы подождём. Ждали всё это время – подождём лишние часы и минуты.

- Я… мне в таком положении демонстрировать?..

- Кот, отпусти ей одну руку. Так нормально?..

- Да, - упрямо тряхнула головой девочка, намекая на желательность убрать мою пятерню из причёски. Что я и сделал. Действительно, с намотанной на мою руку копной волос ей будет весьма затруднительно показать что-либо… Нужно работать с голограммами, а там половина управления построена на взгляде. Ми эту мою вольность проигнорировала, явно думала также. - Моё имя – Лита О`Сильд, и я воспитанница воспиталища Анда-пять в Полновесной Колонии Андария. Про родителей говорить не буду. Мне ещё предстоит показать себя достойной их героической жизни и смерти, а до того момента не считаю себя вправе жить в тени их имени. То, что было до момента, когда я узнала, что одна на свете – тоже не в счёт. Именно с этого момента я начала готовить себя к службе и жертве во благо Экспансии…

…Нашему взгляду открылся просторный светлый зал с мягким покрытием пола. Здесь, прямо на полу, кружком расселись дети – с волосами разной цветовой палитры, но уже сейчас неизменно длинными и роскошными. Поразило обилие мужчин на единицу площади. Пусть пацаны ещё, но столько республиканцев за раз мне видеть ещё не доводилось.

Вся молодёжь, как один человек, с серьёзными лицами внимает словам пепельноволосой метиллии. По внимательным взглядам детей можно подумать, что наставница открывает им некие абсолютные истины – но нет, она всего лишь учит молодёжь психологическим техникам. Лекция плавно переходит в тренировку на правильное дыхание, сменяемую общей медитацией. Дети сидят, подчёркнуто сосредоточенно всматриваясь в себя, стараясь не упустить мимолётное ощущение слияния с миром – чтобы запомнить его и научиться возвращаться к нему по желанию, проваливаясь в нирвану не на минуты, а на десятки минут и часы.

Среди детей отчётливо выделяется молоденькая девчушка, удивительно похожая на Литу. Только волосы у неё не медные, как сейчас, а более светлого, насыщенно-рыжего оттенка, что вкупе с большими тёмно-синими озёрами глаз рождает удивительно милый и исполненный невинности образ. Особого же шарма ему добавляет сияние в солнечном свете таких же солнечных волос, отчего они больше походят на светящееся изнутри облако или… нимб. Маленькое солнышко, дитя большой и горячей звезды…

Тем временем наставница подходит к этой удивительно домашней и такой уютной Лите. Кладёт на плечо свою руку. Предлагает встать. Девочка подчиняется. Наваждение с сияющим облачком волос рассыпается – вместе с прянувшими по плечам прядями. Учительница и её ученица отходят чуть в сторону от стайки ребятни.

- Лита, сегодня у тебя особое занятие.

- Наставница?.. - удивительно большие в юном возрасте глаза смотрят на женщину с непониманием.

- Ты знаешь, что никто из воспитанников не знает своих родителей. Это непреложное правило. Я тоже не в курсе, кто они. Ты понимаешь, зачем это делается?

- Воспитательному процессу нельзя вредить, все дети должны находиться в равных условиях, - заученно, но вместе с тем вполне осознанно отвечает рыжая пигалица, продолжая гипнотизировать своими глазищами опытную метиллию.

- Условия… не всегда равны. Невозможно исключить отличия в способностях у разных детей, равно как никто не вправе мешать разным способностям проявляться и развиваться. Поэтому главная причина всё же кроется в воспитательном процессе… Понимаешь меня, девочка?

- Да, наставница. Пока понимаю.

- Когда-то давно было введено ещё одно правило. Так же, как и прочие, направленное к интересам воспитания. О нём известно наставникам… но не воспитанникам. По крайней мере, не всем. Так нужно.

- Правило?..

- Да, Лита, правило. Я расскажу, пришло время. Оно кажется простым – по видимости, но не по сути. Если у ребёнка нет за спиной рода – он должен об этом знать. Воспитатели сами решают, когда именно он готов к этому знанию. Ты – готова. Поэтому слушай внимательно и запоминай. Твои родители погибли, служа Экспансии. Мама была валькирией, а папа… папа поддерживал маму в её служении человечеству.

- Я… одна?.. - растерянность девочки сменилась какой-то детской обидой. Она нахмурилась, отворачиваясь от метиллии. И без того нескладное девичье тельце всё скукожилось, сделалось совсем уж жалким.

Моё сердце пронзило мучительным уколом сочувствия к юной дочери Республики. Захотелось сжать её в объятиях до скрежета зубовного. Я с трудом пересилил непроизвольный рефлекс. Жутко, когда дети остаются одни. Так не должно быть. Точно подтверждая эту мою мысль, метиллия поймала воспитанницу за подбородок и повернула хмурое личико со следами отчаяния к себе. Посмотрела в глаза – твёрдо, прямо.

- Нет. Ты не одна. Республика никогда не бросает своих дочерей. Особенно дочерей, чьи родители приняли смерть ради будущего объединённого человечества. Республика берёт тебя под своё крыло. Ты готова стать её, и только её дочерью?..

- Я… да, готова, - упрямо сжала губки рыжая.

В её взгляде проступило нечто, от чего по моему телу