Играть чтобы жить - Владимир Геннадьевич Поселягин Страница 88

чем заполнить. А пока стоит быстро закончить все дела в Москве и в Швейцарию. На малых хочу посмотреть, как там девчата и близнецов отдать. Нет, кроме близнецов новых девчат на Дальнем Востоке не брал, мне и этих двух грудастых блондинок, одинаковых с лица, хватало. Там уже поищу себе наложниц, а я привык иметь их, даже возможно разнообразие будет, но это позже. Пока же наш эшелон с отставниками и демобилизованными солдатами прибыл на перрон Казанского вокзала в Москве. Да уж, тут в лёгкой шинельке холодно, градусов двадцать пять думаю, минус понятно. Декабрь уже был. Я застегнул шинель на все пуговицы, фуражку поправил, в руке ручка чемодана, всё же старший офицер, невместно мне с вещмешком быть. Да почти все офицеры с чемоданами были, впрочем, и вещмешки у многих тоже. Традиция. Встречали нас. Не то чтобы ярко, жиденько, всё же война с немцами давно закончилась, но с оркестром. Нормально, с расцеловался со старшеклассницами, кажется это они, пообнимался с другими встречающими, да всех так встречали, ну и дальше стали расходиться. Это других, кто москвич или из области, встречали родственники, а я один. Москва уже оправлялась от войны, появились таксометры. Как раз увидел, как последний переполненный уезжал.

Подняв воротник шинели и осмотревшись, я двинул прочь. Где-то через две улицы, меня нагнали две девушки. Из тех что встречали, что я за старшеклассниц принял. Да они в школьной форме были, под пальто видно. Время три часа дня, те видимо после школы, привлекли встречать фронтовиков с войны. Кстати, с одной я тогда и расцеловался. Вот так догнав меня, одна спросила:

– Товарищ командир, а вас родственники не встречают?

– Нет у меня родственников. А даже если и есть, не помню. Память потерял, в сорок первом. После контузии. В отставку выйду тут, в Москве. Центральный военкомат мне нужен.

– Это недалеко идти, – подала голос вторая, та самая, с которой целовался. – А у вас есть где остановиться?

– Найдут, это не сложно.

– У нас с мамой комната свободная есть, вы может там остановиться.

Те стреляли глазками в меня, однако обе не в моём вкусе, круглолицые, причёски что им не идут, но мода такая. Вид крестьянок-колхозниц, такой вид в моде у мужчин, девушки молодые и симпатичные, но точно не мой вариант. И на квартиру я к ним не пойду, уже слышал дикие истории как отчаявшиеся дамочки и девушки женят на себе молодых парней, что вернулись с фронта. Не гнушаясь и шантажом. Засыпал один, проснулись вдвоём. Тут заселишься, и оп-па, ты уже женат, у тебя двое детей и тёща-мегера. Нет, спасибо. Так что я вежливо отказался, под разочарование дивчины, и с лёгкой улыбкой направился дальше. Да, шинель у меня застёгнута, я в отличии от других офицеров и солдат не демонстрировал, что воевал хорошо, имею за это что-то. Мне это просто не нужно, а они заслужили, и правильно показывают награды. А, вон впереди и военкомат, и немало народу рядом. Да, придётся в очереди постоять. Надеюсь военкомат допоздна работает, успею сегодня.

Я прогуливался по набережной, лёд уже встал в реке, да что это, там же мальчишки, школьники, сегодня выходной, в хоккей играли. Крик так и стоял. Даже зрители собрались, вот и я, прогуливаясь, поглядывал. Был я в шапке-ушанке, овечьем полушубке, но офицерские галифе, да сапоги, были на мне. Просто мороз резко скакнул до тридцати. Ну мальчишкам в хоккей это не мешало играть, вон какие распаренные. Пар так и идёт. Прибыл я четыре дня назад в Москву. Нет, с отставкой проблем не возникло, меня как старшего офицера вообще без очереди провели, за два часа всё сделали и вывели в резерв. Дело личное призывника тут было, так что снял погоны, носить уже не имел право. Дальше поискал и нашёл комнату. Старушка в коммуналке сдаёт, сама у соседки ночует, прилично по стоимости, но для меня мелочь. Зато своя комната с полными удобствами, без тараканов и клопов. Ванную принял. А на следующий день в милицию, с бумагами от военкомата. Там заявление приняли, велели через три дня подойти, паспорт будет готов. Была пятница, я ещё из милиции в городскую баню сходил, сегодня вот воскресенье. Нет, не завтра получать паспорт, три рабочих дня. Во вторник пойду. Тут я отвлёкся от мыслей, поглядывая на чёрную «эмку», что проехала мимо меня, со шторками на окнах и встала метрах в двадцати впереди. Чуть улыбнувшись, я остановился и развернувшись, сделал пару шагов к парапету, откуда и стал наблюдать за игрой. Там самый азарт пошёл, уже дошло до драки клюшками и криками что играют не честно. Из кучи как раз выползал мальчика, волоча сломанную клюшку. Сотрудникам НКВД надоело ждать, через пять минут машину покинули двое и направились ко мне.

– Гражданин Ковригин? – подойдя, уточнил капитан, тот в наглухо застёгнутой шинели был, перевитый ремнями. Кобура, кстати, закрытая. Второй, лейтенант, что сверлил меня настороженным взглядом.

– Да, это я.

– Вы должны проехать с нами.

– Вы уверены, что должен? Я вам вроде ничего не одалживал.

Капитан легко и непринуждённо поправился:

– Я прошу вас проехать с нами.

– Ну ладно. Всё равно делать нечего, гуляю вот после плотного обеда.

Там дошли до машины, и понятно на Лубянку поехали. Ну смотрите, полковой миномёт и запас мин при мне. Это так, мысли мои. Впрочем, досмотрев на входе, меня отвели в знакомый кабинет, там уже не подполковник, а полковник сидел. Ну да, знакомый, что делом Ковригина занимался.

– Поздравляю со следующим званием.

– Да я его ещё в январе получил, – отмахнулся тот. – Ну что, Ковригин, хочешь знать кто ты на самом деле?

– Узнали?

– Узнали.

Лейтенант ещё внизу отпочковался. После досмотра, капитан вот зашёл, шинель не расстёгивал, встал у окна, явно слушая нас. Я же сел на стул перед столом, звеня наградами, пригладив волосы, шапку снял внизу с полушубком, и сказал:

– Знаете, нет. Вдруг я маньяк какой сексуальный, или бандит? Оно мне надо это знать? Нет, не хочу. С другой стороны, а вдруг дядюшка был, что оставил мне целое состояние в наследство? Нет, хочу знать.

Капитан у окна только хмыкнул