Артем Каменистый - Рай беспощадный Страница 83

— Не знаю… Я бы на вашем месте осторожно, прикрываясь бортами, добрался до кормы. Там ограждения нет — если не замешкаетесь, то быстро наверху окажетесь. Их всего двое и они не ждут нападения — не давайте им времени прийти в себя. Выбирайтесь, когда отвлеку, и бейте сразу; не жалея; наповал. Вы готов уже убивали — просто повторите это. И еще — если ничего не поможет, и появится Анфиса, то надо постараться… — Эн замялся. — В общем, если она кого-нибудь схватит — надо молчать. Нападет на одного, а остальных не должна тронуть. Если не закричать, то на корабле могут и не услышать за плеском волн. А если услышат, тогда всему конец. Помните — один крик, и можно забыть о всем остальном.

— Ага, — кивнул Олег. — Почувствовав ее холодные зубы на своих ягодицах, помните — один писк и удовольствие получат абсолютно все. Наслаждайтесь в одиночестве… Эн — ты бы мог перед таким делом что-нибудь веселее рассказать!

— Веселиться будем, когда поселок вернем. Все ребята — я понимаю, что страшно, но выбора у нас нет. Пора.

Макс любил плавать. В бассейне, в озере, в реке — без разницы. В море, естественно, тоже любил. Но еще ни разу в жизни он не забирался в воду с такой неохотой, как сегодня. Эн поначалу был категорически против его участия в абордаже, но потом, в очередной раз выслушав прозаическую поэму Мусы «Смертельный сухопутный неравный бой глубоководного ныряльщика имевший место на острове под названием Большой», передумал. Конечно, если с ним сейчас что-нибудь случится, то придется забыть о сокровищах вертолета — добраться до них у Макса шансы невысокие, однако у других их вообще нет. Но если не получится захватить корабль — шансов и у него не останется. Мало того, что нырять будет не с чего, так еще и делать это придется на глазах готов — их стоянка, как назло, неподалеку от места падения. Значит, отстранять одного из лучших бойцов от абордажа нецелесообразно.

На дело отправились вчетвером: Макс, Муса, Олег и Геморрой. Вонючку и Жору, после короткого спора, решили оставить — шума от плохих пловцов в воде много, да и трясет их от страха сильно. Им надо тихо все сделать, а эти неумехи любят портачить. Сашка и его ребят несмотря на горячие уговоры (смертники рвались в бой), тоже не взяли — колодников ноги могли подвести, выдав неловким всплеском.

Вооружились очень просто — у каждого тонкая бамбуковая палка, на совесть заостренная. Такой колоть неудобно — тонкий кончик может обломаться. Ненадежные штуки, но выбрали их сознательно. Поселок не столь уж далеко — если готы начнут кричать, то их могут услышать. А молча драться вряд ли получится. В итоге пришлось придумать способ, как избежать лишнего шума и заодно снизить шансы противника почти до нуля.

Перед тем как забираться в воду немудреные заточенные палки превратили в опаснейшее оружие. Для этого из обрезанной двухлитровой бутылки вывалили на камень маленькое слизкое создание — оранжевого осьминога. Поймать его несложно, если знаешь где и как. Тварь, на вид безобиднейшая, являлась одним из опаснейших здешних обитателей. Даже прикасаться к ней чревато неприятностями — кожа смазана сильнодействующим контактным ядом. В лучшем случае на время отнимется неосторожная конечность, в худшем — паралич дыхания и сердца. Причем действовал яд очень быстро — практически мгновенно. При попадании в кровь эффект резко усиливался.

Минус, как еще недавно пояснял Бизон, только один — яд очень нестойкий. Готы, вероятно, таскают осьминогов с собой. Островитяне, поймав по пути одного, поступили так же, испортив под это дело одну из самых больших бутылок.

Тщательно натерев острия о кожу слабо шевелящейся ядовитой твари, все молча спустились к воде, осторожно, стараясь двигаться бесшумно, поплыли к кораблю. Отсюда до него около пятидесяти метров — рукой подать. Течение отливное почти успокоилось, не мешает — Эн выбрал идеальное время для атаки. А еще, если верить Геморрою и Вонючке, готы к сиесте относились очень серьезно — после обеда располагались в тенечке и проводили там часа три, стараясь не шевелиться лишний раз. Странно, но при всей их воинственности даже часовые вели себя аналогично, если не беспечнее — за все время наблюдения ни один из врагов не прошелся по палубе или хотя бы не показал голову над низким бортом. А ведь точно известно — их там двое. Или всерьез уверены, что им ничего не грозит, или с дисциплиной у них полный завал…

Хотя, если вспомнить историю захвата поселка — там не лучше дело обстояло. Наблюдатель на вышке прозевал приближение вражеского корабля, защитники дружно отвлеклись на Люца и, не сумев с ним быстро расправиться и добраться до арсенала, так же дружно сдались, когда готы ударили со стороны входа. Выходит, разгильдяйство, по-видимому, свойственно здесь всем: плевать на опасность — сиеста важнее всего[9].

Грести одной рукой не очень-то удобно, но для хорошего пловца дистанция плевая — не успел толком в воду забраться, как над головой нависла задранная кверху вязанка бамбуковых стволов — нос вражеского корабля.

Здесь пришлось вести себя еще тише — хотя куда уж более. Осторожно, по-собачьи, подгребая свободной рукой, Макс добрался до корпуса, медленно начал продвигаться вдоль правого борта. Оружие пришлось почти полностью окунуть в воду — лишь острие старался не намочить. И голову погрузил по самый нос — конструкция суденышка изобилует щелями, через которые экипаж может заметить подозрительное движение. Как назло волнения практически нет — море будто зеркало и выдать себя очень просто. Странно, но Макса это не пугало. Он даже удивлялся своим мыслям, или, точнее, почти полному их отсутствию. Идет убивать, и совершенно спокоен при этом. Человек ко всему привыкает — вот и кровь перестала волновать. Относится к этому почти как к рутинной работе. Тем более если выгорит дело с кораблем, то впереди его ждет почти верное самоубийство — в сравнении с тем, что ему предстоит, убийство пары ребят цветочки. Даже если в одиночку на это идти — все равно несравнимые вещи.

А он не один — с ним трое товарищей.

Двух недель не прошло, как он назначил Лере свидание возле школы… Быстро озверел… А куда деваться — жить в таком возрасте хочется очень уж сильно, но при этом парадокс — риск не страшит. И если для того, чтобы не умереть, надо убивать других, то что поделаешь…

Рабы сделали этот неказистый кораблик, или свободные люди — но будьте вы прокляты! Казавшийся издали крохотным он теперь тянулся бесконечно — казалось, борт никогда не закончится.

Но нет — вот и все. Обрезало проклятый борт, будто ножницами. Дальше поворот ровной кормы и там защиты от вражеских взглядов уже не будет. Если готы не спят и поглядывают в эту сторону, то пиши пропало — едва высунешься и заметят. Макс, двигаясь по миллиметру и отставляя голову в сторону, чтобы с палубы труднее было увидеть, искоса, едва глаза не вывихнув, бросил взгляд на другую сторону. Все в порядке — Муса уже на месте, так же исподтишка поглядывает.